Всеми правдами и неправдами
Шрифт:
Закинув автомат на плечо, прошел вперед, где у «стахота» стояли Борис, Влад и Кортиш с помощником.
– …Не ушли они. У них здесь зона патрулирования. До следующей гряды. Дальше никогда не ходят, но здесь стерегут крепко. Тот караван забили в пяти километрах западнее, где Нитка петляет. На броду.
– Не могут они на одном месте стоять. У них зона патрулирования, зона! А не пост…
– Мои молчат. – Кортиш тронул коробку радиостанции. – Значит, БТРы здесь.
– Подождем.
– Подождем…
Боевик кивнул помощнику, и они пошли дальше, к опушке гая. Влад проводил их задумчивым взглядом, сказал Борису:
– Он прав. Если армейцы сообразили, что тот удар был отвлекающим, то они должны подстраховаться. Могли и пост организовать.
Борис пожал плечами, глянул на часы.
– У нас от силы полчаса. Если до рассвета не выберемся, могут с «вертушек» засечь.
Влад заметил Нэда и кивнул:
– Привет. Как дела?
– Хреновые дела, – вместо приветствия ответил Борис.
– Сели, – пояснил Влад. – И, возможно, крепко.
В этот момент к ним подбежал боевик:
– Броня в полукилометре!
Вереница бронетранспортеров пересекала дорогу у ближнего к гаю холма. Впереди, повернув башни в их сторону, шли три машины, чуть отстав – еще четыре. Нэд поднес к глазам бинокль, разглядывая технику. Восьмидесятки [26] . Запыленные корпуса, вытянутые стволы пулеметов. На каждой машине сидит по несколько человек. В руках автоматы,
Нэд стоял в глубине гая, скрытый, как и остальные, густой листвой, но при виде немигающих глаз одного из солдат поежился. Тот словно просвечивал гай насквозь.
Рядом послышалось тяжелое дыхание – Борис крутил окуляры бинокля, настраивая оптику.
– Черт! А это что за машины? На БТРы пушки начали ставить?
Нэд повернул бинокль вправо. Из-за холма вынырнули еще три машины. Но вместо небольшой башни с КПВТ [27] у них были длинные пушечные стволы.
Он несколько секунд озадаченно смотрел на бронетранспортеры, потом сообразил.
– Это не БТР.
– Как?
– Это «Ноны». Самоходки [28] . У них ствол работает как пушка и как гаубица – бьет по навесной траектории, как миномет.
Борис присвистнул. Покрутил головой.
– Я раньше таких не видел. Опасная штучка.
– Еще бы, – откликнулся Нэд. – Одной хватит, чтобы разнести наш обоз вдребезги. А тут целый взвод!
Влад опустил бинокль, провожая броню хмурым взглядом. Повернулся к Нэду.
– Хорошо технику знаешь? Изучал?
– Может быть. Не помню. – Тот не отрывал взгляда от машин, считал. – Три штуки – взвод «Нон», шесть бронетранспортеров – это два взвода пехоты. И та машина с большой антенной – КШМ [29] . Можно сказать – рота. Неплохая группа. От нас ничего не останется…
– Ну ты хватил! – буркнул Борис. – Мы тоже не с кухонными ножами. Восемь джипов, и на каждом крупняк или АГС. Добавь пару ПТУРов, гранатометы, автоматы. И тридцать пять боевиков. Они не лыком шиты, воевать умеют.
– Возможно… но боевики Зоны в основном вояки никакие. Налететь, выпустить пару магазинов… ну, пальнуть пару раз из гранатомета и резко слинять – это все, на что они способны. Обученности и дисциплины никакой, а без этого воевать нельзя.
– А как же караваны? А бои на западе? – вставил Влад. – Там ведь воюют по-настоящему…
– Я же сказал – в основном. В каждой банде есть хорошо натасканная группа. Они караваны и берут. Из засады. Довольно грамотно, иногда изобретательно. Но пользуются безалаберностью военных и их бардаком. При такой организации охраны колонн можно и все утащить. Поставить дело грамотно – засада накроется… медным тазом.
Борис слушал с интересом – Нэда иногда прорывало, он это знал от Седого. И попусту парень никогда не болтал.
– А на запад ушли сборные отряды наемников, лучших бойцов никто не опустит. Среди наемников профи есть, но их немного. Сюда едет сброд со всего мира, мало кто умеет работать на уровне.
