Всеми правдами и неправдами

Фомичев Алексей Сергеевич

– В такой ситуации могут и не послать никого.

– Вряд ли. Снабжение у форпостов только из Ругии. Есть, пить надо. Боеприпасы, горючее и так далее. Охрану удвоят или утроят, но колонна пойдет.

– Сидеть здесь? Это еще хуже. Ладно. – Нэд решительно развернулся. – Пойдем.

Седой усмехнулся:

– Верно. Нечего ее слушать. Баба должна знать свое место и слушать мужика.

Нэд вскинул брови, вопросительно посмотрел на Седого. Тот хмыкнул, растянул губы.

– Не строй такую рожу. Я не слепой, видел, как она на тебя в доме смотрела. И не делай вид, что вы только воздушные поцелуи друг другу посылаете.

– Кхм…

Они прошли к дому. К ним подошел Кнут.

– Когда поедем?

– Минут через пятнадцать. Как машины?

– Нормально, только Велимиров «союр» совсем накрылся. Разве что на буксире тащить.

– Пойдем посмотрим. – Седой хлопнул Нэда по плечу. – Собирайся. Скоро выезжаем.

Мечислав сидел на кровати и с трудом натягивал брюки. По наморщенному лбу катились крупные капли пота, глаза сощурены, с губ ежеминутно слетает крепкое словечко. Увидев Нэда, он откинулся назад и стал застегивать ремень.

– Как самочувствие?

– Спасибо, хреново.

Нэд сел рядом, пытливо глянул на друга. Тот был красным, словно из парилки, с выпученными глазами и раскрытым ртом, однако он двигался, медленно, но двигался. И сознание терять не спешил. Помог бабкин отвар.

– Чего смотришь, я не красна девица.

– Встать сможешь?

– Встать и пару шагов сделать по стеночке. Побегу впереди вас.

Нэд хмыкнул – к Мечиславу вернулась язвительность и ирония. Оживает.

– Дора где?

– С бабкой о чем-то говорит. Во дворе или на кухне.

– Нет их там.

– Тогда не знаю. Твоя девка, ты и смотри за ней.

– Черт! – И этот знает. – С чего

ты взял?

Мечислав застегнул пряжку ремня, подвинулся к краю кровати и опустил ноги вниз. Глянул на растерянного Нэда, блеснул зубами.

– Посмотрел. Сначала на нее, потом на тебя. Я таким же был перед свадьбой.

– Каким таким?

– Идиотом с глупой рожей.

– Ладно, оставим это. Скоро выезжаем.

Нэд помог Мечиславу встать, довел его до стола и усадил на диван. Тот жадно вдохнул свежего воздуха, глянул в открытое окно. Щеки были еще бледными, но нездоровый блеск из глаз ушел. И синяки исчезли. Ему бы недельку поваляться на койке – и все лечение.

– Куда едем?

– Через Пески и Ушкур в Лахотск.

– Мать ее! Это же Ламакея. Не очень-то мне хочется туда лезть.

– С чего так?

Мечислав поморщился, потрогал ногу. Помедлив, ответил:

– Там хоть и не Зона, но хорошего мало. Те же бандиты, только в погонах и вроде как цивилизованные. Новое государство строят.

– Нам-то что? Отдохнем, осмотримся, а там решим. Главное – доехать.

Мечислав отрицательно помотал головой.

– Слушай, ты как Дора – хочу, не хочу!.. Ну некуда нам податься. Некуда! Обратно в Ругию не проскочим.

– А форпосты? До них рукой подать.

– Только ноги протянуть можно. Не доедем мы до форпоста одни. А Седой с нами не поедет, у него свои планы. Так что выхода особо нет.

Оперевшись на подлокотник, Мечислав медленно встал, осторожно перенес вес тела на раненую ногу. Нэд подал ему толстую палку, тот взял, сделал шаг. Охнул, раненая нога подломилась, он едва не упал, но устоял, опустив руку на стол.

– Не держат подставки…

– Хватит экспериментов. Рано еще прыгать.

– Ладно, Лахотск так Лахотск. – Мечислав сел обратно, постучал палкой по полу. – Но с Дорой тебе придется повозиться.

– Угу. – Нэд встал. – Пойду возиться. А ты сиди пока. И не вздумай из дома выходить. Скороход…

Дора оказалась на кухне. Стоя у раковины, что-то мыла. Лицо опущено, виден нежный овал лица, сочные губы, длинные ресницы. В домашнем сарафанчике, занятая работой, она была необычайно мила и обворожительна.

