Всемирная история. Том 7. Раннее средневековье
Шрифт:
Основную массу франкского населения составляли в это время свободные крестьяне. Они жили соседскими общинами, в которых сохранялись пережитки родового строя. За убийство свободного франкского крестьянина «Салическая правда» определяла высокий вергельд, который равнялся 200 солидам. Если человек погибал от удара или укуса домашнего животного, то вергельд уплачивался владельцем животного в половинном размере.
За человека, находившегося на службе у короля, выплачивался тройной вергельд — 600 солидов. Вергельд за жизнь графа или королевского дружинника утраивался (доходил до 1800 солидов), если убийство было совершено в то время, когда убитый находился на королевской службе, например во время похода.
Жизнь
Особый слой во Франкском королевстве составляли полусвободные литы и бывшие рабы, отпущенные на волю. За убийство полусвободного и вольноотпущенного платился половинный вергельд — 100 солидов, за убийство раба определялся не вергельд, а штраф.
Франки славились чистотой семейных отношений. Женщина могла выходить замуж только за человека, равного ей по рождению и состоянию. Если она выходила за представителя низшего сословия, закон был строг к ней и ее мужу. Выходя за раба, она сама делалась рабой. У франков был символический обычай: если женщина хотела выйти за раба, ее призывали на суд семейства и клали перед ней меч и веретено. Она могла взять меч и убить раба, избранного в женихи. Если же брала веретено, это значило, что она вступает в брак и становится рабой.
Брак у германцев совершался куплей: молодой человек отправлялся к отцу, брату или опекунам невесты и покупал ее. Цены были значительными: у алеманнов платили, например, от 300 до 400 шиллингов, а за один шиллинг можно было купить годовалого быка; разумеется, были сделки и гораздо дешевле. Эта сумма отдавалась жене после смерти мужа. Впрочем, она никогда не была полновластной хозяйкой, ибо даже после смерти мужа находилась под властью сыновей. Самый обряд брака имел символическое значение: у невесты обрезали длинную косу в знак поступления в рабство; жених надевал ей на руку кольцо — звено той цепи, которой она с ним связывалась; на ногу он надевал ей башмак — знак, что она должна будет ходить по его стопам. Когда она входила в дом мужа, над ней держали меч — символ охраны мужа и строгого наказания в случае проступка; на пороге дома ей подавали связку ключей — с этого момента на ней лежали все хозяйственные заботы.
Подобные пережитки родовых отношений долго сохранялись у франков.
В дополнениях к «Салической правде» сообщается об обедневших и совсем разорившихся франках, которые были уже не в состоянии заплатить наложенные на них штрафы и бродили по лесам, как бродяги и разбойники.
Процесс исчезновения свободного крестьянства во Франкском государстве проходил далеко не одинаково в разных областях. Наиболее интенсивно он шел в западной части королевства — Нейстрии, отчасти на юго-востоке — в Бургундии, гораздо слабее — в северо-восточных округах — Австразии. Здесь дольше сохранялись родовые — общинные отношения. В Австразии крестьянин продолжал играть ведущую политическую роль вплоть до VIII в.
КОРОЛЕВСКАЯ ВЛАСТЬ.
ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ ФРАНКСКОГО КОРОЛЕВСТВА
На примере Хлодвига можно проследить, как уже в конце V в. власть военного вождя племени превращалась в наследственную королевскую власть. Об этом свидетельствуют хроники. В частности, сохранился рассказ Григория Турского (VI в.).
Григорий Турский сообщает, что еще во время борьбы за город Суассон франки захватили в одной из церквей чашу удивительной величины и красоты. Епископ Реймсской церкви обратился к Хлодвигу с предложением вернуть реликвию. Хлодвиг согласился, но сказал, что вернет чашу после дележа добычи в Суассоне, если при разделе чаша достанется ему по жребию. Хлодвиг обратился к своим дружинникам с просьбой отдать чашу для возвращения ее епископу.