– И что, – шевельнулся Влад, – против этих… на броне… никто не потянет?
– Не знаю, кто там, на броне, в деле не видел. Но на форпостах, сидя меж двух огней, иметь слабо подготовленный личный состав себе дороже. Думаю, и подготовка, и вооружение на должном уровне. Не случайно же ни одного чисто армейского каравана боевики ни разу не взяли.
– Верно, парень, – прогудел незаметно подошедший Кортиш. – Армейские караваны нам не по зубам. Хотя пощипать можем, есть чем.
Влад бросил встревоженный взгляд на боевика – как тот отреагирует на выпад в его сторону. Но Кортиш был спокоен.
– Есть, – согласился Нэд. – Но себе дороже. Ударить и отойти выйдет, а на долгий бой сил нет.
– Нам хватает и других целей. – Кортиш подошел ближе. – Соображаешь, я смотрю, в деле. Откуда такой умный?
– От мамы с папой.
– Ладно, – поспешил сменить тему Борис. – Что делать будем?
– Ждать. Броня далеко не уйдет, будет ходить вокруг. Мы заперты у гряды.
Борис досадливо поморщился. Задержка сама по себе опасна, но если их засекут… Он вспомнил стволы «Нон». Накроют капитально. А если вызовут подмогу… Караван, за который ему лично отвалили десять тысяч долларов, должен был дойти до места. Весь. Любой ценой.
– Ждем, – ответил на невысказанный вопрос Кортиш. – Пока ждем.
Нэд набрел на небольшой родник у поваленного дерева. Холодная вода ломила зубы, но была необычайно вкусной. Напившись, сел на пенек, вытянул ноги и запрокинул голову. Сделал несколько глубоких вдохов.
«Влипли. Если засекут – вызовут помощь. На форпостах вертолеты, дальнобойная артиллерия. Нас накроют. А потом подойдут две-три группы и возьмут в кольцо».
Нэд погладил ствольную коробку автомата, тронул спрятанную в кармашке гранату.
«Самое лучшее – сесть в тихом месте. Если, конечно, не будет команды на прорыв. Тогда только уповать на скорость и на случай. И на косоглазость наводчиков орудий».
…Синий цвет способствует расслаблению, это известно. Однако долгое созерцание безукоризненно синего неба завораживает, вызывает заторможенность. И что-то делает с подсознанием, отчего оно начинает откалывать фортеля.
Это всплыло внезапно, проявилось перед глазами, словно картинка кино…
…Узкая грунтовая дорога с выбоинами вместо обочины и чахлой растительностью по краям. Метрах в тридцати от дороги каменистый взгорок, за ним ровный стол поля.
Картинка пошла влево, показала человека в камуфляжной форме, лежащего за пулеметом. Ствол направлен на дорогу. По напряженному лицу стекает пот, попадая в глаза. Человек недовольно шевелит губами и смахивает капли рукой…
Возникает БТР, стоящий поперек дороги. Видимо, человек, от лица которого Нэд смотрел странное кино, бежал к машине. Прыжок. Борт машины, открытый люк, темнота железной коробки. И – труп на месте водителя.
До этого момента звук отсутствовал, а здесь словно прорвало. Чей-то нетерпеливый крик: «…р-р, ты скоро?!»
Нэд вздрогнул, и картинка немедленно исчезла, словно вырубили кино. А в ушах еще звучал чужой голос. Кто-то обратился к прыгнувшему в люк по имени.
Дрожь прошла по коже Нэда, он ощутил странную ломоту и тяжесть в голове. И еще – испуг. Потому что прыгнувшим был он сам!
Это – воспоминание. Это – привет из прошлого. Прорыв памяти. Первый связный отрывок.
Ощущая сильное смятение, Нэд напряг память, пытаясь вспомнить что-нибудь еще. И перед глазами вдруг возникла новая картинка.
…Большое помещение с высокими потолками и огромными окнами. Возле дверей на стене доска и стол, а дальше – полукруг столов – десять рядов, уходящих вверх. Аудитория. И преподаватель в черном костюме чертит принципиальную схему радиоаппарата.
…А потом скачок и – парк с деревьями и кустарником, вдали крыши зданий, а в двух шагах – приземистый широкоплечий человек в средневековых доспехах. Немигающий взгляд строгих глаз, смуглое лицо, светлые волосы.
