Вселенная неформат, Смирнов Юрий

Вселенная неформат

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

I. Фронтир

Снаряды

Лейтенант Александр Чурин,Командир артиллерийского взвода,В пятнадцать тридцать семьДевятнадцатого июляТысяча девятьсот сорок второго годаВспомнил о боге.И попросил у него ящик снарядовК единственной оставшейся у негоСорокапятимиллиметровке.Бог вступил в дискуссию с лейтенантом,Припомнил ему выступления на политзанятиях,Насмешки над бабушкой Фросей,Отказал в чуде,Назвал аспидом краснопузым и бросил.Тогда комсомолец Александр ЧуринРовно в пятнадцать сорок двеОбратился к дьяволу с предложениемОбменять душу на ящик снарядов.Дьявол в этот момент развлекался стрелкомВ одном из трёх танков,Ползущих к чуринской пушке,И, по понятным причинам,Апеллируя к фэйр плэй и законам войны,Отказал.Впрочем, обещал в недалёком будущемПохлопотать о Чурине у себя на работе.Отступать было смешно и некуда.Лейтенант приказал приготовить гранаты,Но в этот момент в расположении взводаМатериализовался архангел.С ящиком снарядов под мышкой.Да ещё починил вместе с рыжим ГришкойВторую пушку.Помогал наводить.Били, как перепелов над стернёй.Лейтенант утёрся чёрной пятернёй.Спасибо, Боже, – молился Чурин,Что услышал меня,Что простил идиота…Подошло подкрепленье – стрелковая рота.Архангел

зашивал старшине живот,Едва сдерживая рвоту.Таращила глаза пыльная пехота.Кто-то крестился,Кто-то плевался, глазам не веря,А седой ефрейтор смеялся,И повторял –Ну, дают! Ну, бля, артиллерия!

Камон грядеши

Госпожа, пишет ВамРаб Ваш Максим.Господин утонул в одной из этих цусим.В тело его вошли бальзам и бальзамин.Я на конце ойкуменыОстался совсем один.Всё, что поддерживает во мне огонь,Это Ваши прекрасные ногиИ родная римская вонь.Госпожа, мы вчетвером,Я, Максимус, Ваш верный прутик розг,Осёл Константин, тупой светло-серый орк,Ваш муж, мой хозяин, труп и смрад,И бесконечный мелкий ледяной градДвижемся к городу городов.Начинайте тренироватьсяДля погребальных костров.Отправьте в АльпыЗаготовителей дров.Госпожа, мы в Индии,Смотрим на прокаченных старцев.Питаемся жуткой отравой.Если бы у Пандавов были яйца,Они стали бы Кауравами.Муж Ваш гармонично вписалсяВ воды Ганга.Извините, но мои ганглииБунтовали против его запаха.На церемонии сожжём ишака.Шокируем сенат,Ну и римский народ слегка.Сучка, я в Мидии.И я пьян от коньяка и мидян.ОганесянСаркисянМхитарянТакое ощущение, что мною играютВ кожаный мяч.Осёл пользуется успехом,Народ здесь горяч.Лисица души моей уже внутрь мехомВывернутаВермутаМяса на дубовых углях.Сердце ударяется в грудину гулко.Как боевой барабан кимвров, имхо.Госпожа, простите за то письмо,Его писал не я,Ваш верный абьюз,А пьяное чмо.Я сел на корабль до Сиракуз,Сопровождаю таинственный груз.Боюсь.Моряки, пираты, убийцы, враги.Целовать следы Вашей ногиНа песчаной тропинке в Капуе.Тут все говорят о каком-то распятом.Говорят, Юпитеру скоро конец.Я, Максимус Великолепный,Повелитель Юга и раб новой веры,Отправляю тебе, сенат, слепокМоей нижней челюстиКак знак моей непреданности,Нечестия и нетерпимости.Со мной семь легионов,И запах ваш гнилостныйБудет им путеводной нитью.Присылайте своих крассов и сулл.Я их кровь выпью.Минни, меня ждёт электрический стул,Прости,Это была фаталь еррор –Пытаться пробить суппорт Форт-НоксКак говорил на суде прокурорЖизнь тебе, сучий сын, не айс-крим.Тебе отдадут мой сценарийПро Древний Рим.Продай его эйчбио или фокс.Говорят, первым сгорает мозг.