Дружинники ответили: «Делай все, что тебе будет угодно, ибо никто не может противиться твоей власти».
Однако не все дружинники были готовы беспрекословно подчиниться власти короля. Среди воинов были живы воспоминания о тех временах, когда король был обязан делить с ними добычу по жребию. Поэтому один из воинов не согласился с остальными дружинниками, поднял боевой топор и разрубил чашу со словами: «Ничего из этого не получишь, кроме того, что полагается тебе по жребию». Король взял испорченную чашу и передал ее посланцу епископа. Но, как утверждает Григорий Турский, «кротость и терпение» Хлодвига были недолговечны. Через год он собрал свою дружину и произвел смотр оружия. Подойдя во время осмотра к непокорному воину, Хлодвиг сказал, что его оружие содержится им в беспорядке. Король вырвал у непокорного воина боевой топор и разрубил ему голову. Король сказал: «Так ты поступил с чашей в Суассоне». Всем остальным король велел расходиться по домам, внушив публичной расправой «большой к себе страх».
Из столкновения с воином, пытавшимся остоять старый порядок дележа добычи между дружинником и вождем, Хлодвиг вышел победителем, утвердив принцип исключительности королевской власти.
Завоевав Галлию, Хлодвиг уничтожил других вождей и многих своих знатных родственников, чтобы они не отняли у него королевскую власть.
Хронист Григорий Турский превосходно изображает политику германского завоевателя и нравы его времени. Смелый, хитрый и деятельный Хлодвиг без разбора пользовался всеми средствами, которые могли привести его к нужной цели. Хлодвиг велел сказать Хлодериху, сыну Сигберта, короля рипуарских франков: «Вот уже отец твой стар и хром на больную ногу: когда он умрет, его владения и наша дружба достанутся тебе».
Хлодерих понял намек, убил отца и дал знать Хлодвигу: «Отец мой умер, сокровища и земли его в моих руках. Пришли сюда кого-нибудь из твоих приближенных. Я с радостью дам тебе, какие хочешь из моих богатств». Хлодвиг благодарил и просил показать эти сокровища своим послам. При осмотре один из послов умертвил молодого короля. Вслед за этим сам Хлодвиг явился в Кёльн, созвал народ и сказал: «Послушайте, что случилось: когда я плыл по реке Шельде, Хлодерих, сын моего родственника, мучил отца своего, говоря, что я хочу его умертвить. Сигберт бежал в лес Буконий, где его настигли убийцы, посланные сыном. Этот также был убит, не знаю, кем, в то самое время, как он разбирал сокровища отца. Я вовсе не участвовал в делах этих; так как нельзя проливать крови родных моих — это запрещено.
Но так как дело кончено, я предложу вам совет: исполните, если найдете полезным. Обратитесь теперь ко мне и вступите под мое покровительство».
Народ ответил рукоплесканиями и поднял его на щит. Другой король франков — Харарих — был вместе со своим сыном обманом взят в плен. Хлодвиг велел их обоих постричь в духовное звание. Старик плакал, сын утешал его, говоря: «Эти ветви срезаны с зеленого дерева. Они не высохнут и поднимутся, и зацветут снова». Слова дошли до Хлодвига. Он велел убить обоих.
Рагнахар, вождь камбресских франков, помогал Хлодвигу. Это не спасло его. Хлодвиг подкупил его дружину, напал внезапно, и Рагнахара вместе с братом приведите победителю. Оба брата в цепях. Хлодвиг спросил: «Зачем посрамил ты род наш, давши сковать себя? Лучше было бы тебе умереть!» После этих слов он размозжил голову Рагнахара секирой. Потом, обращаясь к его брату, сказал: «Если бы ты помогал брату твоему, то на нем не было бы цепей», и тоже разрубил ему голову. Изменившая дружина получила вместо условленных золотых монет медные. Жаловаться было некому.