– Кто ты?
Тот, кто разговаривал со смуглолицым человеком, ответил. Знакомым голосом. Очень знакомым.
– Отвечаю, я не враг!
И вновь прошибла дрожь, болью сдавило голову. Нэд с силой потер лицо ладонями, выдохнул и со злостью выругался. Черте-те что!
В этот момент его окликнул Яромир:
– Нэд! Давай сюда!Уверана вызвали к интеркому прямо из душа.
– Господин обер-официал, сканер показывает четкое присутствие фона и 77% обнаружения!
– Иду.
Он наскоро обтерся полотенцем, натянул брюки, накинул рубашку и побежал в диспетчерскую.
Там
– Дай увеличение, – скомандовал Уверан.
Легкое касание кнопки световой клавиатуры – и интересующий квадрат возрос до размеров экрана. Теперь точка пульсировала на месте длинной гряды холмов, соседнего леса и края степи.
– Еще, – потребовал Уверан.
– Все. Больше не даст. Вероятность 85 процентов. О! – Техник ткнул пальцем, экран разделился пополам, верхняя часть показывала прежнюю картинку, а нижняя – всю карту. – Новое обнаружение. Север Ламакеи. В районе… Горева.
Старший техник и Уверан переглянулись. В глазах обоих стоял вопрос «Сканер спятил?».
– Фиксация проявления! – Голос техника сорвался на фальцет. – Контур! Новый контур!
– Духи Вселенной!.. Что это?..
Три пары глаз наблюдали какофонию красок на экране – ярко-красный, умеренно-багровый и ослепляюще-оранжевый. Компьютер тщетно пытался отыскать в своей необъятной памяти в шесть тысяч гигабайт адекватный обнаруженному явлению цвет.
– Кто-то готовит контур для прохода в этот мир! – бесстрастно произнес старший техник. – Вторжение. Но почему так странно? И долго?..
Пальцы машинально застегнули все кнопки рубашки, воротник сдавил горло, и Уверан закашлял. Рванул ворот, вдохнул.
В голове – рой идей, догадок, версий. И проклятия непонятно в чей адрес.
И вдруг все закончилось. Экран мигнул, дернул изображение, а в следующий миг высветил карту начального масштаба. Девственно чистую, одноцветную. Без значков и пульсирующих точек.
– Запроси запись последних десяти минут!
Пальцы техника сыграли партитуру на клавишах, порхая с ловкостью виртуоза-пианиста. Тонкий звук начала сканирования и мелодия воспроизведения. По верху экрана побежала строка: «За запрашиваемый период никаких изменений показаний не зафиксировано. Обнаружен спонтанный сбой программы. Сбой устранен контролирующей программой через 1, 9 секунды».
Уверан прочитал сообщение еще раз и потер лоб. Сбой… Выходит, это обычный сбой.
Старший техник наклонился перед экраном и сыграл на клавиатуре свою партию. Вновь мелодия исполнения запроса и новая строка.
«Внешняя программа контроля работы показывает изменение в данных сканера. Причина изменений не установлена».
– Что это значит?
– Значит, – ответил старший техник, – контроль уловил изменения фона. Но распознать его не в состоянии.
– То есть фон был, пробой был, но программа распознала это как…
– Как факт неизвестного происхождения.
Уверан вдруг ощутил необычайную сухость во рту. Попробовал сглотнуть, но язык не послушался. Он обвел комнату взглядом, ища, чем промочить горло. Старший техник понял, подошел к холодильнику, встроенному в стену. Достал пластиковую бутылку.
Ледяная вода смочила рот и вернула обер-официалу уравновешенность. Он выдохнул, бросил бутылку в утилизатор и кивком поблагодарил.
– Может, объясните мне, что мы видели?
Старший техник взглянул на экран, потер переносицу и откровенно признался:
– Чертовщину. Такого не может быть… потому что не может быть никогда. Проникновение в мир, установку контура анализатор опознает сразу и обозначает точкой оранжевого цвета с зеленой каймой. Фиксацию человека, прошедшего контур, – красной точкой. Но пульсация?.. И разноцветие?.. Не знаю, господин обер-официал. Такого на моей памяти никогда не было.
– Это могли быть датлайцы или равитанцы, – вставил техник.
– Их анализатор опознает как обычно, – отрезал его начальник.
– И что мне прикажете делать? – Уверан по очереди посмотрел на собеседников.
