Вселенная шай-ти
Шрифт:
Аль потянулась к сумке и достала из нее тонкую полоску планшета, легким касанием включила экран, перебирала несколько файлов и открыла какую-то программу. На столе появились голографические фигуры-проекции шей-ти и шай-ти с тонкой нитью между ними.
– А мне казалось, что у нас компьютерная сеть запаролена была… - заметила Соня, глядя на планшет Аль.
– Фенху пароль, во всяком случае, обычно требовался…
– Фенх-ти, наверняка, работал с закрытой информацией. А я - с общедоступной информацией. Поэтому и подключилась к сети вашего дома без пароля, как гость. Так как программа не представляет угрозы для вас, меня пропустили и разрешили.
Соня поймала себя на том, что впала в чистый и абсолютный ступор.
– Да,
– Наши сердца всегда бьются в одном ритме. Это факт. И именно его мы ‘слышим’ и ‘чувствуем’, когда беремся за свою нить. Смерть - сильнейший разряд, вызывающий клиническую или абсолютную смерть. Шей-ти в ряде случаев выживают и почти полностью восстанавливаются. Шай-ти - нет. У нас иначе расположены нервные центры: у света он располагается на уровне нижней части живота, - она указала ладонью на сияющий цветок, касающийся верхними лепестками груди, а нижними - бедер.
– У тьмы этот центр расположен в основании крыльев и захватывает не только всю грудную клетку со спины, но еще и затылочную часть. Поэтому первыми страдают сердце и мозг.
– Да, Ашай это когда-то рассказывал… Вроде как центры силы или что-то такое. И что вы рожать не можете - болевой шок, - перебрала в уме картинки-память Соня.
– Но там у вас еще какая-то мутация, или реакция на вирус… Я не очень помню.
– Об этом лучше у Фенха спросите - он все-таки медик. А я рассказывала о… Вот ведь, забыла… - шей-ти нахмурилась, отматывая разговор на несколько фраз назад.
– А! Об электрических импульсах. Так вот, поняв, что природа этих отношений носит импульсно-электрический характер, мы начали применять похожую систему и при создании техники, систем охраны, а впоследствии еще и машин и космических кораблей. И добились успеха. Наша техника продается ‘чистой’, без вложенного в нее импульса. И уже хозяин машины придает ей этот импульс, основанный на своих пульсе и электромагнитных волнах. Из-за этого разные шай-ти не могут пользоваться индивидуально настроенной техникой. И ни один из нас не сядет в корабль, ему не принадлежащий. Просто потому что не включится, программа запуска не сработает. С течением времени выявился любопытный эффект: считывая волны своего хозяина, наша техника начала развиваться и самообучаться. Так, например, в этот дом не сможет войти тот, кого уважаемый Тай-до-рю и вы, Соня, считаете врагом. А еще я не удивлюсь, если частичные познания вашего языка Ашай-ти получил не столько от вас, сколько от разговорной сережки, которую вы носите. Они же у вас парные, следовательно, настроенные на одну волну. И именно она помогла вам так быстро выучить шайтиан, хотя наш язык считается одним из сложнейших в космосе.
– И из-за этих импульсов ваша техника… немного живая?
– Да. Более того, она один из основных предметов торговли с Альянсом. Тут уже неважно, какая именно техника продается на сторону: медицинская, научная или общего пользования. Военная, естественно, в этот список никогда не входила.
– А если подделают?
– Невозможно. На всей вывозимой технике стоит система защиты, состоящая из импульсной волны создателя данной конкретной машины. Это идеальное средство защиты - одинаковых волн не существует, если это не пара. Они даже по цветам разные. При попытке взлома срабатывает команда на уничтожение или отключение систем питания, за исключением отвечающих за жизнеобеспечение, конечно. Отменить команду может лишь один из создателей. Альянс поначалу пробовал предъявлять нам претензии, но очень быстро замолчал: документы-то подписывали, а там этот пункт невмешательства отдельно обозначен, как и возможные последствия.
Аль посмотрела на Соню и зашлась веселым смехом: уж больно потешно выглядела собеседница, не только внешне, но и эмоционально! Столько ярких всполохов, один в другой - того гляди водоворот случится. Информации к размышлению много, не на один день.
