Всего сто метров по прямой
Шрифт:
«За особые спортивные достижения…» С таких слов начался разговор. Вот никогда не думал, что буду не очень рад услышать их. За особые спортивные достижения — на войну. В составе специальной диверсионной группы. Успешное выполнение задания — единственный шанс не проиграть в ближайшее время эту чудовищную войну. Войну на вымирание. На полное вымирание России…
— Но ведь есть профессионалы с прекрасной подготовкой! — удивился я. — Какой прок от полного дилетанта?
Неизвестный
К моему ужасу, для Анны в этой группе тоже нашлось место. И самое невыносимое, что ничего с этим поделать было нельзя.
Ночью нас забросили в тайгу неподалеку от границы. С экспериментального вертолета-«невидимки». Хорошо хоть, что мы вертолеты еще сами делаем, а не закупаем на Западе, как самолеты и авианосцы!
Всю ночь в быстром темпе шли по лесу. За спиной в рюкзаках килограммов по шестьдесят снаряжения. Только у Анны — лишь снайперская винтовка. Иван Серебряков — штангист-полутяж — нёс на себе еще и ее рюкзак.
Под утро вышли в заданную точку — примерно в километре от секретного центра управления китайскими войсками.
По данным разведки, гарнизон там небольшой. Китайцы думали, что этот центр обнаружить нельзя: там использовалась их новейшая технология — «радиотуман». По крупицам разведка собрала информацию об этом центре. Подобраться вплотную к нему нельзя, там датчики движения всех возможных типов. Сигнал тревоги — и выстрел из гамма-лазера, от которого человек за секунду превращается в присыпанную прахом кучку костей…
В начале лета мы с Анной решили взять один денек отдыха. Свободный от тренировок, от дел, от всего. Поехали с ней на машине за город. Валялись на траве. Смотрели на синее небо над нами…
Только мы. Вдвоем…
— На Олимпиаду я поеду как зрительница, — сказала Анна. — Буду болеть за тебя.
— Не понял, — удивился я. — Тебя не включили в команду? Они там охренели, что ли, в Спорткомитете? Трехкратную чемпионку мира…
— Нет, я сама отказалась. Сказала, что эту Олимпиаду я пропускаю, — она чуть лукаво улыбнулась, или это просто солнце так слепило глаза. Затем продолжила едва слышно: — По уважительной причине…
— Что с тобой? Что-то со здоровьем? Почему ты мне ничего не говорила?
— Не волнуйся, со здоровьем всё в порядке. И очень даже всё хорошо. Сама недавно узнала… У нас будет ребенок…
Вся наша группа собралась в лощине, надежно скрытой в зарослях кустарника. Сразу повалились
Командир достал из рюкзака запечатанный конверт. Вскрыл. Несколько раз прочел листок бумаги, который был внутри. Нахмурился… Не думаю, что он был не в курсе намеченного плана.
— Излагаю боевую задачу. Наша цель — взять штурмом Центр управления войсками противника и полностью его уничтожить. Используя рельеф местности, можно подобраться к полуразрушенному кирпичному зданию, расположенному у дороги к этому пункту.
Доброволец с рюкзаком, в котором будет пластиковая взрывчатка, должен добежать до ворот Центра управления и там подорвать заряд. Его задача — взорвать ворота и расположенную рядом вышку с гамма-лазером. От угла здания до ворот базы — сто метров. Специалисты утверждают, что время, необходимое для приведения гамма-лазера в полную боевую готовность, — приблизительно десять секунд.
— Сто метров — меньше чем за десять секунд? Это же нереально! — непроизвольно вырвалось у кого-то. — Так во всем мире только несколько человек могут…
Говоривший человек внезапно осекся… и все посмотрели на меня. А я посмотрел на Анну. Никогда еще не видел побелевшего за секунду лица… но ни тени эмоций… серебряная маска…
— А если гамма-лазер все-таки сработает раньше? — спросил кто-то.
— При разработке операции такая возможность учитывалась, — продолжил командир. — В этот момент доброволец будет уже у ворот. И если он не сможет сам подорвать заряд… то наш снайпер должен попасть во взрыватель.
И все посмотрели на Анну… Впервые я увидел лицо «железной леди», хладнокровной Анны Ковальской, искаженное от ужаса и боли.
Небольшая мишень на спине мужа в перекрестье оптического прицела. Палец — нежно на спусковой крючок. Сто из ста. Двести из двухсот. Легкий поклон зрителям…
Какая сволочь придумала этот план?!
Солнце слепит глаза. Я кружу Анну на руках. Вижу ее улыбку… Не могу остановиться…
Мы падаем в траву.
Смотрим на синее небо… Уже втроем.
— На Олимпиаде я выиграю золото на сотке, на двухсотке и в эстафете «четыре по сто»… если никто из наших оболтусов палочку не уронит. Иначе придется бежать еще и четыреста…
Она смеется. Пытаюсь состроить серьезное лицо, ведь не шучу же — знаю, что это сделаю.
— Жадина-говядина! — дразнит меня Анна. — Зачем тебе столько золота?
— Чтобы у каждого из нас троих была своя медаль! Хотя нет… Пусть наш ребенок играет в эти бирюльки!
— Да, забавные игрушки будут у нашего ребенка! А мысль о том, что ты можешь не выиграть все дистанции, в голову случайно не приходила? — улыбается мне Анна.