Весна

Когда ветерИ дождь из фруктового цветаСловно бабочкиПодняли восстание против небаИ падаютПодобно мёртвым пилотамКогда ветерИ пыльБудто бы джиннСпрашивает три сокровенных желанияКогда ветерИ невидимый мотоциклистВ двух кварталах отсюдаПытается перекричать воздухСиплым фальцетомКогда ветерИ БогЗакрывает форточкуСтарыйИ сквозняки не приветствуетКогда ветерИ ты в прошлогоднем платьеСпешишьИ не видишьПока ещёЧто я пришёл раньшеИ смотрю на тебя сквозь стеклоКогда ветерНесёт нас навстречу друг другуВ разных странахПроекцияхИ временахКогда ветер утихнетТыОторвавшись от моих губСпросишьКак тебе ветер?И закроешь мне рот поцелуемНе дожидаясь ответаБезветрие

Провиантор

Я варю синий борщ.ДевяностовосьмипроцентныйСиний борщ.Он вставляетТех (или тем),Кто давно параллельныйК любой из тем.К шашлыку.К ухе.К люля.К человечине.Меня называют Меченый.В одной из кулинарных программМеня ударилиКитайским ножомПрямо в параллелограмм.Доктор Стас меня спас.Шрам остался.МаюсьОт варки к варке,Не знаюЧем занять своиТолстые шкварки.К Нельке пойтиИли к Одарке.Старый.Молдавский синдикатПодпольной еды,МаскирующийсяПод сеть наркоаптек,Сидит у меня на хвосте.Я скачу, как австралопитек,Меняю города, квартиры, фиды,Задумываю такой салат,Такой нечеловеческой силы салат,Что человечество,Отведав его,Добровольно отправится в ад.У меня нет никогоКого бы яНе хотелЗаставитьСидеть на диетеДилеров прошуОб одномНе продавайте мой борщДетям

История одной паранойи

Дестини ковыряет вилкой пасту.Он спецагент, мастер безопасности,Отлученный от оперативного делаЗа ту англичанку в швейцарском отеле.Она не преследует его кошмарами.Ему не снятся её рваные раны.Нормально.Дестини не любит пасту.У Дестини под лопаткой свастика.Внедрение, Белое Братство, резня в Техасе.Салли бесится, говорит, ты – красный.У неё в голове грёбаный блендер,Свежевыжатый сок из чужих мнений.Лень ей.Дестини занимается копипастой.Ссылка в архив, бумажная масса.Разбирает дело Хемингуэя.Читает, листает, смеётся, звереет.Гений жалуется на прослушку и слежку.Дестини молча идёт по следуБреда.Дестини пишет красной пастойФальшивый отчёт о спецоперации.Выдумывает агента Забриски,Мастера по сглаживанию рисков.Установка жучков, контроль почты.Старая ручка писать не хочетНочью.Дестини пьёт с журналистом Пастом.Допускает утечку секретной информации.Читает расследование Вашингтон Пост.Газета имеет разведку под хвост.Любимый писатель реабилитирован.Шеф называет Дестини скотиной.СинейБессмысленнойЮжнойНочьюОнаПриходитИЕгоХочетПоказываетГрудьВ рваных ранахОнГоворитУходиМне на службуРаноДостаёт из сейфаЧёрное ружьёНе ждёт

Ведьма и психопат

а пока мир доигрался в железные шахматыдо вечного иранского шаха и клоуна пата,я спою вам шуршащую шёлком балладупро ведьму и психопатаВедьма была ничего себе.Ведьма летала на нижней губе,Используя силу презрения.Её мать-наставница,Фея Женского Зрения,Выдавая ей очередную тыквуИ дежурных мёртвых мышат,Говорила:Сад наслаждений,Моя милая,Открыт с восьми вечераДо девяти утра.И у тебя полседьмого –Тебе пораВыражать эмоции,Доставать из себя малышей.Ведьма морщиласьИ отвечала:Мама, шейСвой погребальный саван.Время неумолимо.Время грызёт изнутри кожу,Как череп архиепископа РуджиериГрызет Уголино.Гольяново.В прошлом Чёртова Рожа.Люди вымерли, коты разжирели,Нормальный ведьмин район.Из церкви сделалиМакаронную фабрику.Ведьмы общаютсяС помощью зябликов.Пишут внутри макаронин.Лены ГромовыЮли КрюковыЛили ДорониныЮркие, пегие, проворные,Словно серииВторого сезона Лоста,Словно руки юного Шивы…Но молю тебя, –Если тебе дорога обшивка –не заходи на Лосиный Остров.Психопат там правит воздухом.Захочет – запилит тебя лобзиком.Захочет – задушит углекислотой.Или договоритсяС местной сволотой.Поймают,В багажнике привезут,Возьмут часть тебя за труд.Дети города знают про Психопата.Он семи саженей,Ликом бел,А в руке лопатаИ осиновый саженецДля создания детских могил.Он суммарно две школы уже убил.Три детских сада –Имени Розочки,Имени Солнышка,Имени маркиза де Сада.Остерегайся его, дитя.Бабочка бьётся в оконных сетяхОни сидят в заведении«Выхухоль и индюк»Живых посетителей немногоОн ест салат по-вьетконговскиОна – фаршированных слугНародаПлюс вино из водопроводаПлюс каменная его ладоньЛежит на сетке её чулкаПлюс дикий её огоньСжигает его последнего мотылькаОни не жили долго и счастливо.Они жили быстро и разорвали город напополам.В день, когда их колесовали,Начался ураган.Без заклинаний и магии.Сам

