Всемирная история в 24 томах. Т.5. Становление государств Азии
Шрифт:
Сообщаясь с Небом, приходишь к Пути.
Двигаясь по Пути, способен бесконечно длить.
Тело исчезнет, но не погибнешь.
СЕМНАДЦАТЫЙ ЧЖАН
Самый высший [19]
вниз лишь осознают его существование.
Следующий
его любят и восхваляют.
19
Эти знаки могут называть как верховного правителя, так и высшее божество, так и вообще нечто самое высокое в любой иерархии.
Следующий — относятся со страхом.
Следующий
относятся с презрением.
Если в тебе недостаточно веры, то быте не верит тебе.
Будь осторожным и цени свои слова.
Успехи достигаются, дела совершаются.
Представители ста родов всегда считают, что я в состоянии самопроизвольной естественности.
ВОСЕМНАДЦАТЫЙ ЧЖАН
Исчезает великий Путь — появляется контактность и осознание.
Уходят мудрые и знающие — появляется большая искусственность.
Нет гармонии в шести родственных связях появляются сыновья почтительность и братская любовь.
Смута и хаос в государстве и семьях — появляются верные слуги.
ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ЧЖАН
Избавьтесь от мудрости, отбросьте звания.
Народ выгадает во сто крат.
Избавьтесь от контактности, отбросьте осознание-долг.
Народ вернется к сыновьей почтительности и братской любви.
Избавьтесь от умений, откажитесь от выгоды.
Больше не будет воров и разбойников..
Этой триады недостаточно, чтобы создать текст.
Причинность:
Можно свести к следующим установкам: проявляй простоту некрашеного холста.
Содержи в себе безыскусность необделанного куска дерева.
Уменьшай корысть.
Ограничивай желания.
ДВАДЦАТЫЙ ЧЖАН
Прекратите учиться, и тогда не будет беспокойства.
Как далеко отстоят друг от друга почтительность и пренебрежение?
Как далеко отстоят друг от Друга добро и зло?
Если человека боятся, то и он не может не бояться.
Безграничное — это то, что еще не имеет центра.
Человек толпы радуется наслаждениям, как будто празднует жертвоприношение тай-лао [20] , как будто взбирается на башню весной.
Я — один.
Прозрачно-безвкусен — нет еще никаких проявлений.
20
Жертвоприношение тай-лао сопровождалось закланием жертвенного быка и обильной трапезой.
Подобен ребенку, который еще не начал и улыбаться.
Утомленно скитаюсь,
будто некуда мне вернуться.
У человека толпы — всегда есть избыток.
А я — один, как будто утратил.
Я — глупость в человеческом сердце.
Непроницаемость тьмы.
Обычные люди всматриваются-внимают.
Я — один.
Сумрачно-мрачный.
Обычные люди всматриваются-внимают
Я — один.
Скучный и хмурый.
Бесформенность — это напоминание о море.
Ветра круговорот — это напоминание об отсутствии остановки.
У человека толпы всегда есть мотивы.
Лишь я — один, тупой и грубый.
Я — один.
Отличаюсь от человека
И питаю в первую очередь то, что меня порождает.
ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ЧЖАН
Всеобъемлющий характер Потенции пространства определяется лишь тем, что вытекает из Пути.
Путь реализуется в вещах лишь как мерцание, лишь как трепетание.
Вот трепетание, вот мерцание.
А в сердцевине — наличие образа.
Вот трепетание, вот мерцание.
А в сердцевине — наличие вещи.
Вот мрак, вот тьма.
А в сердцевине — наличие семени. [21]
Его семя является совершенно сущим.
А в сердцевине — наличие веры.
С древности до современности имя его не исчезает.
Тем самым он проявляется как прародитель множеств.
21
Семя. — Одна из трех драгоценностей человеческого организма наряду с духом и дыханием-ци.
Откуда же известно сущности моей, что таковым является прародитель множеств?
Через это.
ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ ЧЖАН
От ущербности проходят к целости.
От кривды приходят к правде.
От пустоты приходят к наполненности.
От ветхости приходят к новому.
От уменьшения происходит обретение.