Шрифт:
Глава I. Восход Луны
Шелковые бутоны сухого миндального дерева, выросшего у стен католического собора, распустились в начале декабря, и в мягком янтарном свете фонарей они были единственными символами удивительного преображения Природы. В его печальной красоте скрывалась Любовь, чье легкое прикосновение к замершему сердцу разбудило в нем неведомые силы, властные управлять потоками огненных вод Свиллиам.
– Чье это сердце? Кому оно принадлежит? Кто посмел воззвать ото сна дитя Природы, нарушив его покой? Кто открыл двери мироздания, впустив в царство Аида лепестки миндаля, подхваченные и унесенные прочь налетевшим ветром? – Натали остановилась в задумчивости, смотря на дрожащее от холода опавшее дерево, утопающее в цветах. В отблеске полночной луны они
– Смерть как искусство новой Жизни, – прошептала она. – Я ждала тебя, мой Ангел. Как томительно долго я искала встречи с тобой! Ведь ты был для меня невидимыми крыльями, спасая каждый раз от неминуемой гибели! Позволил мне звать тебя во сне, желать тебя, разговаривать с тобой, представляя, как ты беззвучно кладешь свою десницу мне на плечо, укрывая от бед. И только закрывая глаза, я могла почувствовать, как ты, склонившись, целуешь меня… Ангел мой, прошу тебя… Открой мне двери в свою обитель… – и лишь тишина была продолжением ее беззвучных мыслей, ее сокровенного желания, опустившегося перед Ангро-Манью лепестком миндаля. Он стоял у окна, взирая потухшим взором на взошедшую хозяйку ночного неба.
– Только ты, о всевидящая дочь Гипериона, знаешь ответы на мои вопросы! Но ты безмолвна! О, боги! Я бы отдал свое бессмертие, чтобы еще раз увидеть ее! И, преодолев свою неуверенность, заговорить первым! Где же ты, о прекрасная незнакомка, явившаяся моему взору будто неуловимое, мимолетное мгновение весны, тронувшее природу своей красотой? Это просто невыносимая пытка – возвращаться к моменту, когда я впервые повстречал ее! Подобно эфемерной мечте, она оставила след в моем всколыхнувшемся сердце, и, увидев ее повторно, я остался вновь недвижим, замерев и молча наблюдая за нею. Но, видимо, звезды решили посмеяться надо мною, прошептав ей мои мысли… Она обернулась, и наши взгляды встретились… Как безрассудны правила воинов Тьмы, запрещающие ангелам являться людям при жизни! Но я бы все отдал! Все! Только бы держать ее ладони в своих руках… И готов нести еще большее наказание за один только взгляд…
Листок с ее желанием, тихо кружась, опустился на письменный стол. Внизу письма сверкнула красная нить, сделанная отпечатком золотых лент ее сердца, желающего покинуть этот мир. Это была Она. Ангро-Манью бережно взял его в руки и прочел ее желание:
«Когда Луна взойдет на небосводе,Открыв мне мир волшебных мириад,И взору моему предстанетМиндальных лепестков закат,Сложив ладони, сидя на коленях,Я попрошу тебя лишь об одном:Когда Луна взойдет на небосводе,Возьми меня обратно в отчий дом!Прошу! Желаю! Отпусти на волюМою Любовь, Печаль и Горе,И поцелуи лепестками роз,И тишину загаданных мной грез».– Дитя мое! – воскликнул Ангро-Манью. – Что я натворил? Как посмел я, следуя своим темным мыслям и желаниям, позволить ей сделать выбор? Безумец! Как много раз я слышал ее голос, когда она звала, искала меня! И когда в порыве чувств я позволил ей, закрыв глаза, почувствовать свое присутствие – это было самой большой, самой непростительной ошибкой с моей стороны! Она словно зимняя малиновка, поранившая крыло шипом от розы и ищущая укрытия в темной стороне сада, чтобы никто не мог найти ее, беззащитную и потерявшую надежду на излечение! Нет, Любовь – это не светлое чувство, приходящее в моменты веселья! Только пройдя сквозь время печали, мук и страданий, ты вдруг дотрагиваешься до зеркала и, повинуясь неведомым силам, вдруг улыбаешься сквозь слезы своему отражению. И принимаешь себя, свои мысли, чувства, душу, более не мечущихся в поисках мимолетных удовольствий. И тихое спокойствие волшебного момента – начало рождения нового чувства – касается тебя легким крылом, скрывая от любопытных звезд сошедшее благословение…
Он сложил письмо и, поднеся его к пламени свечи, сжег ее подпись, оставив его безымянным.
