Вселенная сознающих
Шрифт:
Вне всякого сомнения, это реакция калебана на все неизбежные, лежащие на его совести смерти.
Я – S-глаз!
Что, черт побери, имел в виду калебан? Макки подумал о каждом переходе через люк перескока. Узлы соединения? Может быть, нити? Каждое существо, захваченное эффектом S-глаза, оказывалось привязанным к нитям, проходящим через люк перескока. Так ли это? Фэнни Мэй употребила слово «воронка». Каждый путник проходил через ее… руки? Что бы это ни значило… Когда же она перестанет
– Почему нас никто не предупредил, когда вы, калебаны, предложили нам пользоваться эффектом S-глаза? – спросил Макки.
– Предупредил?
– Да! Вы предложили…
– Нет, не предложили. Мои собратья объяснили эффект. Сознающие вашей волны выразили большую радость. Это они предложили обмен поддержкой. Вы называете это платой, не так ли?
– Но нас надо было предупредить.
– Зачем?
– Ну, скажи, вы ведь не живете вечно, так?
– Объясни слово «вечно».
– Вечно… это значит всегда. Бесконечность, понятное слово?
– Мыслящие существа вашей волны ищут бесконечности?
– Не для индивидов, но для…
– Для вида мыслящих они ищут бесконечности?
– Конечно же!
– Зачем?
– Но разве не все этого хотят?
– Но как быть с другими видами, для которых ваш вид прокладывает путь? Ты не веришь в эволюцию?
– Эво… – Макки осекся и сильно тряхнул головой. – Какое отношение ко всему этому имеет эволюция?
– Все существа проживают свой день и уходят, – ответил калебан. – День – это правильный термин? День, единица времени, наделенная линейностью, нормальная длительность существования – ты ухватил это?
Макки шевельнул губами, но не сказал ни слова.
– Длина линии, время существования, – продолжал калебан. – Это приблизительный перевод. Он правильный?
– Но кто дал тебе право… покончить с нами? – произнес, наконец, Макки, обретя дар речи.
– Право не есть нечто принятое по умолчанию, Макки, – сказал калебан. – Учитывая условия правильного соединения, мои собратья собирались взять на себя контроль над S-глазом до того, как случится разрыв моей непрерывности. Но в данном случае такое решение оказалось неприемлемым. Млисс Эбниз и ее сообщество укоротили ваш единственный путь. Мои собратья уходят.
– Они бежали, пока у них было время, это я понимаю, – мрачно пробормотал Макки.
– Время… Да, это ваш одномерный линейный путь. Это сравнение подходит, оно не вполне адекватно, но достаточно.
– И ты – определенно последний калебан для… нашей волны?
– Самость единственна, – ответил калебан. – Заключительный, последний калебан – это я, да. Моя самость подтверждает истинность описания.
– У тебя есть какой-нибудь способ спастись? – спросил Макки.
– Спастись? А-а-а, избежать? Ускользнуть! Да, ускользнуть от окончательного разрыва непрерывности. Ты это мне предлагаешь?
– Я
– Такой путь существует, но для вас результат не изменится.
– То есть ты можешь спастись, но это спасение будет означать нашу гибель?
– У вас есть термин для обозначения чести? – спросил калебан. – Можно сохранить себя, но потерять честь.
– Туше! – воскликнул Макки.
– Объясни, что такое туше, – попросил калебан. – Это новый термин.
– Да? О, это очень старый, даже древний термин.
– Термин, возникший в начале начала линейности, говоришь? Да, это связано с узловой частотой.
– Узловой частотой?
– Вы в таких случаях говорите просто «часто». Узловая частота предполагает, что нечто происходит часто.
– Эти слова означают одно и то же, я понял.
– Нет, не одно и то же, а нечто схожее.
– Принимаю поправку.
– Объясни, что такое «туше». Какое значение имеет этот термин?
– Значение… ну да. Это термин из фехтования.
– Фехтование? Что такое фехтование?
– Это поединок на шпагах.
– Поединок? Ты имеешь в виду какое-то отгораживание?
Макки как мог объяснил калебану, что такое фехтование, шпага и как с нею обращались мастера фехтования, а кроме того, посвятил калебана в таинство поединка и соревнования.
– Эффективное прикосновение! – перебил Макки калебан, не скрывая неподдельного изумления. – Узловое пересечение! Туше! Ах-ах! Именно такие вещи в вашем виде чаруют нас! Какая концепция! Пересечение линии: туше! Смысл – пронзить: туше!
– Окончательный разрыв непрерывности, – насмешливо произнес Макки. – Туше! Когда ожидается туше во время очередного бичевания?
– Пересечение и туше кнута! – сказал калебан. – Ты ищешь положение линейного смещения, да, это так, и это трогает меня. Возможно, мы до сих пор занимаем наши линейности, да, это так; но моя самость предполагает, что и другим видам могут потребоваться те же измерения. И мы, уступая им, прекращаем свое существование. Разве не так?
Макки не ответил, и калебан продолжил:
– Макки, до тебя дошел смысл сказанного мною?
– Думаю, что твои действия пора саботировать, – буркнул Макки.
Изучение языка – это практика в его иллюзиях.
Чео, пан-спекки с замороженным эго, задумчиво смотрел на солнце, садившееся в море за раскинувшимся перед ним лесом. Это хорошо, подумал он, что в нашем идеальном мире есть такое море и эта башня, построенная по распоряжению Млисс, господствующая над всеми зданиями и башнями. С ее верхнего этажа открывался вид на отдаленную равнину и материковые горы.