Нэд несколько секунд смотрел на нее, любуясь, потом кашлянул.

– Ты еще не готова? Мы скоро выезжаем.

Она чуть повернула голову, мягким жестом поправила сбившуюся на лоб челку, взглянула на него. В руках держала огурцы, уже уложенные в целлофановый пакет. В дорогу собирала.

– Переодевайся.

– И куда едем?

– В Ламакею. Через Желтые Пески.

Нэд ожидал взрыва эмоций, но Дора молчала. Упрямо опустила голову, но молчала. Сообразила наконец?

Он подошел ближе, не в силах сдержаться, обнял за обнаженные плечи, поцеловал в висок. Потом в щеку, коснулся краешка губ.

Дора чуть отстранилась, положила пакет на стол, встала к нему лицом.

– Нэд, прости меня. Я на тебя накричала… Мне… понимаешь, у меня никого не было с тех пор, как… после той ссоры. А вчера я сорвалась, вела себя как дура. Не по себе…

– Ты сейчас ведешь себя как дура. Чего ты выдумала?

– Я использовала тебя…

– В качестве племенного быка? – улыбнулся Нэд. – Не говори чепухи.

Он накрыл ее губы своими, прижал к груди. Дора ответила, но неохотно, быстро высвободилась. Взглянула в его глаза, словно окатила голубой волной.

– Глупая девка, сама уложила в постель.

Нэд вздохнул – логика женская непостижима.

– Тебе было плохо?

– Что ты…

– Тебе плохо сейчас? Голова не болит? Спина? Грудь? А?..

Он шутливо коснулся живота, ладонь скользнула ниже.

Дора шлепнула его по руке, покраснела, потом рассмеялась. Хмурое выражение исчезло.

– Значит, здорова, – констатировал Нэд и сказал уже серьезно: – И давай об этом больше не будем. Все отлично. Это нормальные отношения мужчины и женщины, никого мы не задели, никого не оскорбили. Я буду рад, если последует продолжение. Ты как?

Дора в ответ поцеловала его, отступила назад.

– Глупенький. Мне было хорошо с тобой. Знаешь, я давно не спала так спокойно. Словно в детстве. Только… Нэд, только выслушай. Я не хочу ехать к мятежникам.

– Это ненадолго. Мы найдем способ переправить тебя и Мечислава в форпост. Не проблема.

– А ты? – Она пытливо глянула на него. – Ты разве не вернешься?

Нэд замолчал, не зная, что сказать. Он не успел придумать, что делать дальше, но возвращаться в Зону даже на время не хотел. Здесь были охотники из другого мира, и второй раз играть в догонялки опасался.

– Не знаю, Дора… у нас еще будет время во всем разобраться…

Та опять помрачнела.

– Боишься, что я к тебе прилипну? Привяжу к себе? Не переживай, никаких обязательств не надо…

– Черт, да о чем ты? При чем здесь наши отношения?

Непостижимый зигзаг мысли его шокировал, он изумленно выпучил глаза. Дора глухо произнесла:

– Мне надо как можно быстрее вернуться в Дамас. Тима больше нет, я должна вести передачу. У меня много материала.

– Какого материала? Ты что плетешь? Да ты не пройдешь и трех шагов… Что тебе взбрело в голову?..

Она резко дернула головой, сжала губы.

– Я знаю, что делаю.

– Ну, ё! – Нэд сдержал ругань, круто развернулся и вышел из дома.

Спускаясь по ступенькам крыльца, он твердо решил силком посадить ее в машину и не выпускать, пока не минуют границу с Ламакеей. А там пусть кричит и топает ногами.

У калитки встретил хозяйку, та несла в дом плетенку с яйцами, посторонился, негромко сказал:

– Благодарю за приют. Я оставил деньги на столе…

Женщина махнула рукой, на ее бесстрастном лице впервые мелькнула улыбка.

– Ладно, богатей. Не очень-то вы нас и разорили.

– Да? Не важно!

…С Седым он столкнулся у джипа. Тот выскочил из-за грузовика, едва не налетев на Нэда, и махнул рукой.

– На Панько напали! Километрах в двух отсюда. Мы туда, ты как?

Нэд молча запрыгнул в машину, завел мотор. Седой крикнул своим, чтобы залезали в джип, и энергичным жестом передернул затвор автомата. Они вылетели с хутора и по узкой дороге рванули к холмам.

