Всегда твой
Шрифт:
Она не моя, чтобы трогать, трахать или даже смотреть на нее. Свежая ярость, рожденная сексуальной неудовлетворенностью, бурлит в моей крови. Ей не следовало появляться на моем бою, да еще и в таком наряде.
Я думал, что у меня случайная галлюцинация, потому что никогда в своих самых смелых мечтах не мог предположить, что у нее хватит смелости на такое. Она всегда была невероятно застенчивой, даже когда мы были детьми, всегда предпочитала быть в стороне, а не в центре внимания.
Это одна из причин, по которой меня тянуло к ней даже после того, как мы
Видеть ее буквально в центре сцены, выглядящую так, будто весь мир лежит у ее ног, было самым настоящим зрелищем. Она выглядела как настоящая богиня, с блестящими волосами, длинными ногами и большими глазами. Ее наряд, или отсутствие такового, подчеркивал каждый аппетитный изгиб, обнажая такие участки кожи, как живот, которые я не видел уже много лет.
Мне хотелось повалить ее на землю и провести языком по ее пупку, а потом провести по всему телу и по ее влажной киске.
Злость быстро последовала по пятам за похотью, когда я понял, что это шоу не для меня. Сотни мужчин смотрели на то, чего я когда-то чертовски сильно хотел.
Я мог только представить, какие непристойные мысли посещали их, когда они смотрели на нее. Что бы я ни придумал в своей голове, я знал, что они тоже будут это представлять. От одной мысли о том, какие фантазии они вынашивают о ней, яростно сжимал руки в кулаки, а адреналин бурлил в моих венах. Не слишком ли многого я прошу, чтобы она оставалась дома, желательно прикрытая с головы до ног, без единого сантиметра кожи, выставленного на обозрение другим мужчинам?
Я окончательно сорвался, когда услышал, как Фрейзер пристает к ней. Ему повезло, что при первом же ударе он смялся, как дешевый стул на лужайке.
Я планировал убить его.
Мне удалось сдержать себя достаточно долго, чтобы уйти с ринга, но я снова потерял контроль, когда подумал, что она все еще там, в этом наряде. После этого животное желание заставить ее подчиниться мне взяло верх над всеми рациональными мыслями. Я со злостью топтался по заброшенной кухне, пока мой взгляд не остановился на лопатке, и у меня созрел план.
Ощущение ее задницы, пульсирующей под моей кожей, ее постепенно нагревающейся и краснеющей кожи заставляло меня подавлять громкие стоны удовольствия. Она лежала и принимала его, ее умный рот уступал место естественной покорности хорошей девочки, какой я ее знал.
Ее крики и стоны, а также то, как она выгнула свою задницу навстречу мне в какой-то момент… Черт, эти звуки и визуальные образы запечатлелись в моих ушах и глазах на всю жизнь.
Я провожу рукой по лицу и челюсти с разочарованным стоном. Я теряю контроль над собой, когда дело касается ее. Такое ощущение, что она подстерегает меня на каждом шагу, заставляя отдавать сантиметр за сантиметром, пока я не останусь без последних осколков своей сдержанности.
Я должен был трахнуть Глорию, когда она предложила. Я закрыл глаза и попытался насладиться ее ртом на своей шее, но в моем мозгу беспрестанно возникали образы
Я не мог трахнуть Сикс, и, очевидно, мой член не позволил бы мне трахнуть кого-нибудь еще.
***
На следующий день я выхожу из здания на обед, когда меня вталкивает в пустой класс кто-то меньший по размеру, но причудливо сильный.
Я поворачиваюсь и хмуро смотрю на Неру, стоящую со скрещенными на груди руками.
— Что тебе нужно?
— Что происходит между тобой и Сикс? — спрашивает Нера, прищурив взгляд — Я видела, как ты выскользнул из раздевалки, когда она вчера переодевалась, что и так было очень странно, но она еще и не сказала мне об этом после, а это еще более странно.
Значит, она не рассказала своим друзьям о том, что произошло между нами в раздевалке.
Это интересно.
И это раздражает.
Я подхожу к Нере, пытаясь запугать ее своими габаритами, но она остается на месте, упрямо вскинув подбородок.
— Я не должен тебе ничего отвечать, — вырывается у меня.
Я пытаюсь пройти мимо нее, но она хватает меня за предплечье и заставляет повернуться.
— За эти годы ты достаточно обидел мою лучшую подругу. Я видела выражение твоего лица, когда ты вышел из раздевалки. — Она говорит, сузив глаза. — Там что-то случилось, я в этом уверена. Не морочь ей голову, Феникс. Реши, ненавидишь ты ее или любишь, иначе ты снова разобьешь ей сердце.
— Меня не интересует ее сердце, — категорично заявляю я. И не добавляю, что оно уже принадлежит моему брату и никогда не достанется мне, даже если бы я этого захотел.
Незапланированный разговор с Нерой дает мне прекрасную возможность попросить то, что я хочу.
— У тебя есть видео, которое Тайер снимала во время боя? Я видел, как она доставала телефон.
— Да, — говорит она, доставая свой телефон и разблокировав его. — А что?
— Скинь его мне.
Медленная, разъедающая ухмылка растягивается по ее лицу и заставляет мой позвоночник напрячься.
— Почему ты улыбаешься?
— Ничего, просто не понимаю, как вы оба можете быть такими слепыми.
— Меня не интересует твоя загадочная чушь, — огрызаюсь я, выхватывая у нее из рук телефон и переходя в «галерею». Я нахожу видео, о котором идет речь, и отправляю его себе.
Дверь открывается с тихим щелчком, а затем сзади раздается сердитый голос.
— Какого черта вы двое здесь делаете?
Я бросаю взгляд через плечо на того, кто нас прервал, и хмурю брови, когда вижу, кто это.
Новак, наш преподаватель международного бизнеса, стоит в дверной раме, его сверкающие глаза пристально смотрят на меня.
Его энергия агрессивна, в отличие от того, что я видел у него раньше, и я поворачиваюсь к нему лицом, обнаруживая при этом стоящую передо мной Неру.
Его глаза перебегают с меня на нее и вспыхивают. Он смотрит, как я передаю ей телефон.
Я скрещиваю руки на груди.
— Вам разрешено так разговаривать со студентами?
— Убирайся. — Его слова пронзают воздух, как нож.