Всего лишь чаевые
Шрифт:
Замечаю сразу несколько вещей одновременно. Во-первых, я не могу пошевелить руками, потому что они галстуком привязаны к спинке кровати… что объясняет покалывание в пальцах. А покалывание между ног — это результат умелого языка Горация и агрессивного куннилингуса, которым он сейчас занят.
— Что ты делаешь? — выдыхаю я, шире раздвигая колени.
Он укладывает руку на мои бедра, прижимая их крепче к матрасу, и, на мгновение оторвавшись от меня, издает полурычание-полустон:
— Ем на завтрак тебя.
— Это
Отвечая на сей раз, он не перестает трахать меня языком, поэтому что бы он ни сказал, это было неразборчиво произнесено прямо в мое счастливое естество.
Я прекращаю бороться с галстуком, откидываюсь назад и принимаюсь наслаждаться статусом первого блюда дня. Вот только каждый раз подводя меня к грани оргазма, Го замедляется, не давая мне взлететь в небеса.
— Просто позволь мне кончить, — умоляю я.
— Скажи «да», — бормочет он, терзая мой клитор.
Я не представляю, зачем ему это надо, но соглашаюсь, потому что оргазм уже очень близко, и я хочу достичь его.
— Да? — Слово звучит, скорей, как вопрос, но оно — тот ответ, которого он ожидает.
Он триумфально рычит, а я закатываю глаза, и они остаются в таком положении, потому что он просто невозможно приятно засасывает мой клитор, и я кончаю, выкрикнув его имя. Так громко, что меня слышат, наверное, все в радиусе десяти километров.
Не успеваю я отойти от оргазма, как Гораций устраивается между моих трепещущих бедер и вторгается внутрь.
Удерживая свой вес на одной руке, он усмехается, глядя на меня сверху вниз.
— Ты.
Толчок.
— Ответила.
Еще толчок.
— Да.
И еще.
— Ты велел сказать «да», как будто я начну задавать вопросы за пару секунд до оргазма. — Я обвиваю ноги вокруг его талии.
— Неважно. Ты все равно ответила «да». — Его голос звучит чрезвычайно довольно.
И я — потому что я очень добрая — позволяю ему насладиться ложным вкусом победы.
После пятого раунда секса я остаюсь привязанной к кровати, а Гораций тем временем, поглядывая на меня, надевает костюм. Не могу определиться, жутковато это или горячо — или жутко горячо. Несмотря ни на что, выглядит он дьявольски сексуально, и я искренне надеюсь, что он не чокнутый на всю голову, и я не стану жертвой маньяка.
— Ты не сможешь продержать меня привязанной целый день, — говорю я.
Го хмурится. Я не знаю, как истолковать выражение у него на лице, поэтому объясняю:
— Сегодня Рождество, и днем мне нужно работать. В праздники обычно дают хорошие чаевые. — Во всяком случае, так сказала Элоди. — И рано или поздно я захочу в туалет.
— Верно. Разумеется, дорогая.
Гораций садится на край кровати и одним пальцем ведет по моей руке от локтя к запястью, отчего по моей спине проносится дрожь. Затем быстро развязывает галстук, освобождая меня.
— Во сколько
Я сгибаю и разгибаю пальцы, которые немного покалывает из-за притока крови.
— Скорей всего, в пять.
— Думаю, тебе следует уволиться.
Он поднимает воротничок рубашки и надевает галстук.
— Я не могу.
— Можешь. — Без помощи зеркала он затягивает винздорский узел, что впечатляет меня почти так же сильно, как и его вчерашнее исчезновение из кафе. — Теперь, когда мы помолвлены…
— Воу. — Я так резко сажусь, что кружится голова. — Помолвлены?
— Ты ответила «да», — напоминает он мне.
— Го, ты серьезно? Я была на грани оргазма. Ты мог хоть анальный секс попросить, и я тоже сказала бы «да».
— Ты не против анального секса?
— Против. В смысле, конкретно сейчас. А так нет. Но дело не в этом, а в том, что все знают: сказанному во время оргазма верить нельзя.
Он мрачнеет.
— Почему ты не хочешь выйти за меня замуж?
— Я не не хочу. Просто мне кажется, что ты немного спешишь, понимаешь? Я, конечно, офигенно делаю минет, и моя вагина туже, чем сжатый кулак, но ты не думаешь, что одной ночи и пять раундов секса, в общем-то, недостаточно для того, чтобы объявить себя половинками, несмотря на всю нашу любовь к истории и «The Cure»?
— Помолвка может быть долгой.
Он либо очень напористый, что восхищает, либо не совсем в своем уме. Я, конечно, польщена предложением выйти замуж, но все-таки перед тем, как отдаться ему до конца своих дней, было бы неплохо убедиться, что он не псих.
Я похлопываю его по руке и нежно улыбаюсь. Надеюсь, тот факт, что я голая, поможет сгладить удар.
— Ты сказал, что пробудешь в Париже еще две недели, верно?
— Да.
— Давай сделаем вот что: поживем две недели вместе и посмотрим, что будет. У нас появится шанс узнать друг друга чуть лучше. И мы сможем каждый день предаваться дикому сексу — если честно, это лучший подарок на Рождество, о котором только можно мечтать.
Несколько долгих секунд он обдумывает мое предложение, перебирая мои пальцы.
— Что ж, звучит разумно.
— Отлично, — радостно восклицаю я. — Хочешь взглянуть на мою квартиру перед тем, как мы решим, у кого проведем следующие две недели?
Гораций приподнимает бровь.
— У твоей кровати есть спинка?
— У меня не кровать, а диван.
— Вечером я заберу тебя из кафе, и мы съездим к тебе и возьмем все, что тебе нужно.
— Договорились.
— Мне очень хотелось бы провести с тобой в постели весь день, но биржу сейчас лихорадит, и мне нужно ликвидировать кое-какие хедж-фонды и отговорить клиентов от глупостей. — Он целует меня в кончик носа. — Я вбил свой номер в твой телефон, так что не стесняйся присылать мне в любое время голые селфи.