Все золото мира
Шрифт:
– Не хочу заставлять тебя чувствовать себя старым, но в начале восьмидесятых годов УЗИ делали только при беременности повышенного риска, потому что технология была новой и дорогой и не совсем безопасной.
Пирс опешил:
– Вот это да! Я считал, что УЗИ делали всегда.
– Я тоже. Теперь ты понимаешь, почему к записям не приложены снимки УЗИ твоей матери.
Пирс выпрямился и покрутил головой:
– Итак, мы ничего не нашли. – Мышцы его спины болели. – Я хотел отвезти тебя в необычный ресторан. Давай туда поедем. Мне нужно выйти на улицу и подышать свежим воздухом.
– Поезжай один, – сказала Никки. – Тебе нужно отдохнуть. На сегодня мы достаточно потрудились. Я буду очень тебе признательна, если ты подвезешь меня до дома.
– Пытаешься улизнуть? – Странно, но ему была неприятна даже мысль о том, что Никки уйдет.
Обычно он наслаждался в одиночестве тишиной и покоем своего дома после напряженного рабочего дня. Но теперь, когда Никки, расположившись на диване, пила вино и улыбалась, а ее глаза меняли цвет от голубого до серебристого, Пирсу не хотелось с ней расставаться.
Никки прикусила нижнюю губу.
– Я не пытаюсь улизнуть, – осторожно ответила она. – Но я не желаю злоупотреблять твоим гостеприимством.
Бросив записи на стол, Пирс встал:
– Я сообщу тебе, когда ты мне надоешь. Захвати с собой шерстяную шаль.
Пусть это было бахвальством, но Пирс не мог дождаться возможности показать Никки свой дорогой автомобиль. Он провел ее в гараж, в котором стояло семь транспортных средств, начиная с мотоцикла и заканчивая трактором. Но Пирс ждал, как Никки отреагирует на его гордость и радость.
К счастью, машина Никки понравилась.
– Крутая игрушка, – выдохнула она, усаживаясь на пассажирское сиденье и поглаживая мягкую бордовую кожу салона.
Пирс отвел взгляд и проверил датчик топлива.
– Это «мерседес» тысяча девятьсот шестидесятого года, я купил его на аукционе, когда мне было семнадцать, а потом пять лет его переделывал вместе с отцом летом и в выходные.
Когда они выехали из гаража и развернулись в сторону дороги, Никки нахмурилась:
– Как семнадцатилетний юноша может купить такой автомобиль?
Пирс усмехнулся, выехал на шоссе и набрал скорость:
– Во-первых, двигатель машины был поврежден. А во-вторых, парень, который продавал машину, не знал, что она раритетная.
– Значит, ты воспользовался его незнанием.
Пирс пожал плечами:
– Я был несовершеннолетним, а он взрослым человеком. Я полагал, он должен знать лучше.
– И твои родители позволили тебе купить автомобиль?
– Не совсем так. Я снял деньги со своего счета на учебу в университете, ни о чем их не спрашивая.
Никки повернулась к нему вполоборота и отвела от лица волосы, которые трепал ветер:
– О боже, я бы тебя убила.
Пирс хмыкнул:
– Родители были вне себя. Папа пытался вернуть автомобиль, но продавец был непреклонен. В наказание мне запретили прикасаться к моей новой игрушке целых шесть месяцев. И я должен был окончить семестр на отлично.
– Ну, это вряд ли было трудно. Ты умный парень.
– У меня был невыявленный синдром дефицита внимания и гиперактивности. Университет был для меня пыткой.
– Но ты же сказал, что получил диплом.
– Только потому, что мои родители заставляли меня учиться и нанимали репетиторов. Мне чертовски повезло.
– Согласна, – иронично ответила Никки.
Пирс взглянул на нее.
– Мы все время говорим обо мне, – произнес он, доставая солнцезащитные очки из отсека под приборной доской. – Где ты выросла?