– Как заставить страдать темного Ангела? – размышлял он. – Видимо, только признавшись ему в своих чувствах. Твое письмо, прекрасная незнакомка, я сохраню в своем печальном сердце. И только я буду знать твое имя, когда ты в очередной раз захочешь уйти, призвав силы Тьмы. И твоя жизнь, теперь уже принадлежащая мне, ибо твое сердце сделало выбор, будет зависеть не от Света, но от Тьмы…
– Когда придет время, я обязательно исполню твое желание, – Ангро задул свечи и, открыв зеркальный коридор, исчез в лентах лунного света…
Выпущенная из лука Тейваз, разрывая пространство Вселенной, неслась сквозь прошлое к моменту новой встречи. Стихший перед бурей Зефир, казалось, притаился где-то в вышине, за трубами домов и облаков. Улицы Дублина были пустынны, и лишь изредка на пути Натали домой попадались случайные прохожие. У набережной Гранд-канал, словно мягкие пушистые облачка, качались спящие лебеди, спрятав свои головы под крылья. На небе зажглась первая вечерняя звездочка, предвещая наступающую ночь.
Настоящее – единственно важный волшебный момент, который мы обычно не замечаем, но который проходит сквозь нас невидимыми лентами мироздания наших мыслей, нитями желаний, стрелами, выпущенными из наших сердец, летящими сквозь миры навстречу рассвету. Так удивительно чувствовать грань настоящего, ибо будущее нам не знакомо, но прошлое уже скрылось из виду, оставив нам лишь тень воспоминаний, разрушив старые секундные стрелки часов. Замерев на мгновение каплями дождя, время смотрит на нас уснувшими от холода темными деревьями, скинувшими листья на один только миг. И вдруг в вечерней тиши из парка доносится чей-то звонкий голосок – это песня малиновки, прилетевшей встречать Рождество. И мир настоящий, охваченный волшебными огнями, символами, звуками, вновь перетекает в Прошлое секундами, днями, годами. Стрела времени летит дальше встречать новые сердца.
– Теперь уже поздно возвращаться к отжившему и несуществующему. Теперь есть только одна вещь, и только она будет моим маяком. Теперь я точно знаю, что было вначале. И это слово, повторяемое много раз, является для всех и каждого своего рода оправданием странных поступков, желаний, порывов. Слово, которое по своей сути является единственной ценностью, обретение которой проходит чрез многие испытания. Однако преграды, возводимые разумом, являются самым большим злом и самой большой человеческой ошибкой. И никогда рассудок не сможет управлять подобными чувствами, ибо здесь нет взаимодействия ни на уровне зеркальных миров, ни тем более Природы. Все подчинено таинственным законам, благодаря которым мы можем видеть изменяющиеся тени деревьев в сумерках, созвездия ночного неба, открываемые взору после бури, смену ветров, наступления сезонов, цветения садов и волнения сердец. И каждое новое способно познать бестелесную красоту Природы в ее полуобнаженном обличии, едва укрываемую золотыми лентами огненных вод Свиллиам, рождающих миру Любовь – ключ от всех миров.
Натали шла задумавшись, мечтая, представляя себе миры, несуществующие для других. Однако только для других…
– Вы сегодня мечтательно-грустны, мисс, – услышала она рядом чей-то голос. С улыбкой на устах перед ней стоял незнакомец: темноволосый юноша с бледной кожей и невероятно магнетическим взглядом.
– Что? Я… – ее щеки вдруг вспыхнули от его слов. Она пыталась найти ответ, но никакие мысли, кроме любопытства, кто же посмел нарушить ее внутренний диалог с собой, не приходили ей в голову.
– Я не хотел Вас беспокоить, мисс, – продолжил незнакомец, – но я не впервые вижу Вас здесь, на набережной. Неоднократно я пытался подобрать подходящую фразу, чтобы заговорить с Вами, и сегодня мне, по-видимому, удалось совершить невозможное…
– Вы меня преследуете? – она, нахмурившись, взглянула на него и вдруг почувствовала в его взгляде нечто знакомое, будто они знакомы уже очень много лет.
«Как странно… – думала Натали, – это не может быть правдой. Точно такие же смеющиеся глаза я видела ранее… Во снах…»