Всегда возвращаясь домой

Ле Гуин Урсула Кребер

Уж конечно, ты явился с Нижнего конца Долины! И нетрудно догадаться: ведь слова ты произносишь, будто из норы ты рака, упершись ногами, тащишь! Здесь, в Чумо, вечно кур полным-полно. И эти куры умные настолько, что говорят совсем как сами люди: «Кач-кач-качалка, ко-ко-корзинка!» Да ведь и люди в Чумо умные, как куры! На Нижнем-то конце такие умники живут, что хитрецами их не зря прозвали: вам сварят пиво из чего угодно, хоть и дерьмо собачье в чан свой соберут. Чем крепче ум, тем крепче и напиток. Вот в Чумо, например, в почете пиво, такое крепкое, что крепче не бывает, но вот мочой кошачьей от него воняет! Сразу ясно: ты из Нижней Долины! Ведь недаром с утра ты талдычишь все

одно, словно сука с кобелем перед «свадьбой». Был тут в Чумо человек, очень умный человек: мысль ему явилась раз, да исчезла в тот же час.

Песня папоротника

Спета за работой Папоротником из Кастохи

Разбитые старые ступни да острые тощие колени торчат над этой корзиной пред старыми моими глазами. А новую эту корзину плетут мои старые руки. Ах, старые мои ноги, далекий путь прошли вы, чтобы корзинка эта здесь возле вас стояла. Ну что же, торчите рядом с моею новой корзиной и пойте мне новую песню, мне, той самой старухе, что вам свою жизнь пропела.

Под аккомпанемент барабана

Автор: Кулкунна из Чукулмаса

Коршун с криком кружит в небесах. Клещ впился мне в голову за ухом. Но если и я воспарю, как коршун, значит, придется и кровь сосать, клещу уподобляясь? О вы, холмы моей родной Долины, уж больно жить средь вас непросто!

Артисты

Написано на белой оштукатуренной стене в доме, принадлежащем Союзу Дуба в Телине

О, как же это делают они, певцы, сказители, танцоры, творящие перед глазами чудо? Они ныряют в пропасть меж мирами, пусты их руки, но они вернутся и принесут нам множество вещей! Уходят молча – и приносят песни; уходят в паутину лабиринта, но возвращаются – и знают Путь отлично. Уходят в страхе, безобразные, хромые — и возвращаются прекрасными, как пума, как краснокрылый ястреб, что парит высоко. Так, значит, вот где черпают они свое дыханье: в той страшной пропасти, что мир наш окружает! Их руки, видно, стали ее Стержнем, другие люди там дышать не могут. Но выше всяческих похвал артисты! О да, они обычные артисты, они используют свое великое терпенье, и страсть свою, уменье, труд безмерный, и снова труд – и суд. Стремясь уравновесить ум и назначенье, свою настойчивость, свое упрямство, свою печаль и радость в действиях на сцене, они все ближе к пропасти подходят, понимая: там миры соединятся. Они подходят не спеша, кругами, как коршуны, что сверху наблюдают, как чуткие койоты – осторожно. И, заглянув в ту пропасть, видят сердцевину мира и, суть вещей поняв, ее нам преподносят, хоть жить в той пропасти им тоже невозможно. О, выше всяческих похвал артисты! Ну да, они артистами зовутся, и похвалы в награду им довольно за тяжкое соревнованье в мастерстве. А может, мы ошиблись с вами? А вдруг пупом Земли им кажется живот набитый? А вдруг они бездельники и трапезу считают за работу? А может, это лишь отбросы? Лишь то, что коршун и койот вчера на завтрак не доели?

Похвальба

Из города Тачас Тучас

Ах, музыканты из Тачас Тучас делают флейты из речек, делают из гор барабаны. Звезды выходят послушать. Люди в Домах Небесных двери распахивают настежь, окна на Радуге открывают, чтобы слышать дивных музыкантов из нашего города Тачас Тучас.

Ответ

Из города Мадидину

Ох, музыканты из Тачас Тучас из своих носов делают флейты, а из ягодиц – барабаны. Даже блохи спасаются бегством, а в Мадидину все закрывают двери, а в Синшане все затворяют окна, едва лишь заслышат тех музыкантов из славного города Тачас Тучас.

