Всем сестрам по мозгам
Шрифт:
– Ложусь в капсулу времени, – зашептала я. – Она изготовлена… Тсс! Не могу сообщить подробности об устройстве. Скажу лишь, что доспехи экранируют вредные излучения. Хотите такие же?
– Конечно! Очень! – зачастила Раиса Ильинична. – Авось ноги перестанут болеть, а то они внезапно подкашиваются, и мне приходится постоянно носить при себе Антуана, чтобы присесть на него. Это очень неудобно, одна рука вечно им занята.
Хотелось поинтересоваться, кто такой Антуан и не вызывает ли Раиса удивления у окружающих, когда садится на мужчину, сопровождающего ее. Но у меня
– Уходите живо! И ни одной живой душе не проболтайтесь про латы! Перед отъездом дам вам телефон фирмы, которая ими торгует. Она себя не рекламирует, без меня вам номер не отыскать.
– Молчу как привидение, – пообещала Раиса Ильинична. – Жанночка, а почему ты в кровати Лени? У вас же разные комнаты.
Хороший вопрос! На него надо дать ожидаемый ответ.
– Муж принимает душ, скоро выйдет из ванной, у нас запланировано… э… кое-что.
– Что? – заморгала Раиса. – Чем можно заниматься по ночам?
– Кое-чем, – уточнила я.
– Чем? – снова не сообразила дама.
– Тем са-мым, – по слогам произнесла я. – Ясно?
– Нет, – призналась Нестерова.
– Уходите! – приказала я. – И молчите. Иначе никогда не сможете воспользоваться капсулой молодости.
– Меня бессонница одолела, – грустно призналась Нестерова, – верчусь с боку на бок. Вы с Леней все равно бодрствуете, давайте вместе посидим, поболтаем. Я могу в кресле устроиться.
– Нет! – гаркнула я. – Проваливайте. Мы хотим… э… того самого!
– Кого? – жалобно спросила Раиса.
Я рассвирепела.
– Хватит прикидываться. Неужели вы не знаете, чем занимаются по ночам супруги?
Нестерова ойкнула и стала похожа на переваренную свеклу.
– Простите! Мне очень неловко. До свидания! Пока! Встретимся за завтраком. Спокойной ночи, то есть, ну… в общем…
Бормоча извинения, Раиса Ильинична попятилась от кровати и в конце концов покинула спальню.
Я со скоростью юной белки скинула доспехи, схватила их и помчалась в библиотеку. Латы спокойно висели в моих руках, и я надеялась, что правильно запомнила слова Мануйлова, как устанавливать доспехи на место. А вдруг Сергей Павлович не сказал о какой-нибудь тонкости? Но едва я опустила ноги рыцаря в два углубления в подставке, как послышалось шипение, Айвенго сам собой выпрямился и замер. Мягкий, податливый материал снова стал похож на жесть.
Восхитившись в очередной раз гениальностью создателя устройства, я быстренько выскользнула в коридор, тускло освещенный двумя небольшими лампами. Увидела поодаль от двери в библиотеку бумажку, подобрала ее, рысью доскакала до своей спальни, села на кровать и только тогда перевела дух.
После завершения каждого задания под прикрытием члены спецбригады непременно составляют отчет. Я не исключение, поэтому опишу все, что увидела и услышала, находясь в гостях у Мануйлова. Вопрос: стоит ли мне распространяться о знакомстве с Айвенго? Вообще-то история моей прогулки в доспехах ни малейшего отношения к расследованию не имеет. Представляю, как будет веселиться Котов, читая откровения подчиненной. Кличка Летающая Таня прилипнет
Ладно, пора на боковую, но сначала изучу найденную бумажку…
Я зажгла настольную лампу, и сразу стало понятно, что передо мной красное разорванное колечко с надписью «vanilia». Я вспомнила, как Леонид мусолил в руках тонкую коричневую сигариллу. В доме Мануйлова не курят, и никто из гостей и постоянных жильцов не ощущает ни малейшего дискомфорта из-за моратория на табак, потому что курильщик среди нас лишь один – Реутов. Леонид часто машинально вынимает пачку, вытаскивает сигарету, некоторое время теребит ее пальцами, засовывает в рот, но не чиркает зажигалкой. Дымит он на веранде, и аромат от его сигарилл совсем не противный. Он похож на запах свежей выпечки, щедро сдобренной ванилью.
Я положила остатки бумажного колечка в ящик ночного столика. И задумалась. Так, так…
Во время беседы с Мануйловым Жанна воскликнула:
– В коридоре кто-то есть!
Хозяин, как мог, разуверил гостью, даже выглянул из библиотеки и констатировал:
– Никого нет.
Но Реутова не захотела признать, что ошиблась, упорно стояла на своем.
Что, если Жанна была права? Принимая в расчет мою находку, можно предположить, что на втором этаже находился Леня, который решил проследить за супругой и подслушал ее шокирующе откровенную беседу с Сергеем Павловичем…
Утром, встав под душ, я обнаружила синяки по всему телу и поэтому была вынуждена нарядиться в длинные брюки и блузон, скрывающий руки до запястий. Когда я спустилась к завтраку, за столом сидели Жанна и Леонид Реутовы, Раиса Ильинична, Лиза и Сергей Павлович. На мое тихое «доброе утро» присутствующие закивали, и только Лиза радостно затараторила:
– Привет, привет, Танечка! Попробуйте рыбу, она замечательная, по вкусу похожа на белку.
Раиса Ильинична замерла с поднятой вилкой, а Леня с издевкой спросил:
– Елизавета, ты давно лакомишься белками? Сама их ловишь или на рынке покупаешь?
– Какая прекрасная погода! – сказал Мануйлов.
– Солнышко светит, – угодливо согласилась Нестерова. – Жанночка, ты прелестно выглядишь!
– Как обычно, – буркнула Реутова.
– Нет, нет, сегодня еще лучше, чем вчера. Учитывая твой возраст, просто сказочно, – ляпнула дама.
Жанна оторвала взгляд от тарелки.
– Что за намеки? Я молодая женщина! Вот привязалась… Делать нечего?
– Милая, Раиса Ильинична ничего дурного не имела в виду, – попытался оправдать Нестерову Леня.
– Заткнись, – буркнула жена, пребывавшая в отвратительном настроении, – дай спокойно попить кофе.
– Лиза, будешь кекс? – прощебетала Раиса Ильинична.
– Ни за что! – испугалась Кочергина.
– Почему? – не сообразила Нестерова. – Похоже, его испекли утром.
– Если буду есть кексики, то случится страшное, – ответила Лиза. – Встану на весы и увижу сто кило.
– Бывает кое-что и похуже, – возразил Леонид, – и это связано не со зрением, а со слухом.
Елизавета еще шире распахнула огромные карие глаза.