Всегда буду рядом

Ли Миранда

Он как-то странно смотрит на меня.

– Сегодня воскресенье, милая. Завтра – понедельник, Ты не учла разницу во времени: при смене часовых поясов мы как бы отстали на день.

– Ах, да. Конечно. Я и забыла. Вот глупая! – спохватилась она.

Так и есть – глупая, распекала себя Брук. Просто дура! Хотя еще не все потеряно.

– Раз так, то мама завтра тоже уедет на работу. Лео пожал плечами.

– Какая разница? У тебя ведь есть ключи от ее дома. Так что кота забрать ты сможешь в любом случае.

– А

тебе не приходило в голову, что я хочу пообщаться с матерью? – язвительно парировала она. – Что я могу скучать по ней?

Ошеломленный Лео не сразу нашелся что ответить.

– Нет, кажется, ты все еще переутомлена. Ты никогда не была такой агрессивной. Я просто так это сказал, без всякого подтекста. Кроме того, не припомню, чтобы ты когда-либо рвалась в гости к матери.

Брук дерзко вскинула голову.

– Мы с матерью более близки, чем ты думаешь. И больше похожи друг на друга, чем ты думаешь, добавил неумолимый внутренний голос.

Может быть, я была не права, когда отвергла мысль о том, чтобы поехать к маме, размышляла она. Вдруг ее совет окажется тем, что мне сейчас необходимо? Ее чуткое материнское сердце подскажет мне, как поступить. Потому что я так больше не могу! Не выдержу и дня, если не поговорю с ней!

– Я съезжу к ней сегодня, – тоном, не терпящим возражений, сказала Брук. – Когда дети лягут спать после обеда.

– Но я тоже хочу к бабушке, мам! – возмутился Алессандро.

– И я! – присоединилась к нему Клаудиа.

– В другой раз, – отрезала Брук. – А сегодня останетесь дома с отцом. Мне нужно поговорить с мамой. Наедине.

– О чем? – удивился Лео.

– Ни о чем особенном. Обычный женский разговор. Уверена, тебе это неинтересно.

– Ты сегодня слишком раздражительна. Я не стану обижаться. Спишем твое неблагодушное настроение на усталость от длительного перелета и на… критические дни. Очень надеюсь, что к среде оно значительно улучшится.

– К среде? А что произойдет в среду?

– Как – что? – Лео приподнял брови от удивления. – Годовщина нашей свадьбы.

– Ах, да. Я просто на секунду забыла.

Брови Лео приподнялись еще выше.

– Готовщина? – изумился Алессандро. – Это когда готовят?

– Нет, сынок, – ответил Лео, не сводя глаз с жены. – Годовщина – это вроде дня рождения. В среду исполняется пять лет с того дня, когда я женился на вашей маме.

– Вот здорово! Значит, у нас будет большой праздник, как когда мне было четыре года?

– Нет. Обычно люди отмечают даты посерьезнее. Например, двадцатипятилетие совместной жизни.

Брук чуть не расхохоталась. Судя по всему, нам и до шестой годовщины не дотянуть, с горечью подумала она.

– А до тех пор, – продолжал Лео, – каждый год муж приглашает жену, скажем, в ресторан, чтобы отметить такое событие наедине с ней. Но я придумал кое-что необычное, чтобы поразить вашу

маму. Надеюсь, что и она удивит меня.

Брук услышала в его словах скрытый намек, понятный только взрослым, и посмотрела на мужа, ощущая, как краска заливает ее щеки.

– А подарки будешь дарить? – спросила любопытная Клаудиа.

– Конечно! – улыбнулся Лео дочери.

– А ты, мамуль, приготовила папе подарок? – Девочка повернулась к матери, широко раскрыв глаза. Клаудиа обожала ходить по магазинам. Лучшими подарками на свете ей казались куклы и красивая одежда.

– Посмотрим, – неопределенно ответила Брук, радуясь возможности не смотреть на Лео, не спускавшего с нее горящих глаз.

– Мама не должна покупать мне подарок в этом году, дочка, – объяснил он. – Я хотел бы получить от нее нечто такое, чего не достанешь ни за какие деньги.

– А что это, пап? – подал голос Алессандро. – Мой друг Нонно сказал, что все на свете можно купить за деньги.

– Так и сказал? Значит, Нонно ошибся. Я имел в виду любовь, сынок. Любовь – это волшебное чувство, оно не продается.

Да уж, отметила про себя Брук. Не продается. Иначе я отдала бы все свои деньги, чтобы купить твою любовь.

Хотя Лео, конечно, подразумевает не любовь, а секс. Горячую, дикую страсть, которая пылала во мне той ночью. Невзирая на свои чувства к Франческе, он все еще представляет меня в постели. И теперь его желание, наверное, стало даже сильнее, чем прежде. Я открыла ему другую, еще неведомую часть себя, и он не может ее забыть, мечтает увидеть вновь.

А чего я добилась этой своей безудержной страстью? Теперь Лео уверен, что я безумно люблю его.

Какая несправедливость! Какая горькая правда! И хуже всего то, что я с нетерпением жду среды. Злюсь на себя, а поделать ничего не могу: своими чувствами управлять не умею.

Поэтому вымещаю раздражение на других.

– Ты прав, Лео, – ответила Брук, и в голосе ее послышалась горечь. – Но вещественный подарок, возможно, дольше сохранится. Вот мы и приехали. Как быстро. Все-таки очень удобно жить рядом с аэропортом, ты согласен? Впрочем, в такую рань улицы еще пусты, пробок нет. Дети, отстегивайте ваши ремни, и пойдемте проверим, на месте ли ваши комнаты.

Она помогла Алессандро и Клаудии вылезти из машины и, взяв за руки, повела их через ворота по мощеной дорожке к большому крыльцу. Попутно она окидывала двор хозяйским оком. К счастью, лужайка перед домом и сад за три недели их отсутствия не потеряли своего вида. Осенью трава уже не растет и не требует стрижки, а в саду были посажены преимущественно цветущие кусты.

Брук, поднимаясь по ступенькам, достала ключи от парадного входа и открыла дверь. Лео задержался у машины, расплачиваясь с водителем и вынимая багаж. Дети вприпрыжку побежали в дом. Брук последовала за ними, заглянула в комнаты первого этажа.