Предостережение из Второго и Третьего Земных Домов

Этот выполненный каллиграфом

свиток хранится в хейимас Змеевика в Ваквахе

Послушайте, о люди Четвертого и Пятого Домов, а также Дома Первого! Послушайте, сажальщики и земледельцы, садовники и виноделы, пастухи и овцеводы. Прекрасны и щедры ваши искусства, они приносят много пользы, но и опасность в них таится. А вдруг среди маисовых метелок вон тот мужчина скажет: ведь это я пахал и сеял, а стало быть, мое все это. А вдруг среди тучнеющих овечек та женщина оглянется и скажет: ведь это я растила их, кормила – мои то овцы. И в борозде зерно рождает голод. И за оградой пастбища дрожат телята. Амбар доверху полон нищетою. И жеребенком взнузданной кобылы стал гнев. Плодом оливы мирной стали войны. Остерегайтесь же, о люди Домов обоих Кирпичей и Дома Первого! Заглядывайте в дикие края, опасно жить лишь на возделанных полях. Вступите в гущу медоносных диких трав, под сень дубов, что желудей полны, вкусите сладость корня, добытого под камнем. Пусть рядом будут горные олени, и рыбы из реки, и перепелки с луга, пусть станут они вашей пищей – ведь и вы когда-нибудь ею станете. Смотрите: вот они, вокруг вас, но вам они не служат. Кто ж их хозяева? И чем они владеют сами? Вот это – горы пумы, а этот холм принадлежит лисице, а это дерево – совы обитель, а этот ход ведет в мышиную нору, а в этой заводи гольян хозяин — и все это одна и та же местность, твоя Долина. Найди свое в ней место. Здесь нет оград, но есть запреты. Здесь нет войны, но умирают, да, умирают тоже, к сожаленью. Иди ж, охоться – на себя ты поведешь охоту. Иди – и отыщи себя в траве, в земле и на ветвях деревьев. Иди ж, ложись, спи сладко на земле Долины, которую своей ты не считаешь, которая, однако ж, в крови твоей растворена.

Бозо

(большой пестрый дятел)

Детская считалочка из Синшана

Бозо-птичка в красной шапке, в черных-черных-белых перьях, туки-туки-туки-туки Бозо-птичка на дубу ходит-бродит, ходит-бродит, ходит-бродит по ветвям, барабанит, барабанит, барабанит трам-там-там. Туки-туки-туки-туки раз-два-три, туки-туки-туки-туки вон выходишь ты.

В стране закатного дня

Детская песня-танец, которую я слышала во всех девяти городах Долины; сам танец называется «Встаньте в круг». Рифма характерна для детской песни; метрическую организацию стиха при переводе следует воспринимать как попытку передать привязчивую мелодию танца

ХОР: Кругом идем мы, идем вокруг дома, дом обшарим до дна. Все горит, горит, горит-догорает и сгорит дочерна. СОЛИСТ: Кто же, ну кто разобьет этот круг наш? Кто мою руку возьмет? Кто станет мне сердечным другом и в танце меня поведет? ХОР: Откройте же круг, расступитесь, качнитесь, ведите его за собой, все дальше вниз по долинам росистым, по склонам, заросшим травой. СОЛИСТ: И я в вашем танце кружиться стану, возьмите с собою меня! Любите меня и со мною танцуйте в стране закатного дня.

Ящерица

Импровизация Щедрой, дочери Ярости из Синшана, созданная ею в солнечный день возле каменной стены

Нагретая стена. Большая ящерица дышит часто-часто. Вверх-вниз, вверх-вниз мелькает голубое ее брюшко. Хвалится: я в небесах! Я молния! И вдруг – моя тень упала: удирает игрунья. Исчезла в тени, сама тенью став.

Волу по кличке Розовый Корень

Импровизация, созданная во время Второго Дня Танца Вселенной Кулкунной из Чукулмаса

Что же прекрасное столь внутренним взором своим на протяженье всей жизни ты созерцаешь? Верно, великое нечто, такое, что заставляет тебя, неподвижно застыв и не видя вокруг ничего, одному лишь ему отдавать свои мысли и взоры. И если тебя от него отрывают, прервав созерцанье, гневно ревешь ты, глазами вращая, желая немедля к мысли этой вернуться, спокойно предаться ей, красотою виденья питаясь всю свою жизнь.