Всего один поцелуй
Шрифт:
– Люк! – в ужасе одернула его Розамунда и обратилась к хозяину: – Пожалуйста, извините его, милорд.
Остальные вдовы – Грейс, Сара и Элизабет – отстранились от спора и наслаждались произведениями искусства, украшающими стены вокруг.
– Не стоит беспокоиться, ваша светлость. Новоиспеченным отцам разрешаются некоторые вольности в поведении, – весело ответил Розамунде Куинн. – И я часто отмечаю, что Бог не зря наделил людей различными темпераментами. Всегда найдутся люди, которые поведут за собой, подавая пример спокойствием, разумностью и
Люк зарычал.
Ата наконец подняла взгляд:
– Дорогой Куинн, вы просто обязаны взглянуть на лицо Каро. Она выглядит в точности как я.
Джорджиана улыбнулась про себя, глядя, как Куинн подходит к Ате. За последние несколько недель та пробормотала эти слова уже не меньше сотни раз. Младенец немедленно проснулся и начал плакать. Люк Сент-Обин выглядел готовым вырвать ребенка из рук бабушки и направиться прямиком к холмам Эмберли, за все восемь миль.
– Нет, Люк, – мягко остановила его жена, снова взяв герцога за крепко сжатый кулак, – мне нужна твоя помощь с Генри.
Близнец проснулся, услышав плач сестры, и сжал маленькие кулачки не слабее, чем его отец. Люк прижал младенца к плечу и начал размеренно качать его – навык, который все родители осваивают чуть ли не в первые минуты после рождения ребенка.
Маленькая Каро плакала необычайно жалобно, и Ата начала немного нервничать. Куинн вмешался со свойственными ему вежливостью и спокойствием:
– Не доставите ли вы мне удовольствие подержать ее?
Ата с опаской взглянула на него, совершенно не желая отдавать свою правнучку.
– Я хочу получше изучить ее сходство с вами, – добавил он.
– Ода, конечно. Посмотрите, как широко расставлены ее глазки, и у нее прелестный «вдовий выступ», и…
Джорджиана увидела, как Куинн со знанием дела взял малышку на руки и начал качать, нашептывая на ушко колыбельную про лапочку и папочку. Девочка сразу затихла и потянулась к его стриженым каштановым волосам. Он аккуратно переместил ее на другую руку и погладил по головке.
Есть ли что-то более привлекательное, чем мужчина, желающий и способный успокоить плачущего младенца? Джорджиана вдруг поняла – ее еще сильнее потянуло к Куинну. Если бы он гладил по голове ее и ласково нашептывал на ушко ей хотя бы и про ягнят и поросят… Она готова была отдать за это все. Взглянув на других вдов, она поняла по выражениям их лиц – они думают о том же. Джорджиана тряхнула головой и подошла к молодой герцогине.
– Розамунда, – прошептала Джорджиана, пока остальные вели беседу, – следует ли нам организовать ужин, как в Эмберли, – по сменам?
– Он весьма красив, Джорджиана, – тихо произнесла Розамунда, проигнорировав вопрос.
– Да, я знаю.
– Как давно умерла его жена?
– Розамунда!
Красавица герцогиня, сияя глазами цвета морской волны, проницательно улыбнулась.
– Ты в него влюблена, – мягко, но уверенно заявила она.
Джорджиана быстро огляделась, дабы убедиться, что никто не слышал этого безобразного предположения:
– Определенно нет!
Герцогиня подняла бровь:
– Значит, тебя совершенно не задевает, что Грейс, как и Элизабет, и даже стеснительная Сара – все смотрят на него так, будто предел их мечтаний – сделаться маркизой? Разве Грейс не сообщила по секрету о своих планах найти подходящую партию в этом году? Хм… Он так очарователен и так сдержан – прямая противоположность неистовому Хелстону. Пожалуй, если бы я не была уже замужем, – она бросила взгляд на темно-волосого демонического герцога и улыбнулась, – я думаю, я бы не устояла перед искушением…
– Хватит, – оборвала Джорджиана, – я хорошо знаю, какое воздействие он оказывает на наш пол. Розамунда отодвинула кружевную накидку Джорджианы и пристально взглянула на маленькую брошку, которую все вдовы видели и не упускали случая отпустить иногда замечание по ее поводу. Джорджиана никогда не расставалась с крошечным оком возлюбленного, которое нарисовала давным-давно и носила в украшенной драгоценными камнями оправе, унаследованной от семьи отца.
Герцогиня медленно улыбнулась:
– Ты сказала как-то раз, что Куинн очень похож на твоего мужа. Должна заметить, его глаза действительно выглядят почти так же.
– Пожалуйста, Розамунда… – тихо попросила Джорджиана. Боже, ее подруга всегда была самой наблюдательной в их клубе.
Герцогиня погладила ее по руке:
– Помоги мне встать. Я все еще неприлично слаба. Сегодня я пришла только потому, что хотела загладить вину перед Атой. – Она позвала мужа: – Люк, дорогой, не удалиться ли нам с детьми в другую комнату, пока остальные ужинают? Мы поедим, когда подойдет наша очередь.
– Сколько же раз я должен повторять, что герцоги никогда и ничего не делают по очереди! – ответил он несколько громче, чем следовало.
Вдовы отважились захихикать.
– Я попрошу лакея принести вам ужин, ваша светлость, – настояла на своем Джорджиана, забыв на мгновение о неформальной обстановке.
Люк подошел к Куинну и презрительно уставился на него, будто говоря – только попробуй не отдать мне мою малышку!
Куинн улыбнулся:
– Всегда ли все идет так, как вы хотите, Хелстон? Я нахожу вашу манеру обращения до крайности оригинальной.
Люк, обладатель поистине сатанинской улыбки, взял младенца на руки и с видом человека, готового на убийство, ответил:
– Дипломаты никогда не могут устоять перед яростью пушечного огня, Элсмир. Но если вам достанет вашего хваленого обаяния, чтобы удержать мою бабушку и стадо моих друзей подальше от Эмберли хотя бы месяц, а лучше несколько, я готов притвориться, будто думаю о вас чуть лучше, чем на самом деле.
– Я боюсь даже представить себе, что будет, если я этого не сделаю, – с легкой улыбкой ответил Куинн.