Клетка

За несколько стенОт меняТак громко поёт ребёнокТак радостноСамозабвенноЧто понимаешьЧерез минутуЗаплачетКакую-то чушьПро медведейКоторые ниндзяО, сладостный мирДетских сказокГде толстое злоеЖивотное –Бесшумный разведчикВот ужеЛасковый папин голосСказал это вечноеЗаткнисьТак отмирает детствоС каждым неправильнымСловомС каждым неброшеннымВзглядомЯ встану с диванаТолстый и косолапыйБесшумно дойдуДо двериГлазок в коридорНет коридораНет никаких детейНет стенВ местах обитанияМедведей-ниндзя.

Кот и судья

Ходит мёртвый кот на мягких лапахНа столах – стрижи, ежи и граппа.Чёрный люд жрёт-пьётМестный ксёндз под нос поётНапеваетМаричка бежала через топьМаричку выследил хронотопОпрокинул на кочкуВырезал почкуУ окна сидит пальто на человекеИ трёхпалая рука со стекомВыбивает дробьКсёндз поёт не устаётНа среднем «до»Маричку спрятали под водойМаричка стала сому женойРодила воде икруМальков ГРУГлаз дрожит и бровь ломает уголПальцы нервно набирают googleПриговор суровКсёндз бездушный душеворХолит топорМаричка по ночам приходитМаричка с сукой хороводитПрокляла село и шляхПтица-рыба стахМёртвый кот рассказывает судье –Ты только первую башку сумейСамо пойдётДикий ксёндз орёт слугамДайте бубенМаричка носит в себе ДвабогаМаричка Чёртова ОстрогаГарпунит твой хоботТащит в свой омут

Гандольфини рэп

Здравствуйте,МистерДжеймс Гандольфини,Время идёт,Слезы боли,Если и были,Остыли,Замёрзли.И всем до фени,ЧтоВ небесаОтправилсяОчередной жирный гений.Надеюсь,Это не слишком пафосно.Просто настроение с утра гадостное.Да и утро моё начинается в полдень.Вот сижу и смотрюКлан Сопрано.Определяю по солнцуПоздно ещё или уже рано.В кино это называетсяРежим.А в планах,Естественно,Зал,От груди сто пятнадцать жим,Красная дорожка Канн,Счастья безразмерный пеликан,И удачи бесконечный слон.И бессмертье.Тупо, как закон.Знаете, мистер,У нас гундят,Что японцы придумалиТакой сильный яд,Что им можно отравить смерть.Я не верю, конечно,Досужим байкам.Смерть неизбежна,Как реклама Найка.Он как бы нам всем говорит –Вот и ад, малыш.Джаст ду ит, смерд.Кстати,Из вашего сериалаЯ узнал,Что лимба не стало.Что чистилище как бы отменили,Как когда-то морские мили,Правильный клейИ носки на подтяжках.Я считаюИдею ада большой натяжкой.Впрочем, Вам тамНа месте видней.День завершается,Не начавшись.Думаю, не отжечь ли огней.Знаете, надо немного светлей.Впрочем, мне сорок.Ещё можно тиснуть романИли взорвать карету тирана.Жалко, мистер,Что больше не будетНовых сезоновКлана Сопрано.

Декрет о часовых поясах

После того как из часаВ марте изъяли минуту,Мы посмеялись.Во-первых, они идиоты.Время не подчиняется власти.А во-вторых, мы просто будемНемного быстрееВ беге и страсти.Ну, сократимся на два поцелуя.В июле, в знойном июле,Когда плавился город,Как мозга фрагмент,У расстрельной ямы,Они отобрали у нас пять минут.Мы закрыли фейсбукиИ инстаграмы.Мы торопились.Нас ещё ждут.Пятьдесят пять оборотовРадостиАморе, амортеВ августе, перещеголявшем июльВ жестокости,Они в неутомимой свой подлостиЗабрали у нас полчаса.Скорости колесаНе хватало, мы ссорились,Время нас убивало.Мало.Мало.Мало.В сентябре нам оставилиТридцать секунд.Комната для свиданий.Как ты тут?Нормально, всё хорошо.Номер тридцать четвёртыйНа выход пошёл.Милая лапа,Я ещё не сошёл с катушекИ свои дниУбиваюКак нельзя хужеЦелую твоё бедроЧаще – в воображенииСлева – бесконечное жжениеБудто старая тряпкаС изображением сердцаТлеетВорую минутыЛучше меня прятать времяНикто не умеет

1 2 3 4 5