Всех, кто купит эту книгу, ждет удача
Шрифт:
Вернулись мы в больницу. Уже с порога я понял, почему мама не захотела там оставаться. Палата ей досталась пятиместная. Кроме нас – четыре старухи. Одна, напротив, вообще не ходячая. Для нее даже встать с кровати и сесть на специальный горшок было подвигом. За ночь она умудрилась обоссаться и обоссать халат. Рядом с нами бабуля на химии… Короче говоря, не жильцы. Что, кстати, не мешало им заливисто пердеть всю ночь на разные голоса… Про других двух бабок ничего сказать не могу, пока мы там были, они спали. Так что аромат в палате был соответствующий. Одним словом, жуть. Врач извиняется, говорит, другого места нет, все занято. И действительно,
Ночевал я возле маминой кровати на стуле. Впечатлений!..
Первым нас удивило постельное белье. Оно было чистым и приятным на ощупь, а подушки (целых две!) – мягкими. Потом я увидел на тумбочке тараканов, и не одного, а целое семейство! И это в наши дни, когда экологи бьют тревогу по поводу того, что тараканы исчезли практически во всей Европе! Но больше всего меня поразило то, что я увидел в мужском туалете. В большой картонной коробке для использованной туалетной бумаги лежали глянцевые страницы, выдранные из какого-то журнала эротической тематики. Кто-то догадался подтереть задницу глянцевой бумагой с изображением голых баб! Вот уж поистине извращенец!
За ночь мама отлежалась, ей стало лучше. Я отсидел на жестком стуле себе всю задницу, и мы отправились домой. Днем съездили в областной центр. Там определили, что стимулятор работает нормально, а сердце надо лечить.
Вырубился стимулятор примерно через полгода. В ноябре.
За неделю до этого я только-только вылечился от хламидиоза. Жуткая, кстати, надо сказать штука. Проявляется почти никак, а убивается тяжелее, чем вера в торжество социализма. Началось у меня с обычного чуть заметного зуда. Затем появились вялотекущие выделения. Короче говоря, обратился я к врачу только через три месяца после начала болезни. Тот осмотрел моего кроху и назначил мазок на следующий день, запретив перед этим ссать, начиная с вечера. Утром, как и было сказано, приперся я к нему. Он завел меня в экзекуторскую. Там он заставил меня раздеться и поставил в коленно-локтевую позу на кушетку. Затем засунул мне палец в задницу и принялся массировать предстательную железу.
– Когда почувствуешь движение жидкости по каналу, скажешь, – распорядился он.
У меня все мысли были направлены на то, чтобы не обоссаться. Наконец, я вроде что-то почувствовал, о чем сообщил врачу. Тогда он достал металлический тросик с ваткой на конце и вогнал в мой член. Пошурудив этим приспособлением там с упорством хорошего сантехника, он извлек его и разрешил мне сходить в туалет.
– Будет саднить и кровить. Не бойся, это нормально, – предупредил он, когда я, счастливый, вернулся из туалета.
– После того, что вы со мной сделали, вы, как честный человек, обязаны на мне жениться, – пошутил я.
Он хмыкнул, а затем ответил:
– Это я у вас первый, а вас у меня…
К счастью, лечение он назначил мне эффективное, и уже следующий мазок показал, что я здоров. После этого я на радостях накупил презервативов, решив наверстать упущенное время. Благо, с подругой у меня тогда все было на мази. Вот только наебаться мне предстояло в совершенно ином смысле этого слова.
Буквально той же ночью, проходя мимо маминой комнаты, а я допоздна засиживаюсь за компьютером, я услышал ее стоны.
– Все нормально? – спросил я.
– Да, – ответила мама, и я, как последний дурак ей поверил.
Минут через пятнадцать она побежала в туалет блевать. И нет бы меня позвать или хотя бы стать на колени… Она же блевала стоя, нагнувшись над унитазом.
– Ой,
– Ее надо срочно госпитализировать. Вызывайте скорую, – сказал он.
Помня палату номер пять, я принялся названивать в платную скорую, затем, когда там никто не ответил, в справочную, затем полез в интернет. Мама все это время лежала и страшно хрипела.
– Ну что? – спросил ее врач, позвонив мне.
– Я пытаюсь найти номер платной скорой, – ответил я.
– Милый мой, ее срочно нужно госпитализировать. Так что звоните немедленно.
Только после этого, потеряв минут сорок, я позвонил.
Приехал молодой парень. На этот раз с аппаратом ЭКГ. Сняли ей кардиограмму. Пуль упал уже до сорока.
– Кажется, у нее инсульт, – сказал он, показывая на небольшой перекос маминого лица.
Собравшись, мы отправились в больницу.
В кино в таких случаях обычно показывают, как больного встречает вооруженная всем необходимым бригада медработников. У нас же сначала заполнили бумаги, а потом только появился дежурный врач.
Осмотрев маму, она сообщила, что мама при смерти, и надо ее срочно класть в реанимацию. И вновь я стоял под дверью, ожидая, когда приедет врач из кардиоцентра. К его приезду пульс у мамы был уже 8 ударов в минуту. От этого с ней случился ишемически-геморрогический инсульт с пропитыванием с зоной поражения размером с хороший мандарин. А это – самый херовый из инсультов. После такого редко кто остается живым.
Наконец, маме поставили временный стимулятор, и я пошел домой. Когда я на следующий день пришел ее проведать, ко мне вышла мамин лечащий врач – вылитая царевна-несмеяна.
– Она стабильная, но тяжелая, – сообщила она.
Я попытался ей объяснить, что у мамы аллергия на почти все лекарства, но она меня оборвала:
– Должны же мы чем-то ее лечить.
Затем она сообщила замогильным голосом, что мама, скорее всего, останется овощем, который придется кормить через трубочку, а заодно и сказала, где можно купить питание для коматозников. А вечером, когда я сидел и выл в потолок, словно в довершении всех этих радостей начал выделываться свет: отключится минут на тридцать, затем включится минут на десять, и так часа два.
На третьи сутки мама вышла из комы, и мне разрешили принести ей йогурт и питьевую воду.
– Она в сознании, но она неадекватная. Она не понимает, где она, и что с ней, – сообщила Несмеяна в следующий раз, когда я пришел проведать маму.
– Это надолго? – спросил я.
– Скорее всего, навсегда, – обрадовала она меня.
– Но она хоть шевелится?
– Шевелится. А что толку?
Наконец, через неделю маму перевели в палату, и я смог увидеть ее своими глазами. Палата была на 2 человека. Маму специально продержали лишних два дня в реанимации, чтобы перевести в нормальную палату, так распорядилась заведующая отделением. Опять же, ни санитарки, ни медсестры не взяли у меня ни копейки, когда я хотел с ними договориться, чтобы за мамой поприсматривали. В принципе особый уход ей не был нужен: подать воды, да поднести судно, когда ей приспичит посрать. В реанимации ей поставили катетер, и с малой нуждой никаких проблем вообще не было.