Всего лишь чаевые
Шрифт:
— Пришло время тебе доставить мне удовольствие, — говорит Реджи со своим странным английским акцентом. Наверное, она думает, что звучит роскошно и по-королевски, но на самом деле больше похожа на пьяную кокни с заплетающимся языком.
И все же я нахожу ее сумасшедшинку раздражающе сексуальной.
— Вперед. — Я бросаю ей вызов, сверкая волчьей улыбкой, которую она замечает даже несмотря на тусклое освещение.
Ее глаза вспыхивают в темноте, и она проворно взбирается по мне и располагается у меня на
— Боже… — Я со стоном втягиваю ее клитор в рот и начинаю сосать. Она подается вперед и, громко постанывая, упирается в стену. — Неужели ты можешь быть еще более идеальной?
— Быстрее.
Она игнорирует мой комплимент, бесстыдно объезжая мое лицо. Я не могу сдержать улыбку. Что же мне делать с этой маленькой проказницей?
Женись на ней, предлагает мой безумный внутренний голос. Одна только реакция твоей сестры будет стоить той головной боли, которую ты получишь, аннулируя брак.
Я продолжаю вылизывать и посасывать ее клитор, а она продолжает стонать и просить дать ей еще, еще и еще. Я еле сдерживаюсь, чтобы не развязать хлипкие шнурки, схватить ее за задницу и полностью насадить себе на лицо, чтобы погрузить свой язык в ее естество еще глубже.
Я снова и снова вторгаюсь в нее языком, и наконец она хватает меня за волосы, тянет за них очень сильно и кричит «Я кончаю!» так громко, что ее наверняка слышат даже в Брюсселе. Ее дрожащие бедра с силой стискивают мою голову, угрожая раздавить уши, и она стонет так волшебно и сладко, что может составить серьезную конкуренцию «The Cure».
— Охренеть… — выдыхает она. — В жизни не кончала так бурно.
Мой член, который до этой минуты помалкивал, позволяя моему языку творить свои чудеса, напоминает, что он тоже ожидает внимания, и я решаю устроить Реджи неожиданный, но приятный сюрприз. С постыдной легкостью освободившись от пут, я хватаю ее за задницу и переворачиваю на живот.
Она издает удивленный писк — кажется, не протестующий, — и, требуя большего, ерзает и задирает задницу вверх.
Я подкладываю ей под бедра подушки, после чего начинаю лихорадочно искать в тумбочке презервативы, одновременно стягивая штаны.
— Это было так горячо… — бормочет Реджи. — Ты, наверное, самый сильный человек, которого я когда-либо встречала.
Она то ли пьяна от эндорфинов, то ли встречала в жизни не так уж много мужчин. Но это неважно. Я не собираюсь спорить с ее заявлением.
Я надеваю презерватив, прижимаю Реджи к кровати, положив ладонь ей на затылок, и погружаюсь в нее со спины. Ее шея выгибается от удовольствия, она закрывает глаза и в экстазе приоткрывает рот.
— Да!
Я вхожу глубже.
— Черт побери!
И еще глубже… Вот уж действительно черт побери, ведь она туже сигаретного фильтра.
— Я так рада, что меня не было здесь в 1776 году, когда мы воевали с британцами. Я бы сдала собственную мать, чтобы покувыркаться с тобой. — Она хрипло смеется, и мой член в ней еще сильней набухает.
Размеренно вторгаясь в нее, я наматываю ее шелковистые волосы на кулак. Она теплая, сладкая, гладкая, в ней есть все, что мне нравится в женщинах.
И вдобавок она любит историю, как и ваш покорный слуга.
Или у нее просто хорошая память на даты. Но что-то подсказывает мне, что мы, хоть и живем совсем разными жизнями, совместимы слишком во многом.
Я решаю проверить свою теорию, пока уничтожаю одновременно ее вагину и ее саму для всех прочих мужчин.
— А я сдаюсь тебе, как лорд Корнуоллис в Нью-Йорке, гарантируя твою независимость, — шепчу я ей на ухо, дразнящее покусывая его.
— Ты хотел сказать, в Йорктауне, штат Вирджиния? — стонет она, и я вижу, что она хмурится из-за моей намеренной ошибки.
— Западная Вирджиния или просто Вирджиния? — спрашиваю я.
— Господи, это же было до Гражданской войны.
Ее мышцы стискивают мой член, выдаивая его и наказывая меня. Все мое тело гудит от желания кончить в нее без резинки. С ней это будет, как получить все рождественские подарки за раз. Черт, возможно, это и станет моим подарком на Рождество в этом году.
— Выходи за меня, — выпаливаю я, и мои яйца сжимаются.
Какого. Хрена. Я. Только. Что. Сказал?
Прежде чем услышать ответ, я переворачиваю Реджи на спину, забрасываю ее ноги себе на плечи и вхожу так глубоко, что впору удивиться, что я не проткнул ее внутренние органы. Она крутит в кулаках простыни и вскрикивает от удовольствия, запрокидывая лицо.
— О боже мой, Го!
— Реджи…
Я весь дрожу. Нам нужно придумать псевдонимы для секса, потому что, клянусь, «Реджи и Го» звучит как название дурацкой утренней передачи, которую никто не хочет смотреть.
— Я уже близко.
— Насколько?
Я тоже на грани, и кончить вместе было бы божественно.
— Ближе, чем Британская империя к мировому доминированию в 1921 году.
Черт. Она очень близко.
Мы оба содрогаемся и одновременно стонем от наших оргазмов, после чего я падаю на ее хрупкое тело, накрывая его целиком. Наши конечности и влажные от пота тела переплетаются, сладко-солоноватый аромат секса парит над нами, словно ленивое облачко.
Наши сердца бьются в едином ритме.