Всегда твой
Шрифт:
Я смотрю на него еще секунду.
— Я бы не был так уверен в этом. — Я говорю, кладя пистолет на стол, затем киваю паре охранников, чтобы они подошли и помогли Льву.
— Она любит. — Он замолчал. — Твоя дочь — моя, Каллум. Она выйдет за меня замуж. — Он гарантирует, и в его голосе снова звучит сталь. Он берет со стола мой телефон и решительно кладет его передо мной. — Позвони тому ублюдку, с которым ты ее обручил, чтобы заменить меня, и скажи ему, что сделка отменяется. Скажи ему, что она уже принадлежит кому-то другому.
Я остаюсь
Очевидно, моя дочь пытается заставить его страдать, и, судя по расстроенному виду, который едва скрывается под гневом, а также по глубоким кругам под глазами, у нее это получается.
— Почему я должен это делать?
Он сжимает руки на животе и смотрит на меня.
— Тебе нужна поддержка моего отца. Тебе нужен контракт.
Я открыто смеюсь над комичностью его слов. Закончив, я развожу руками вокруг себя.
— Я руковожу крупнейшей оружейной компанией в мире. Наш самый маленький контракт начинается от миллиарда долларов. — Я говорю, и улыбка сползает с лица, когда я снова встречаю его взгляд. — И ты думаешь, мне нужен твой отец? Он мне никогда не был нужен, вся эта помолвка была идеей моей жены. Она была уверена, что вы созданы друг для друга. — Думаю, так оно и было. Я не говорю этого вслух.
— Может, твой отец и важная персона в Великобритании, но в мире нет ни одной страны, в которую бы я не ступил, где главы государств не встречали бы меня лично в аэропорту. — Мой взгляд падает на улыбающуюся фотографию Сикс, которую я поставил в рамку на своем столе. Мой единственный ребенок, вторая любовь всей моей жизни. — Единственная причина, по которой тебя выбрали, — это она. Единственное, что от тебя требовалось в этом соглашении, — сделать Сикс счастливой. Очевидно, что ты не можешь этого сделать, так что мы больше не нуждаемся в тебе.
Если я ожидал, что это его отпугнет, то оказался неправ, когда он усмехнулся.
— Не думаю, что вы понимаете, — говорит он, снова вставая и наклоняясь над моим столом. — Я не прошу. Ваша дочь — моя, она была моей с того дня, как я ее встретил. Если вы не расторгнете помолвку, я возьму ее и женюсь на ней завтра в здании суда. Или я похищу ее и увезу далеко-далеко, туда, где ее никто не сможет найти, даже вы.
Я поднимаюсь на ноги, мое самообладание опасно пошатнулось от наглости этого ублюдка.
— Осторожно, Феникс. Не стоит говорить о том, чтобы отнять у меня дочь. Ты этого не переживешь.
— Именно поэтому она моя. Потому что я скажу это и, если дойдет до дела, сделаю. Я без колебаний убью вас, если это гарантирует, что она останется у меня. — Рычит он. Затем делает паузу, прежде чем выпрямиться. — Разве не такого мужчину ты хочешь видеть женатым на своей дочери?
Феникс, наверное, думает, что меня задевают его слова, но на самом деле это его отчаяние. В его чертах, в развороте плеч, в призрачных тенях глаз ясно, как день, вырисовываются муки и агония.
Это взгляд человека, который потерял любовь всей
— Почему ты это сделал? — спрашиваю я.
— Я был идиотом; у меня нет другого оправдания. Я собираюсь загладить свою вину перед ней, но для этого мне нужно время. Я не прошу тебя обручить ее со мной, мне просто нужно, чтобы она не была помолвлена с этим другим мужчиной и чтобы пресса не узнала, что наша помолвка окончена. Даже временно.
Я задумчиво поджимаю челюсть, оценивая его.
— Ты любишь ее?
Он смотрит мне в глаза, когда отвечает.
— Да.
Он знает, что ему не нужно добавлять никаких других пышных слов, чтобы убедить меня. Глубина его любви к ней мощно звучит в этом слоге.
— Ты бы убил за мою дочь?
Призрак садистской улыбки мелькнул на его губах.
— Уже убивал. Приведи свою охрану, если тебе нужно, чтобы я это снова доказал.
Настала моя очередь сжимать пальцы, глядя на него сверху. Если вспомнить, как была опустошена Сикс, когда позвонила мне, чтобы рассказать о его предательстве, у меня руки чешутся схватить пистолет и разнести ему голову.
Но, глядя на него сейчас, видя, что он так же сокрушен ее потерей, я выбираю милосердие. Очевидно, что он готов на все ради нее, и это именно тот уровень защиты, который мне нужен для моей дочери.
Я склоняюсь к мысли, что моя гениальная жена была права в этом маленьком эксперименте. Эти двое были созданы друг для друга, и, похоже, они наконец-то собираются это понять.
К тому же, если он снова причинит ей боль, я лично займусь им, и вот тут-то и будет настоящее веселье.
— Другой помолвки не будет. — Я говорю ему, и он с облегчением выдыхает затаенный дыхание. — Она сказала, чтобы я разорвал с тобой отношения, но ей не нужен новый жених. Похоже, она хотела заставить тебя страдать.
В его глазах появляется довольный блеск и новая решимость, и он кивает мне.
— Спасибо.
Он направляется к двери.
— Феникс.
Он приостанавливается и оглядывается, когда я зову его.
— Ты знаешь, чем я занимаюсь, я ясно дал это понять. Неограниченный доступ к оружию и тому подобному. — Моя улыбка становится острой, когда я направляю ее на него. — Я направлю все это на твой дом и уничтожу все и всех, о ком ты когда-либо заботился, не задумываясь, если ты снова обидишь мою дочь. Мы поняли друг друга?
— В этом нет необходимости. Я покончу с собой прежде, чем причиню ей хоть малейший вред. — Бросив последний взгляд, он выходит из моего кабинета.
После его ухода входит охранник и ждет моего приказа.
— Я хочу, чтобы все тренировались в том боевом искусстве, которое этот восемнадцатилетний подросток только что использовал, чтобы вывести из строя моего начальника службы безопасности, обученного Моссадом. Организуйте и сделайте это.
Кивнув, он закрывает дверь и оставляет меня наедине с моими мыслями.