Всемуко Путенабо
Шрифт:
– Дедушки-бабушки-родственники? – вопросительно ползет вверх одна его бровь.
– Мои на Дальнем Востоке. Мать Кристины скончалась.
– Отец?
– Давно разошлись. Он тоже издалека.
– У Алены?
– В Белоруссии. Я с ними даже не знаком.
В глазах гостя – изумление.
– Они друг с другом не общаются, – поясняет Кирилл. – Я надеялся, что на свадьбу кто-то приедет. Роспись через неделю.
– Поздравляю.
Пальцы Кирилла хрустят. Алекс прикусывает губу:
– Прости. – Он показывает на тумбочку: – Телефон Алены?
– Да.
– Смотрел?
– Мне и
– Ты рассказывал. А другие звонки, сообщения ей, от нее, электронная почта, заметки?
Кирилл опускает голову. Это телефон любимого человека, и, тем не менее, это чужой телефон. Если бы Алена без спросу полезла в его аппарат…
Пальцы Алекса ловко летают по кнопкам.
– Ничего, – успокаивает он через минуту. – Чиста твоя Алена. Номер телефона ее родителей подскажешь? И адресок, чтобы снять все вопросы сразу.
У Кирилла – взор заслуженно побитой собаки:
– Они даже не переписываются.
– Тоска… Забудь про письма, живем в век электронных коммуникаций. У тебя что же, нет их телефона?
– Первым делом позвонил бы.
– Адрес?
– Только примерный. Город Пинск, многоэтажка напротив гостиницы рядом с вокзалом.
Алекс вздыхает.
– Ладно, придумаем, что можно сделать. Теперь скинем твоих собеседников специалистам, проверим номерки.
– Ночь ведь.
– И что?
Для Алекса и его команды это не проблема. Номера ушли в сеть.
Мат за окном становится более изысканным и почти культурным. Наверное, самосвал сменился.
– Есть ли враги или завистники, кто способен на такое? Даже по-другому спрошу: знаешь таких, у кого есть или мог найтись мотив?
До сих пор Кирилл не задумывался столь широко. Завистников всегда хватало. А врагов у него нет. Хотя…
– Конкуренты могли. Последнее время мы очень поднялись. Продажа жилья любым количеством площади, хоть по квадратному сантиметру, оказалась отличной идеей. Люди покупали квартиры маленькими частичками, им не приходилось копить деньги в банке, который мог бы лопнуть, или держать под подушкой, откуда могли украсть, или в валюте, которая могла как вырасти, так и упасть к моменту покупки жилья. Если возникали обстоятельства и человек отказывался от покупки, ему возвращали деньгами новую стоимость этих метров. Периодически стоимость недвижимости колеблется, но в долгосрочном плане стабильно растет, и направление, которого не было у конкурентов, себя полностью оправдало. – Кирилл на миг задумывается. – А еще… Помнишь, еще при тебе мы занялись переселением?
Агентство выявляло пенсионеров и алкоголиков, после подготовительной работы их выселяли в деревни в обмен на квартиры. Выискивали таких по базам данных полиции и служб социальной помощи, расспрашивали по дворам, уговаривали, расписывали плюсы. Потом помогали с переездом, сами носили и расставляли мебель на новом месте. Доплачивали деньгами и водкой. И все равно оказывались в изрядном плюсе. Ради которого, собственно.
Директор тогда купил свою первую квартиру. Потом вторую, а Кирилл – первую и единственную, которая теперь осталась Кристине. Нынешняя квартира была не его, она досталась Алене от бабушки.
– Помню, – кивает Алекс. – Думаешь, ребенка похитили недовольные или с их подачи? Отыграться решили?
– Если бы только ребенка…
Взгляд его тонет в заоконной мгле, плечи опускаются.
Растаявшее мороженное. Надо же так раскиснуть.
– К черту эмоции! Это война! Мне уйти? – Голос приятеля звенит на пороге грубости. По-другому никак. – Переселенные приходили с претензиями?
– Сначала многие. – Кирилл собирается с духом. – Потом перестали. Ездить дорого. – Он горько усмехается: – По-моему, им повезло – у конкурентов из «Провинции» прежние хозяева квартир просто исчезали. Сразу после передаточной подписи у нотариуса. И жаловаться потом некому. Мы же поступали по-человечески. И вот…
– Ясно, – резюмирует Алекс. – Надо поднять документацию, проверить всех.
– Маловероятно. Пенсионеры. Алкоголики. Не тот контингент.
– Ошибки в письме забыл?
Точно! Не дети, а эти! Очень даже.
– У кого-то могли объявиться несостоявшиеся наследники, которые обиделись на вашу деятельность. Сколько было таких сделок?
Кирилл задумывается.
– Всего – порядка двух десятков. За последний год только три.
– Начнем с них. За адресами нужно в офис?
– Нет, все в компьютере. Здесь.
– Включай. И дай все данные по конкурентам. Особенно меня интересует их начальство. Насколько я в курсе, директор «Провинции» с вашим часто пересекается и, несмотря на конкуренцию, их связывают дружба или некие пока неизвестные нам интересы.
– Откуда информация? Я работаю в фирме, но такого не слышал.
Алекс отмахивается:
– У нас недавно приглядывали по чьей-то просьбе за этой «Провинцией» – тамошние ребята нехорошо обошлись с человеком, у которого оказались связи. Подключили нас. Все закончилось миром, кто-то кому-то заплатил неустойку, а нам – процент и надбавку за накладные расходы. Лично я в деле не участвовал, только помог с обработкой записей. Машина главного из фирмы-конкурента периодически стояла в районе дома Горского, но не у ворот, а всегда где-то поблизости, словно встречи были тайными. Честно говоря, меня это удивило, потому и запомнилось. Вот и прошу вспомнить каждую мелочь, которая покажется подозрительной. Нам сейчас любая зацепка поможет.
Пока грузится компьютер, Алекс накидывает варианты:
– Как думаешь: не могли ли через тебя искать возможность надавить на директора? Эдакая многоходовка. У Горского имущества – с твоим несравнимо.
– Не знаю. Сейчас Владимир Терентьевич отсутствует по семейным обстоятельствам. Официально – уехал в командировку, но, говорят, с женой нелады. У него такое уже бывало. Оба остынут, и он вернется.
Алекс задумывается.
– Любовница тебе не могла такую свинью подложить?
– Какая?
– Какая-нибудь.
– Никаких любовниц. У меня Алена.
– А у Алены? – Алекс непреклонен.
– Что?
– Любовники.
Кириллу очень хочется заехать приятелю по серьезной физиономии.
– И не думай, – цедит он.
– Ладно, это направление по твоей просьбе списываем, – вычеркивает Алекс строчку у себя в уме, но вопросительный знак рядом явно оставляет. – Насчет Кристины. Она могла?
– Алену? – Череп Кирилла трещит и в нем что-то почти ощутимо лязгает. – Теоретически… да. Только теоретически. Но сына…