Всемирная история в 24 томах. Т.1. Каменный век
Шрифт:
Постоянно сталкиваясь с непонятными явлениями, приписывая их духам, человек старался жить с ними в ладу, задобрить их и склонить на свою сторону.
Приступая к еде, люди кормили духов, по их представлениям, имевших те же желания, что и они сами. Пищу оставляли в определенном месте, а позднее в миске или тарелке. Оставленная пища называлась жертвой, а ее приношение духам — жертвоприношением. Человек приносил в жертву то, что ел сам.
Нужно отметить и то, что первобытный человек неодинаково относился к духам. Одних он боялся, других нет.
Первобытному человеку таинственной казалось даже сила собственного слова, которое иногда радовало его, а иногда неводило ужас.
С развитием земледелия и скотоводства зародились культы природы. Страх людей перед грозной силой природы вызывал желание как-то повлиять на ее характер, умилостивить ее. Люди стали поклоняться солнцу, земле, воде, огню. Позднее в соседской общине развились культы плодородия, широко известью в образах умирающих и воскресших духов.
Усиление роли вождя племени в период военной демократии привело к развитию культа вождя.
Впоследствии культы вождей и различных сил природы превратились в культы богов у каждого парода. Так возник политеизм (греч. poly — много, theos — бог).
Культы богов отправлялись особыми людьми — жрецами. Иерархию жрецов часто возглавлял вождь. Зачастую жрецы, соперничали со светской властью, выдвигали главного жреца из своей среды.
ЖЕНСКИЕ СТАТУЭТКИ
По мнению многих ученых, женские статуэтки, кроме всего прочего, являются и свидетельством существования культа женских духов, который был характерен для древних общин с материнским родом.
Культ этот хорошо известен по верованиям различных племен, в том числе не только земледельческих, но и охотничьих, таких, например, как алеуты и эскимосы XVII — XVIII вв. н. э., образ жизни которых, обусловленный суровой арктической природой и охотничьим хозяйством, обнаруживал наибольшее сходство с бытовым укладом верхнепалеолитических охотников приледниковых областей Европы и Азии.
В общем своем развитии культура этих племен, конечно же, ушла далеко вперед по сравнению с культурой верхнего палеолита, но тем интереснее, что в их религиозных верованиях сохранилось много такого, что помогает понять те представления, которые вызвали к жизни женские палеолитические статуэтки.
В остатках древних эскимосских поселений повсюду находят женские фигурки, вырезанные из кости и дерева, в том числе такие, которые поражают своим сходством с лучшими палеолитическими изображениями женщин.
Например, на острове Пунук была обнаружена статуэтка из бивня моржа. Как и палеолитические фигурки, она удачно передает облик обнаженной пожилой женщины. Подобные фигурки женщин эскимосы создавали и в последующие времена — вплоть до XIX — XX вв.
Этнографы установили, что человеческие фигурки у эскимосов изображают конкретных людей, которые находились в длительном отсутствии. Этим фигуркам приписывали все те свойства и способности, которые имел человек.
Подобные изображения создавались и тогда, когда человек умирал. Чтобы вселить в эти фигурки душу умершего, часто в них делалось углубление, куда вкладывали волосы покойника, являвшиеся, по представлениям эскимосов, вместилищем души.
Такими изображениями умерших являлись иногда и те настоящие куклы, которыми играли эскимосские девочки. Этим куклам давали имена умерших, души которых хотели почтить или удержать в семье. По мнению эскимосов, душа человека, которая представлялась как отделимое от тела существо, и его имя находилось в неразрывной связи и составляли одно целое. Таким образом, кукла оказывалась вместилищем души и представителем покойного среди живых сородичей.
Вполне понятно, почему куклы были не только игрушками, но в то же самое время имели и значение амулетов, переходивших от матери к дочке, как залог плодовитости.
Душа покойного сородича, которая как бы находилась в кукле, через некоторое время переходила в тело женщины и потом возрождалась к новой жизни.
Таким образом, душа считалась одновременно и душой умершего человека, и душой будущего ребенка.
Вполне допустимо, что палеолитические изображения женщин могли иметь в глазах людей того времени примерно такой же смысл и значение, что они тоже были изображениями умерших женщин и служили своеобразными амулетами для продолжения рода.
ПОГРЕБАЛЬНЫЕ ОБЫЧАИ
О том, как развивались и каков был характер первобытных религиозных представлений и обрядов, складывавшихся у людей верхнего палеолита, много говорят и верхнепалеолитические погребения.
Наиболее ранние погребения верхнего палеолита обнаружены в окрестностях Ментоны в Италии. Они относятся к ориньякскому времени.
Первобытные люди, хоронившие своих умерших сородичей в ментонских гротах, клали их в одеждах, щедро украшенных морскими раковинами, браслетами и ожерельями из раковин, зубов животных и позвонков рыб. Из орудий при костяках в Ментоне найдены кремневые пластины и костяные кинжаловидные острия. Умерших засыпали минеральной красной краской.
Например, в пещерах Гримальди в окрестностях Ментоны найдены два костяка — юноши 15 — 17 лет и старухи,— положенные на остывшие кострище в скорченном положении. На черепе юноши сохранились украшения от головного убора, которые состоят из четырех рядов просверленных морских раковин. На левой руке старухи помещались браслеты из таких же раковин. Кроме того, около туловища юноши находились кремневые пластины.
Выше, по также еще в ориньякском слое, были обнаружены два детских скелета, в области таза которых найдено около тысячи просверленных ракушек, которые, видимо, украшали переднюю часть одежды.
Близкие по своему характеру захоронения известны и в других местах.
Так, например, хорошо известны погребения солкорейского периода в Брно и в Пржедмостье.
Много таких погребений было обнаружено § Азии.
Одно из них открыто в Мальте (Сибирь). Здесь найден скелет младенца, для которого устроили настоящую гробницу из плит известняка, спущенную в лёссовидный суглинок под полом древнего жилища. Две плиты ограждали костяк с боков, а третья покрывала его сверху. Дно было укрыто красной охрой. Младенец лежал на спине. На голове его был тонкий тщательно отшлифованный обруч из мамонтовой кости в виде диадемы. На груди находилось богатое ожерелье из 120 костяных бус и семи узорчатых подвесок, заканчивавшееся стилизованной фигуркой летящей птицы. На груди оказалась и вторая фигурка птички. В области таза была обнаружена круглая костяная бляха с узором в виде зигзагов, изображающих змей. У ног младенца лежал большой костяной наконечник копья, а также кремневые пластины и острие. На правой плечевой кости ребенка сохранились остатки костяного браслета. Как и все другие предметы, он был изготовлен из бивня мамонта.