Краем глаза он заметил, как она плотнее закуталась в шерстяную шаль.
– В крошечном городке на Среднем Западе. Вот почему я так люблю горы.
– Твоя семья по-прежнему живет там? – спросил он.
– Нет.
Пирс задал совершенно невинный вопрос. Но по осанке и взгляду Никки он понял, что она не желает говорить на эту тему. Чтобы не портить вечер, он решил не настаивать. Остается надеяться, что она научится ему доверять и поделится своими секретами.
Никки блаженствовала. Ветер теребит ее волосы, солнечные лучи ласкают лицо. Рядом сидит восхитительно сексуальный мужчина. Сегодня она свободна. И у нее нет работы. Но хочет ли она работать юрисконсультом в крупной компании?
Предложение бывшего профессора ей очень польстило. И Никки серьезно над ним размышляла. Что держит ее в Шарлотсвилле? У нее много друзей, но они не слишком для нее важны. Ни один из них не станет горевать, если она уедет.
Так, может, согласиться на предложение прямо сейчас? Взять и позвонить? А не выжидать шесть недель?
Сначала Никки понравилась перспектива завершить все дела и дать себе возможность отдохнуть. Но, по правде говоря, она, скорее всего, свихнется от безделья через несколько дней. Дело Пирса оказалось как нельзя кстати. Решая его проблемы, она отвлечется.
Солнце касалось верхушек деревьев, когда Пирс припарковался на стоянке. Вдали в лучах солнца купался мирный и сонный Шарлотсвилль.
Пирс открыл для нее дверцу машины:
– Ты сможешь идти?
– Смогу. – Никки вышла и последовала за Пирсом.
Пирс похлопал по столику для пикника:
– Присядем?
Она присоединилась к нему и впервые застыдилась своего внешнего вида. Никки привыкла носить деловые костюмы, чтобы расположить клиента и подчеркнуть свой статус. Сейчас, рядом с Пирсом, она выглядела обычной женщиной.
Молчание затянулось и стало напряженным.
– Здесь так красиво, – сказала Никки. Влажность воздуха была высокой, а жара по-прежнему гнетущей.
– Ты бывала здесь раньше, да?
– Конечно. Но очень давно, отдыхать я не умею.
– Наверное, ты из тех детей, которые должны быть идеальными, чтобы радовать родителей?
– Нет. Но я держу себя в ежовых рукавицах. Вернее, держала прежде. В предстоящий отпуск я займусь самоанализом. И, возможно, я себя изменю.
Пирс кратко коснулся ее колена.
– Ты нравишься мне такой, какая ты есть, – лаконично сказал он.
Оба глядели прямо перед собой, сидя бедро к бедру и плечом к плечу. Пирс словно излучал жар. Запах его одежды и лосьона после бритья будоражил ее воображение.
Никки сложила руки на коленях. Обычно на площадке, где они остановились, полно туристов. Но было уже поздно, поэтому она и Пирс сидели там в полном одиночестве. Никки заволновалась. Наверное, она сошла с ума, раз бросила хорошую работу, чтобы гулять в течение шести недель.
– У тебя есть девушка? – неожиданно спросила Никки, потом ахнула и прижала руку к губам.
Пирс откинулся назад, опираясь на руки.
– В данный момент нет, – сказал он, широко улыбаясь. – Ты спрашиваешь как мой адвокат?
– Конечно, – раздраженно ответила она. – Зачем еще мне спрашивать?
– Может, потому, что ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал?
– Не хочу. – Она посмотрела на ясное небо, чтобы убедиться, что за ложь ее не поразит молния.
– Хочешь.
Она вскочила, забыв о травмированной ноге, и ойкнула от тупой боли.
Пирс развернул ее к себе, а потом обнял.
– Я тоже хочу тебя поцеловать, – хрипло сказал он.
Руки и спина Никки покрылись мурашками.
– Обними меня за шею.