– Панько местность осматривал и дорогу заодно проверял… А на него два джипа вылетели! – пояснял Седой. – Сейчас по радиостанции сказал, что залег у развилки.

Нэд не ответил, он и сам слышал трескотню автоматов и солидный стук пулемета. Били впереди и справа. И совсем близко.

– Если это передовой отряд, нам крышка!

– Какой отряд? – Машина вильнула, объезжая широкую яму, сидевший сзади Крот едва не вылетел из кузова.

– Трасса! – проорал над ухом хриплый голос. – Могут выйти на охоту за караваном. И из Сухана, и из Прайды.

Автоматы работали где-то рядом, дробный стук распался на части, стало ясно, что оборону держат два человека, а на них напирают пять—шесть противников.

Нэд сбавил скорость, оглянулся. Сзади пылил «союр». В просвете холмов мелькала кабина машины.

Джип свернул с дороги и влетел в густые заросли низкорослого кустарника. Под колесами зашелестели сминаемые стебли и ветки.

– Ты куда? Нам прямо…

– Обойдем их. Прямо – под пулемет влезем.

Джип налетел на кочку, подпрыгнул, кое-как перевалил через бугорок и выскочил на поле. Левее, метрах в ста, прячась за насыпью, двое незнакомых бандитов вели огонь по застрявшему в крохотном болоте «мустангу» Панько. Еще один перебегал от выкрашенного в ярко-зеленый цвет «хаммера» к дороге.

Нэд ударил по тормозам, выскочил из машины и перебежал за ближайшее укрытие – проржавевший и покореженный остов кабины грузовика. Следом рванул Седой, но споткнулся и пропахал пару метров лицом по траве. Вскочил с матюгами, бросился догонять. А Крот развернул на турели пулемет, резким движением дослал патрон и нажал спусковой крючок. ПКМ громко заработал, выплевывая стальные пули. В действиях Крота чувствовался немалый опыт обращения с оружием и богатая практика скоротечных сшибок.

Как всегда в таких случаях, бой распался на несколько частей и стал хаотичным. Бандиты, поняв, что к противнику подошла помощь, спешно перестраивали ряды и перемещали огонь на новых врагов. Панько и его напарник воспряли духом и стали отползать в сторону – хотели обойти залегших в сорока метрах двух бандитов.

Третий боевик из охраны лежал под колесами «мустанга» с развороченной грудной клеткой и перерубленным автоматной очередью позвоночником. В правой руке осталась намертво зажатая граната без чеки. Закостеневшие пальцы удерживали рычаг железной хваткой.

– Голову убери! – Нэд ударил вылезшего Седого по плечу, откатился в сторону и дважды выстрелил по лежащему за насыпью бандиту. – Я к кустарнику, ты прикрываешь. Готов?

Седой кивнул, навел автомат на противника и приник к прицелу. Мушка ходила в прорези, не желая замереть на месте. Позади надрывался пулемет – Крот

бил короткими и длинными, постепенно отгоняя противника к его машинам.

Нэд выдохнул, вжал голову в плечи, готовясь к рывку. Автоматически отметил позиции бандитов, лежащих чуть в стороне, прикинул траекторию бега и место падения.

«На три счета…»

Когда Седой открыл огонь, выскочил, в левой руке автомат, в правой граната, и, пригнувшись, побежал вперед и влево.

«Раз… два… три!»

Рухнул в траву, перекатился, укрывшись за большой кочкой, отполз назад, глянул по сторонам. Седой продолжал бить, ему вторил Крот, подстригая траву и кустарник вокруг бандитов.

В этот момент в бой вступили подъехавшие на «союре» водители. Их появление отвлекло внимание боевиков. Нэд успел сделать вторую перебежку, залег метрах в двадцати от ближайшей пары и бросил гранату.

Рвануло, комья земли вместе с осколками взмыли в воздух, разлетелись в радиусе тридцати метров и упали вниз. Сразу после взрыва Нэд прыгнул вперед, увидел в низинке двух боевиков. Один лежал на спине, зажав руками лицо, второй стоял на коленях, тряся головой и пытаясь рассмотреть противника. Две короткие очереди ударили по ним, бросили на землю, вышибли дух и жизнь.

