Всегда начеку
Шрифт:
Последний медвежатник
В конце 1934 — начале 1935 года в Москве было совершено несколько очень крупных краж со взломом. Сначала — попытка взломать сейф авиационного института, через некоторое время из несгораемого ящика бухгалтерии Бауманского высшего технического училища исчезает 54 тысячи рублей, затем 9 тысяч рублей из сейфа больницы имени Остроумова.
Складывалось впечатление, что действует хорошо организованная шайка опытных воров-взломщиков. На месте преступления, за исключением изуродованных сейфов да незначительных
А тем временем новая кража — 47 тысяч рублей из сейфа бухгалтерии кожевенного института. Об этом преступлении дежурный по МУРу сообщил Георгию Федоровичу Тыльнеру в половине шестого утра. В шесть он был уже на месте происшествия. Предупредив, чтобы в бухгалтерию никого не впускали, Тыльнер начал тщательный осмотр помещения.
Часа через два он сообщил товарищам:
— Преступник был один, и, судя по почерку, кражи в МАИ, Бауманском институте и Остроумовской больнице — дело его рук.
Как ни велик был авторитет Георгия Федоровича среди сослуживцев, его версии не поверили: слишком непосильная это задача для одного человека — за полчаса — час вскрыть денежный сейф и уйти незамеченным.
— Это мог бы сделать только очень опытный жулик, — говорили ему. — Но таких в стране уже нет. Не забывайте, что сейчас не двадцатые годы.
— И все-таки взломщик действовал в одиночку, — настаивал Тыльнер на своем. — А то, что он медвежатник старый и опытный, это верно.
— Ну что ж, раз вы так уверены в своей версии, вам и карты в руки, ищите, — благословило начальство.
Начались поиски. Тыльнер поднял прошлые дела и проследил судьбу всех ранее известных МУРу медвежатников — крупных взломщиков несгораемых сейфов.
Один уже скончался, другой отбывает наказание, третий давно покончил с преступным прошлым. Неизвестна пока что судьба двух приятелей — Вершинского и Земедянского. Года три назад они были осуждены за взлом сейфа в гастрономе № 1, бывшем Елисеевском. В ночь на 31 декабря друзья пришли в магазин перед закрытием, спрятались в подсобном помещении, а после закрытия гастронома взломали сейф и забрали предпраздничную выручку. Утром, когда магазин открыли, они незаметно вышли из укрытия, где прятались, смешались с толпой первых покупателей и скрылись.
Однако вскоре были изобличены и попали на скамью подсудимых. Через год Вершинский бежал из лагеря и скрылся. Где его искать?
Но, как говорят, кто ищет, тот всегда найдет. Через некоторое время Тыльнеру стало известно, что Вершинский живет и здравствует в Ленинграде под фамилией Куликовского. Женат, работает дамским парикмахером.
Командировка в город на Неве. Не составило особого труда выяснить, что Вершинский (Куликовский) никуда из Ленинграда в последнее время не выезжал и, следовательно, к московским сейфам отношения не имеет.
Все же решили с ним побеседовать. Пришли в дамский салон на Невском проспекте в тот момент, когда Вершинский только начал завивать какую-то даму. Увидел он мужчин в своем заведении и сразу
— Я к вашим услугам.
— Зачем же? Обслужите клиентку, а потом потолкуем. Мы подождем.
Галантность работников милиции произвела впечатление на старого медвежатника. Он добросовестно старался удовлетворить любопытство сотрудников уголовного розыска, но, к сожалению, не знал, кто хозяйничал в сейфах московских институтов.
Как-то в очередной беседе Тыльнер обронил:
— Все в поведении взломщика мне понятно, кроме одного. Каждый раз на месте преступления мы находили буравчик. Простой столярный буравчик. Зачем он, никак не пойму. Ведь сейф им не вскроешь.
— А-а-а, — протянул с улыбкой Вершинский, — тогда я знаю, чья это работа — Першина. А буравчик — мое изобретение. Использовал я его в качестве запора для двери. Как-то довелось вместе с Першиным брать сейф, вот он и перенял это рационализаторское предложение. Больше никто о нем не знает. Так что ищите Першина...
Георгий Федорович знал, что последний взлом Першин совершил еще в 1918 году. Из сейфа Тимирязевской академии он украл около трех килограммов платины и бежал в Польшу. С тех пор о нем ничего не было слышно.
Стали наводить справки. Запросили Минск. Оттуда ответили, что за нелегальный переход государственной границы Першин был осужден на три года и отбывает наказание в энской колонии. Из колонии сообщили: «Был такой, но недавно освобожден, выехал в неизвестном направлении».
Вскоре напали на след Першина в Москве. Тыльнер отлично понимал, что от такого преступника можно получить какие-либо показания, лишь арестовав его с поличным. Поэтому за Першиным установили наблюдение. Стало известно, что он в последнее время по ночам часто появляется возле института «Цветметзолото». Значит, готовится к взлому нового сейфа, приглядывается, выбирает удобный момент.
Подготовка велась на научной основе. У Першина был квалифицированный помощник Яровой — инженер по образованию. В его обязанность входила «глубокая разведка» перед решающей ночью.
По заданию «шефа» Яровой в день получения денег для выплаты стипендии студентам «Цветмета» крутился в банке около кассира института и выяснил, какая сумма получена. Затем пришел в институтскую бухгалтерию, с секундомером в руках определил, сколько времени занимает расчет с одним студентом, и подсчитал, скольким студентам выдана стипендия. Имея эти данные, нетрудно было узнать, сколько денег остается в кассе на ночь. Более пятидесяти тысяч. Есть смысл повозиться с сейфом.
Но совершенно неожиданно все карты Першину и Тыльнеру, который следил за каждым шагом преступника, спутала непредвиденная случайность. В комнате над кассой далеко за полночь в окнах не гас свет. Взломщик не решился проникнуть в помещение, его отпугнули освещенные окна. Раздосадованный неудачей, он дал Яровому задание узнать, в чем дело. Оказалось, в комнате над кассой расположен профком института. «Активисты» профсоюза почти до рассвета гоняли бильярдные шары. Взломщик был расстроен, но от своего замысла не отказался, решив ждать целый месяц — до новой стипендии.