– Я могу идти сама, – настаивала она, почувствовав щекой его размеренное сердцебиение, но послушно обхватила его за шею одной рукой, а второй уперлась в его грудь.
– Ты не должна, если я рядом. – Пирс опустил голову и нежно поцеловал Никки в губы.
– Поцелуй меня еще раз, – потребовала она, когда он от нее отстранился.
Пирс усмехнулся:
– Я думал, ты не хочешь целоваться.
– Перестань злорадствовать, – проворчала она. – Ты ведешь себя некрасиво.
– А ты, – прошептал он, – очень красива. Чертовски красива.
Никки не знала что ответить, поэтому закрыла глаза, когда Пирс стал целовать ее лоб, веки, нос и губы.
– По-моему, я сплю, – простонал он.
Никки тихонько застонала. Когда ее язык скользнул в его рот, Пирс вздрогнул, что-то пробормотал, крепче прижал Никки к себе и стал целовать так, словно не был с женщиной давным-давно. Он очень хорошо целовался. Они упивались друг другом, страстно и торопливо.
– Хватит. – У Никки хватило ума вовремя остановиться.
Пирс, уже начавший расстегивать ее блузку, мгновенно застыл, услышав ее приказ. Тяжело дыша, он усадил ее на стол для пикника и отступил назад, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Не я это начал.
В ответ на его глупое обвинение она рассмеялась:
– А я не говорила, что начал ты. Но я предпочла бы не представать перед судьей в качестве обвиняемой. Еще пять минут, и мы оба…
– Оказались бы на месте преступления?
– Откуда такие познания юридических терминов?
– Узнал, когда учился в средней школе. Летом мой сосед выкрал у своего отца журналы для взрослых.
Никки подняла руку:
– Ничего не говори. Я не уверена в сроке давности этого преступления.
Пирс скрестил руки на груди и поставил ноги на ширину плеч:
– Мне кажется, мы отклонились от темы. – Он выглядел так, словно приготовился к продолжительному спору.
К счастью для Никки, она спорила так же естественно, как дышала.
– Нечего обсуждать, – спокойно сказала она. – Просто два человека наслаждались видом.
Он многозначительно посмотрел на ее грудь:
– Да, тут есть чем насладиться.
Соски Никки тут же напряглись. Пирс смотрел на нее, как на самую сексуальную женщину на планете. Такого развития событий она не ожидала, поэтому забеспокоилась. Но опыт работы адвокатом помог ей собраться.
Подтянув колени к груди, Никки обхватила их руками:
– Я объясню, что сейчас произошло. Все действительно очень просто.Глава 6
Пирс был возбужден и жутко разочарован. Он знал: Никки права. Не стоит предаваться страсти в общественном месте.
– Внимательно слушаю, – произнес он.
Никки спокойно улыбнулась:
– Ты расстроен. Для мужчины простейший способ отвлечься от проблем – заняться сексом.
– Секса у меня не было, – заметил он с величайшей для него выдержкой, учитывая, что несколько минут назад едва не овладел Никки прямо на столе.
У нее покраснели щеки.
– Я хочу домой. Отвези меня, пожалуйста. Поговорим завтра. После того, как хорошо выспимся.
Пирс стиснул зубы:
– Разговоры меня не интересуют.
Никки вздохнула:
– Я должна помочь тебе решить проблему, а не флиртовать с тобой.
– По-моему, то, что мы недавно сделали, уже далеко не флирт. И не учи меня жить.
– Ты нанял меня, помнишь? – Между ее бровями появилась крошечная морщинка.
Никки рассердилась. Ну и замечательно, потому что он тоже взбешен.
– Садись в машину, – сказал Пирс. – Я думаю, момент упущен.
В город они ехали в полном молчании. Пирс на всем пути превышал скорость на десять миль, словно желая, чтобы его остановил полицейский, с которым он мог бы попрепираться и выпустить пар.