Если бы водители имели столь же богатый опыт боев, как и опыт вождения, они бы сообразили установить наблюдение за дорогой на случай возможного прихода подкрепления к противнику. Но их знания ограничивались умением стрелять, довольно ловко и метко. В дуэли и при ссоре в кабаке этого хватает. В бою – нет…

Пока Нэд расправлялся с парой боевиков, водители вместе с Панько успели завалить еще двоих и, окрыленные успехом, задавили уцелевшего бандита огнем. Тот залег под колесами своего «мустанга» и огрызался короткими очередями.

Все внимание было сосредоточено на нем, водители, поддавшись азарту схватки, устроили что-то вроде охоты. И когда на взгорке затормозил трехосный «стахот», никто не обратил на него внимания.

Крупнокалиберный НВС ударил по водителям. Тяжелая пуля снесла с ног Алги, две другие вошли в спину напарника Панько. Страшной силы удар разорвал тело, сделал кашу из внутренностей и вырвал огромный кусок из живота.

Внезапное нападение застало врасплох, как за две минуты до этого застало бандитов. Пока водители соображали, откуда стреляют, бандиты убили Горика.

Крот, во весь голос кроя матом, развернул пулемет и дал по «стахоту» длинную очередь. Пулеметчик бандитов вызов принял и взял на прицел «маног». Пули засвистели вокруг машин, вспахивая вокруг них землю и задевая борта. Своеобразная дуэль шла до тех пор, пока один из боевиков, занявших позицию метрах в двадцати от «стахота», не навел на «маног» гранатомет и не выстрелил.

Крот краем глаза зацепил яркую вспышку, но среагировать не успел. Граната быстро пролетела двести метров и ударила в верхнюю часть борта машины.

Седой нырнул в глубокую яму, где столкнулся с Панько и упавшим им на головы Велимиром. Они проводили дымный хвост выстрела яростными взглядами и увидели мощную вспышку взрыва. «Маног», в кузове которого стояли две канистры с бензином, превратился в факел.

Нэд забежал в тыл последнему боевику, когда на взгорок вылетел «стахот». Боевик привстал и радостно закричал, когда пулемет снес Алги и Горика. Нэд полоснул очередью, подбежал к упавшему вплотную, добил и осмотрелся.

Пулемет со «стахота» стриг кустарник вокруг ямы, где залегли водители, гранатометчик встал во весь рост, выцеливая противника. Еще один бандит охранял тыл, а четвертый, пригнувшись, бежал к «мустангу» своих приятелей. То есть – к Нэду.

«Если те связались по радио со своими, сюда прибудут главные силы. Как мы влипли-то… И не уйти».

…Пули свистели буквально в полуметре над головами, вспарывая землю, снося кочки и неровности, выстригая траву и кустарник. Панько попробовал выглянуть, но тут же спрятал голову. Стер грязной рукой пыль с лица, развез ее по щекам, став похожим на рекламного рейнджера из ролика про «пепси-колу». Сглотнул тягучую слюну и обернулся к водителям.

– Хана! Щас осколочной из граника [17] долбанут, и все.

– Рванем? – предложил Велимир.

– Куда? До них полторы сотни метров, из пулемета не промажут. Блядь! Ведь говорил же – под утро уезжать!

Седой менял магазин в автомате, поглядывая то на боевика, то на небо.

– С Песками связаться не пробовал?

– Какого хера?! Никто сюда не полезет…

– Тогда, – Седой дослал патрон в патронник, – на счет «три» выпрыгиваем в разные стороны и бьем.

– Срежут.

– Один хрен подыхать!

Велимир поймал бешеный взгляд старшего, кивнул, перехватил автомат удобнее.

– Ну? Раз! Два! Три!

Три тяжелых, покрытых грязью тела взмыли над ямой. Им здорово повезло, как это иногда бывает. Пулеметчик оказался не готов к такому самоубийственному финту и нажал спусковой крючок чуть позже, чем нужно. Гранатометчик тоже опоздал, взрыв снес край ямы и состриг до корешков траву вокруг нее [18] , но не задел никого.

Бежавший к «мустангу» бандит обернулся назад, глядя на взрыв и вылетевших из ямы водителей, поднял автомат и поймал в прицел катившегося по земле Седого. И тут же выронил оружие, сделал шаг вперед и упал в траву.

Нэд подбежал к нему, осмотрел тело, поднял голову и разом охватил всю картину боя. Вскинул автомат, тщательно прицелился – до боевиков было метров триста – и выстрелил.

Панько успел залечь у своего «мустанга», подбитого в начале боя, и взять на мушку гранатометчика. Он начал стрелять одновременно с Нэдом. Чуть позже присоединился Седой, потом и Велимир.

