Всеми правдами и неправдами

Фомичев Алексей Сергеевич

– Да нет.

После смерти репортеров это был их первый разговор, и Нэд боялся неосторожным словом ранить ее. Молча смотрел на гостью, не зная, что и думать.

Дора поправила шаль на плечах, вопросительно глянула на него, смущенно опустила голову. Ей захотелось поговорить с Нэдом – о чем угодно, просто поболтать, побыть рядом. Лежать на диване и смотреть в темноту было невыносимо. Перед глазами еще стояла страшная картина горящей машины и обуглившийся труп Рэма. Она гнала от себя воспоминание, но картинка не уходила.

Минуту

они просидели молча, слушая тиканье старых настенных часов и лай собаки за околицей. Слабая лампочка лампы бросала на стену причудливые тени в виде замысловатых узоров, при пристальном взгляде можно было различить фигурки людей и лошадей.

– Тебе неприятно со мной?

– Что? С чего ты взяла?

– Куда мы едем?

– Не знаю. Подальше от Зоны. Наверное, в Ламакею.

– Почему в Ламакею? Можно и в Ругию.

Нэд пожал плечами, смолчал. Он не мог сказать, что в Ламакее надеялся спрятаться от рук пришельцев.

– А я вернусь обратно. В Дамас.

– А что там?

– Студия, работа.

– Пойдешь обратно на телевидение? После всего? Извини…

Дора вздрогнула, поправила шаль, сползшую с плеча. На лице отразилась мука. Нэд подумал, что она заплачет, но Дора только прерывисто вздохнула.

– Я не могу бросить дело. Тим и Рэм погибли… кто-то должен продолжать. Знаешь, я долго добивалась этого.

– Поездки в Зону?

– Нет, я имею в виду работы здесь, на полуострове. Два года назад я окончила факультет журналистики в столице. Знаешь, наверное, АРГУ?

Нэд пожал плечами.

– Арландский государственный университет. Самый престижный вуз страны. Родители прочили карьеру международного обозревателя, работу за рубежом, высокую зарплату, потом должность на центральном телевидении…

Она вздохнула, ладонью вытерла слезу, посмотрела на Нэда.

– А я мечтала приехать сюда. Смотрела каждый выпуск «Хроник Зоны», завидовала Тиму. Знаешь, какой у него авторитет среди профессионалов? Сколько раз хотели нас закрыть, а он отстаивал. И Оридж помогал…

– Кто это?

– Драгомир Оридж, руководитель канала. Они работают уже шесть лет.

– И ты приехала сюда?

– Да. Прямо к Тиму. – Она опустила голову, неуверенно улыбнулась. На щеках выступил слабый румянец. – Я знаю, многие думают, будто мы с ним… ну… что он мой любовник.

Нэд сдержал усмешку. «Многие» – это весь Ламакен. Но глянул на девушку и сдержал замечание.

– Это не так! – Она глянула с вызовом. – Он и я… никогда. Он мне как брат. Был…

Дора всхлипнула, прижала руки к лицу. Нэд встал, налил в стакан настойку и протянул Доре. Ты взяла, с трудом сделала несколько глотков, поперхнулась и надрывно закашляла.

– Он женат… на мой родной сестре. Беате. У них трагедия.

Дора подсела ближе, повела плечами, словно замерзла. Вопросительно глянула на Нэда, но тот смотрел в пол и не заметил ни жеста, ни взгляда.

– Она

ведь была ведущей моделью столичного дома одежды. Ее постоянно приглашали на показы в Европу. Тим души в ней не чаял, любил. Ревновал сильно, но никогда не запрещал работать. Представляешь? Модель, мужчин вокруг сотни, все с деньгами, возможностями. Такие предложения делали…

– Она на тебя похожа?

– Что ты!.. – Дора слабо улыбнулась. От выпитого у нее заблестели глаза, и речь стала не такой трагичной. – Она гораздо красивее.

– Это невозможно.

Дора вновь улыбнулась, потаенно, смущенно. Вновь глянула на Нэда. Загадочно произнесла:

– Увидишь – оценишь.

Нэд кивнул. Не стал уточнять, что вероятность встречи близка к нулю.

– Любили они друг друга, – повторила Дора. – Она часто приезжала к нему. А однажды напросилась в поездку. Ну, он и разрешил… Снимали репортаж с блокпоста на границе с Зоной. А тут налет бандитов. Полиция вызвала подмогу, отбились. Но одна пуля попала Беате в ногу. Тим тогда обезумел. Вызвал вертолет, повезли прямо в госпиталь. Сделали операцию, потом вторую, в столице. Пулю вытащили, но нога отнялась. Задели нерв. И уже год, как Беата ходит с костылями. Представляешь – модель на костылях?

Нэд представил, перед глазами встала Дора в бикини и с уродливым костылем.

– Тим использовал все связи, возил ее за границу. Но никто не мог ничего сделать. Он весь почернел. Перевез ее к себе, каждую минуту бежал домой. Беата чуть не рехнулась. Гнала его, хотела развестись. Я долго ее успокаивала… Целый год! Молодая, красивая девушка с парализованной ногой.

– И что?

– Тим стал лезть на рожон. Бандитов ненавидит до смерти. Готов убивать голыми руками. Оридж запретил ему появляться в Зоне.

– Значит, с тех пор?..

Дора провела ладонью по ноге, тонкая ткань сорочки вырисовывала идеальной формы бедро. Стряхнула нитку и поправила край шали. Так же тихо продолжила:

– Месяц назад Беата уехала в столицу. А три дня назад, перед самым выездом, позвонила. Сказала, один хирург сделал ей операцию. Где-то услышала, что он творит чудеса, и попросила. Тот осмотрел, дал согласие… В общем, через месяц она сможет ходить. Просила не говорить Тиму. Хотела сюрприз сделать. Сделала… представляешь, когда она узнает, что Тим…

Выговорить «убит» Дора не смогла, всхлипнула, прерывисто вздохнула. Нэд вспомнил сноп огня, развалившийся в воздухе пикап и дикий крик девчонки. Ее искаженное лицо, безумные глаза и сжатые кулаки.

– А у Рэма осталась семья. Жена и дочь.

Видя, что девчонка на грани истерики, Нэд вновь принес настойку и почти силком заставил выпить. Ее зубы стучали о край стакана, часть настойки пролилась на сорочку. Она стряхнула капли нервным движением.

– Прости… я рассказываю. Вывалила на тебя все переживания… не сердись, ладно? Мне стало немного легче.