Всемогущий
Шрифт:
– Ты, главное, веди себя спокойно, Егор, – напомнил в сотый раз Чернышов. – Не торопись сразу все узнать, не навлекай на себя подозрение. Лучше немного выждать и действовать наверняка, чем поспешить и все испортить.
Егор улыбнулся – и его улыбка успокоила Чернышова. Нет, этот не предаст.
– Я все помню, Аркадий Борисович, – сказал Егор. – Не волнуйтесь.
– Это ты, вообще-то, должен волноваться, – заметил тот, отворачиваясь к окну.
– Я волнуюсь, – ответил Егор. – Только
Теплый прием
Они приехали к тому самому зданию на Тверской, где Егор побывал минувшей ночью и где он так случайно и романтично встретился с Жанной. Но только тогда он был в компании Дикого и чувствовал себя совсем по-другому.
– Это банк? – спросил он Чернышова.
– Нет, – отозвался тот. – Но денег здесь хватает.
Они вышли из машины и в сопровождении охранника вошли в здание.
– Как ты? – одними губами спросил Чернышов.
– Нормально, – кивнул Егор.
– Держись.
К ним навстречу уже вышел Курбатов – правда, без своего кровавого подмастерья Пронова. Зато за его плечами высились два амбала с чугунными скулами, и Егор понял, что отныне вольной жизни ему не видать. На всех троих были зеркальные очки, как напоминание о том, что бдительность не утеряна и пленнику отнюдь не следует полагаться на свои хваленые способности. Один раз ушел – второго не будет.
– Добрый день, товарищ генерал, – проговорил с поджатыми губами Курбатов.
Чернышов едва заметно кивнул.
– Я же вам говорил… – начал Курбатов, явно желая взять реванш за ночное унижение.
– Проводите нас к Ожогину, – оборвал его своим повелительным тоном Чернышов.
Курбатов только ухмыльнулся в ответ:
– Сначала одна небольшая процедура.
Он кивнул своим людям. Те подошли к Егору, заставили его поднять руки и обыскали. Затем прошлись по нему специальными датчиками, отыскивая спрятанные жучки. Чернышов молча стоял в стороне.
– Чисто, – доложили амбалы Курбатову.
– Хорошо, – бросил тот. – Идемте.
По пустынной лестнице они поднялись на второй этаж. Кабинет Ожогина располагался в торце коридора.
В приемной их встретила немолодая, поджарая секретарша. Умудрившись ни разу не взглянуть на вошедших, она указала на полированную дверь.
– Вас ждут, – сухо сообщила она.
За дверью оказался огромный кабинет, уставленный бронзовыми античными бюстами и статуэтками. Хозяин кабинета сидел за столом черного дерева и сосредоточенно просматривал бумаги. При виде вошедших он бросил бумаги в стол и быстро поднялся.
– Добрый день, – прозвучал его сильный, приятный голос. – Рад вас видеть, Аркадий Борисович.
– И я рад вас видеть, Николай Ильич, – отозвался Чернышов.
Они обменялись
– Добрый день, господин Горин, – сказал с улыбкой Ожогин.
Егор посмотрел на его серебристый ежик, подумал и подал ему руку.
– Добрый день.
– Вот и славно, – сказал Ожогин, энергично встряхивая ему ладонь.
– Вы без очков? – спросил Егор.
– А что? – поинтересовался хозяин кабинета.
– Ну, некоторые считают, что это опасно.
– Только не я, – засмеялся Ожогин.
Он демонстративно глянул в глаза Егору, и тот, к своему удивлению, ничего не увидел. Это было странно, поскольку Ожогин вряд ли обладал способностями Жанны ставить блок на проникновение в себя. Разве что Никитин оборудовал его кабинет защитными экранами, догадался Егор. Ну, если так, то понятно, откуда взялась эта смелость.
– Вы что-то хотели мне сказать, Аркадий Борисович? – спросил Ожогин Чернышова.
– Только то, что я поручился господину Горину за его безопасность, – сказал Чернышов. – Надеюсь, Николай Ильич, он больше не будет искать у меня помощи среди ночи?
– Ни в коем случае, – поднял руки Ожогин. – Даю вам честное слово, что с нашим дорогим писателем мы будем обращаться как с китайской вазой. Кстати говоря, он сам захотел поискать приключений, мы его на это не подбивали. Не так ли, господин Горин?
– Так, – ответил Егор.
– Вот видите? – воскликнул Ожогин. – Так что повода для претензий я не нахожу.
Он выжидательно уставился на Чернышова.
– Хорошо, – кивнул тот. – Тогда мне пора.
– Не буду вас задерживать.
Избегая смотреть на Егора, Чернышов откланялся и ушел, четко печатая шаг.
– И вы пока можете быть свободны, – сказал Ожогин Курбатову. – Я позову.
Он подождал, когда закроются двери, указал Егору на стул.
– Прошу вас, господин Горин.
– Можно просто Егор.
– Прекрасно. Люблю общаться запросто, особенно с представителями культуры. Это, знаете ли, придает какую-то значимость в собственных глазах. Помните, как у Гоголя Хлестаков был с Пушкиным на короткой ноге?
– Это с большим-то оригиналом? – подхватил Егор.
– Вот-вот, – засмеялся Ожогин. – Так и я, грешный. Люблю быть с нашими Пушкиными на короткой ноге.
– Только на Хлестакова вы не очень похожи.
– Похож, похож, – махнул рукой Ожогин. – Мы все на него похожи. Разве не так?
Егор пожал плечами:
– Все, с кем мне доводилось иметь дело, – точно.
– Вот, видите, – снова засмеялся Ожогин. – Классики оттого и классики, что знают суть человеческую. Кофе хотите? Отличный, колумбийский, прямо оттуда.