Техники синхронно пожали плечами, не зная, что сказать. Поняв по их лицам, что ответа не будет, Уверан кивнул:
– Ладно. Продолжайте наблюдение. И попробуйте проверить компьютер. Вдруг это… оставило след в другой программе.
– Да.
Уверан ткнул кнопку общей связи.
– Командиру группы охраны и начальнику оперативно-поисковой группы прибыть в кабинет начальника станции. – Он вырубил связь. – Если сканер вновь найдет что-то странное, зовите меня.
– Хорошо, господин обер-официал.
– Ничего хорошего.
Уверан пошел к выходу, соображая, в какой форме составить отчет руководству и что приложить в качестве доказательства.– …Возле Баюра Хмель устроил армейцам трепку, одна маневренная группа пока там завязла. Но вторая отсюда не уходит. Чуют что-то, суки! – Кортиш впечатал кулак в ладонь другой руки. – Их разведка идет прямо на нас. Заметят точно. Надо уходить.
Неподалеку от машины Нэда стояли Кортиш с боевиками, Борис, Влад и Аверьян – второй помощник Бориса. Все возбужденные, злые.
– Куда мы пойдем? Нас перехватят.
Кортиш хмыкнул, мрачно проговорил:
– Мы отвлечем их. Ударим с другой стороны, и пока они будут ловить нас, вы уйдете.
– Сколько охраны оставишь?
– Пять машин. Старшим будет Рамзай. – Он показал на боевика, стоящего рядом.
Тот был чуть моложе Кортиша, среднего роста, сухощавый, с фигурой спортсмена. Взгляд неприятный, словно смотрит сквозь прорезь прицела.
– Сразу не уходите, подождите, пока мы не утащим их подальше. А потом… – Кортиш оскалил зубы. – Прите до Конска на всей скорости. Будут стрелять, нет – не оглядывайтесь. Тут двадцать километров.
– Ясно… – Борис покрутил головой. – Тогда начинаем…
Он достал радиостанцию, щелкнул кнопкой.
– Всем! По машинам. Моторы завести, быть готовым к старту.
Вокруг машин произошло шевеление, захлопали дверцы, чуть позже взревели движки. В этот момент к Кортишу подбежал боевик.
– БТРы! Прошли гряду, катят прямо на нас!
– Все, – бросил Кортиш. – Ждите сигнала.
Он круто повернулся и побежал к своему «стахоту».
Нэд уже из кабины наблюдал, как три джипа миновали колонну и исчезли за деревьями. Слева Яромир нервно постукивал пальцами по баранке, уперев взгляд вперед. Губы сжаты, на скулах играют желваки, глаза сощурены. По вискам катятся крупные капли.
Впереди них стоял один «союр» и «ХАРАЗ» Бориса. Обе машины проехали метров сорок и затормозили у крайних берез гая. Дальше – открытая дорога к холмам.
Нэд поправил автомат на коленях и впервые подумал: «Что же в грузовиках? Что за груз, ради которого боевики идут на верную смерть?» До этого ему было наплевать на содержимое фургонов, но сейчас, когда смерть обступила караван, такая мысль назойливо лезла в голову.
В поисках ответа он дошел до варианта особо крупной партии наркотиков, когда вдалеке раздался сильный взрыв…
…Вступая в бой с маневренной группой, Кортиш подписывал себе смертный приговор. Выстоять против неполной пехотной роты, усиленной взводом самоходных установок, пятнадцати боевикам нереально. В лучшем случае можно нанести внезапный удар и уйти. Но как раз уходить было нельзя. Три дня назад он получил четкий приказ «Провести караван любой ценой». Даже если ради этого придется положить всю группу. В качестве компенсации за риск – двадцать тысяч долларов и половина сразу. И некоторые обещания на будущее.
Кортиш не ломал голову над содержимым груза, понимая, что ради обычного товара Хмель не отдаст лучшую группу. Но постарался сделать все, чтобы добраться до Конска живым.
Когда стало ясно, что армейцы обнаружат колонну, Кортиш решил идти ва-банк. Он сам возглавил отвлекающую группу, потому что был единственным, кто мог уйти даже из мышеловки. Даже в одиночку. Здешние места знал как свои пять пальцев и имел в запасе несколько схронов. И когда в прицеле ПТУРа возник первый БТР, он не колебался…