Пулемет вдруг стих – бандит, наверное, заметил упавшего гранатометчика. Потом к машине подбежал следящий за тылом боевик, что-то крикнул и шустро нырнул внутрь.

Нэд, перестав стрелять, с удивлением смотрел на уезжающую машину. Что случилось? Он выскочил из укрытия и побежал вниз.

– Уходим, пока не вернулись.

Седой, сам изумленный внезапным бегством противника, вдруг замер и поднял руку. Нэд замедлил шаг, напряг слух. В наступившую тишину вплетался какой-то посторонний звук. Что-то вроде стрекота сверчка. Стрекот медленно нарастал.

– «Вертушки», – сообразил первым Панько.

– К «союру»!

Они взбежали на взгорок, огляделись. Панько вдруг присвистнул.

– Ох, ети ее мать!

С севера, от самой кромки леса, в их сторону вместе с нарастающим гулом двигался громадный столб пыли. А в небе над ним и впереди стремительно летели вертолеты.

Панько вытащил из нагрудного кармана, небольшой бинокль пятикратного увеличения, поднес к глазам. Несколько секунд смотрел на столб, потом коротко выдохнул:

– Караван.

– Дай. – Нэд взял у него бинокль.

Оптика сократила расстояние, среди клубов пыли взгляд легко различил громоздкие трейлеры и длинные наливняки [19] . Впереди каравана шли два БТРа, еще по два катили справа и слева, на расстоянии трехсот метров. Следующая пара бронетранспортеров шла за первыми тремя грузовиками.

Нэд насчитал одиннадцать машин: пять наливняков и шесть трейлеров. И двенадцать БТРов охраны. А в небе – две пары вертолетов.

– Я такого еще не видел, – произнес Панько. – Что же они везут?..

Нэд передал бинокль Седому, тот быстро посмотрел, опустил руки и сказал:

– Они в десяти километрах. Заедут на хутор.

– Черт! – Нэд повернулся к нему. – Там Дора и Мечислав. Надо их забрать.

– Не успеем, – вставил Панько.

– Успеем! Я не брошу их!

Одна пара вертолетов набрала высоту и пошла к хутору по широкой дуге. Вторая пара осталась над караваном.

– Все. Они пошли на разведку. Могут и сюда заглянуть. Надо уходить, пока не накрыли.

– Да. – Седой кивнул и пошел к «союру». – Пора сваливать.

Нэд схватил его за руку, повернул к себе лицом:

– Там мои друзья! Я бросил их, чтобы помочь тебе, а теперь ты удираешь?

Седой никому и никогда не позволял разговаривать с собой в таком тоне. Те, кто имел глупость кричать и угрожать ему, иногда не успевали пожалеть об этом. Но сейчас напротив стоял человек, выручивший их в бою. Нормальный парень.

Поэтому Седой просто высвободил руку и тихо сказал.

– Это караван армии Ругии. Они ничего не сделают твоим друзьям. Даже наоборот, помогут. Дору наверняка знают в лицо, а Мечислав не бандит. Репортерша сама же хотела вернуться домой, вот ее желание и сбылось.

Нэд стоял потерянный, осмысливая сказанное. Все верно, Седой прав. Но чувство такое, будто бросает друзей и бежит, как последний подлец.

– Они попадут домой. Их довезут до форпостов, а потом и обратно в Ругию. Все как они хотели.

Вертолеты сделали над хутором пару кругов и пошли к дороге. Видимо, их внимание привлекли огонь и дым горевших машин. Гул моторов стал приближаться.

– Они идут сюда. – Панько поднял голову. – Все. Пора уходить, а то НУРСами [20] долбанут. Для них все, кто в Зоне, – бандиты. Ну?!

– Пошли. – Седой подтолкнул Нэда к машине. – У нас нет времени.

Переставляя ноги, словно чугунные, Нэд залез в кабину, пересел назад, на широкое сиденье. Автомат поставил между ног, голову опустил.

«Союр» резко стартовал с места и покатил прочь, быстро набирая скорость. Пилот ведущего вертолета заметил удаляющуюся машину, несколько секунд следил за ней, положил палец на кнопку запуска ракет, но потом передумал.

Он видел место недавнего боя и понял, что от каравана удирают победители. Им не до нападения, ноги бы унести. Нечего на одну машину тратить ракеты.

Сделав вираж, вертолеты пошли обратно к каравану, по пути осматривая дорогу и выискивая притаившихся в засаде бандитов.