– Аль… А ты-то откуда все это знаешь? Ты же… по местным меркам еще маленькая, ну, уже не совсем, но взрослой тебя стали считать относительно недавно. Ясное дело, по земным меркам ты мне если не в бабушки, то в матери годишься, но все-таки? Если это, конечно, не входит в слишком личную сферу?
В Соне взыграло любопытство, живое и подвижное, высунуло нос, повело хвостом и приготовилось к прыжку. Взять, узнать, расспросить - интересно же! То, что Аль - девочка непростая, было видно невооруженным глазом, и дело тут совершенно не в том, что ее тьма - Тай-до-но.
– Ну так, я же из семьи ученых-торговцев, специализирующихся как раз на технике и технологиях. Все детство то в лабораториях, то в космическом порту, то в магазине. Это сказывается. А пока меня считали маленькой, то не очень-то следили за тем, где я хожу и что слышу. Удобно в каком-то смысле, - Аль пожала плечами, заправляя за острое ‘цветочное’ ухо тонкую косичку с бубенцами.
– Сейчас такого уже нет, все-таки третье лицо на планетах, мало ли, что лишнее сболтнут, а я Тай-до-но расскажу - проблем потом будет… Я хотела идти в обучение к Мастерам-по-технике-и-технологиям, до сих пор хочу. Оно мне близко, да и интересно: скручивать нити и накладывать их на созданное, оживляя и программируя.
– А я и не догадывалась даже, что ты технарь… Это Фенх известно, чем занимается, ну и Машехра тоже. Не совсем, конечно, просто сфера деятельности.
– Мы привыкли не особо распространяться о своей жизни с окружающими. Сами понимаете, что Тай-до-но всегда на виду, а вместе с ним и я.
– Понимаю, - согласилась Соня, отходя от окна и возвращаясь на диван.
– Ты ягоды-то бери, для меня они слишком острые, а тебе вроде в прошлый раз понравились.
Аль кивнула и пододвинула к себе тарелочку с угощением. Соня долила в чашку воды, задумчиво всмотрелась в завивающийся пар: внутри буря и сотни вопросов, а впереди много часов обдумывания и раскладывания на полочки узнанного сегодня. И хотелось, чтобы поскорее вернулся Ашай: она соскучилась уже.
Медленно, глоток за глотком, они с Альтши выпили чай. Говорить ни одну из девушек не тянуло совершенно, и так было сказано больше, чем за все время знакомства. И уже на пороге Соня чуть попридержала Аль за рукав - подожди, не торопись - и, протянув упаковку с печеньем, улыбнулась:
– В этом нет ничего страшного, Аль. Попробуй отдать, хоть немного, раскрой ладони. Может для вас подобная близость болезненна, но когда сам отдаешь, а не по принуждению - должно быть легче. И если сами никому не расскажете, то никто и не увидит и не поймет. Но я думаю… твоей тьме это понравится. Ему тоже хочется получать, не меньше, чем тебе сейчас - отдать и разделить.
Шей-ти смотрела на нее долго, вдумчиво, потом кивнула и ушла. А через несколько дней, при новой встрече с ней и Тай-до-но, Соня услышала тихое ‘спасибо’ на два голоса - и радостно рассмеялась, уткнувшись макушкой Ашаю в живот.
*
Краска зазмеилась по телу темным узором от лодыжек до висков - выпуклая, темно-золотая, чем-то похожая на хну на Земле. Впитываясь, она оставляла на бледной коже яркий узор, который не смоется и за месяц. Просто будет постепенно пропадать, как выцветающая на солнце ткань, становясь из яркой, алой или изумрудной, почти кипенно-белой.
Узорчатые острые лепестки цветов, ажурное кружево листьев, тонкие витые стебли и бабочки на раскрытых ладонях: сложить - одна, а стоит развести - вспорхнут в разные стороны две. Соня с интересом разглядывала полупрозрачные крылья, вспоминая, как Ашай рассказывал ей о значении этих рисунков.
Соне хотелось сделать приятное своей тьме. Как цветком. И чтобы отношение перешло из состояния ‘свет мой - хрустальная ваза, нужно ходить перед ней на цыпочках и предупреждать каждое желание’ в нормальное и адекватное.