Всеобщая история

Полибий

13. По получении известия о том, что этоляне расположились станом подле Мефидрия, мегалопольцы созваны были звуками трубы и явились всей массою на помощь своим на другой же день после битвы, и вот тех самых людей, коим они рассчитывали помочь при жизни в борьбе с врагом, мегалопольцы должны были теперь хоронить, как павших от руки неприятеля. Они вырыли могилу на Кафийской равнине, собрали убитых и похоронили их со всеми почестями. Тем временем этоляне, столь неожиданно выигравшие сражение только силами конницы и легковооруженных, беспрепятственно ⁵¹проходили теперь дальше внутрь Пелопоннеса. При этом случае они покушались было взять город пелленян, опустошили поля сикионян и наконец ушли домой через перешеек.

Таковы были причины и поводы Союзнической войны; началом ее послужило состоявшееся вслед за сим решение всех союзников, которое они приняли на собрании в городе коринфян под председательством царя Филиппа.

14. Когда через несколько дней после сражения ахеяне сошлись в очередное собрание, то все вместе и каждый порознь жестоко роптали на Арата, так как, по общему убеждению, он был виновником рассказанного выше

несчастия. Противники Арата выступили против него с обвинениями и с обличениями явных ошибок, чем еще больше раздражали и подстрекали толпу. Первая неоспоримая вина его состояла, казалось, в том, что он еще до наступления срока своей службы воспользовался преждевременно властью другого лица для того, чтобы возложить на себя одно из таких дел, в каких он многократно терпел неудачу, что было известно и ему самому. Другая более важная ошибка состояла в том, что он распустил ахеян как раз в то время, когда этоляне находились внутри Пелопоннеса, тем более что он заранее знал об усилиях Скопаса и Доримаха ниспровергать существующее положение и возбудить войну. Третья ошибка была та, что со столь малочисленным войском он вступил в битву с неприятелем без всякой нужды, имея к тому же возможность отступить спокойно в соседние города, собрать ахеян и тогда только дать битву неприятелю, если уж он находил это выгодным. Но последняя и самая важная вина его состояла в том, что, раз решившись на битву, он действовал с такою оплошностью и неосмотрительностью, что не воспользовался равниною и не употребил в дело тяжеловооруженных и только с легкими войсками напал на этолян на горном склоне, что для противника было наиболее выгодно и желательно. Однако лишь только выступил Арат и напомнил о своих прежних делах и заслугах перед государством, лишь только в ответ на обвинения стал доказывать, что вина за случившееся падает не на него, а в то же время просил о помиловании, если он действительно упустил что-либо в этой битве, и прибавил, что вообще следует судить о делах не с раздражением, но со снисхождением к человеческой слабости, тотчас после этого настроение народа изменилось, и великодушие ахеян дошло до того, что они долгое время гневались на противников Арата за нападки их и во всех дальнейших действиях поступали согласно указаниям Арата. События эти относятся к предшествующей олимпиаде, а последующие к сто сороковой ⁵².

15. Постановления ахеян были следующие: отправить послов к эпиротам, беотянам, фокидянам, акарнанам и к Филиппу с объяснением того, каким образом этоляне вопреки договору уже дважды с оружием в руках вторглись в Ахею, в силу союза просить их о помощи и о принятии в союз мессенян. Стратег должен набрать войско из ахеян в пять тысяч человек пехоты и пятьсот конницы и с ними идти на помощь мессенянам в случае вторжения этолян в их область. Он должен войти в соглашение с лакедемонянами и мессенянами относительно того, какое число пехоты и конницы они обязаны поставить на общие нужды. Мужественно перенося постигшую их беду, ахеяне принятием таких решений показали, что не оставляют мессенян без помощи и не отказываются от своих планов, а назначенные к союзникам посольства занялись исполнением возложенных на них поручений. Стратег согласно постановлению произвел набор войска в Ахае, а с лакедемонянами и мессенянами вошел в соглашение, по которому они должны были доставить по две тысячи пятьсот человек пехоты и по двести пятьдесят конных воинов, так что всего войска для предстоящих нужд было десять тысяч пехоты и тысяча конницы.

Между тем этоляне с наступлением очередного собрания постановили сохранять мир с лакедемонянами, мессенянами и всеми прочими народами с коварною целью обольстить ахейских союзников и отторгнуть их от ахеян. Что касается ахеян, то этоляне порешили жить с ними в мире, если они откажутся от союза с мессенянами, в противном случае — воевать: ничего не могло быть нелепее ⁵³такого решения. Будучи сами союзниками как ахеян, так и мессенян, они объявляли войну ахеянам в том случае, если ахеяне и мессеняне будут жить в дружбе между собою и в союзе; если, напротив, ахеяне выберут войну с мессенянами, то этоляне обещали заключить с ними отдельный мир. Таким образом, коварство этолян вследствие превратности поведения их не имело для себя никакого оправдания.

16. Эпироты и царь Филипп, выслушав послов, согласились на принятие мессенян в союз; поведением же этолян они первое время возмущались, хотя не особенно удивлялись ему, ибо в нем не было ничего необыкновенного, напротив, такое поведение было в привычках этолян. Поэтому эпироты и Филипп не очень гневались на этолян и порешили оставаться в мире с ними: настолько легче прощаются постоянно совершаемые несправедливости, нежели редкие и необычные проступки. И этоляне знали это: они грабили Элладу непрерывно, без объявления войны нападали на многие народы и в то же время не удостоивали своих обвинителей оправдания, но еще издевались над каждым, кто вздумал бы привлекать их к ответственности за обиды прошлые или даже замышляемые. Лакедемоняне, незадолго перед тем освобожденные ⁵⁴при содействии Антигона и усилиями ахеян, обязанные воздерживаться от всяких неприязненных действий против македонян и Филиппа, без ведома их отправили посольство к этолянам и тайком заключили с ними дружественный союз.

Ахейское войско было уже набрано, лакедемонянам и мессенянам отдан был приказ относительно доставки вспомогательных отрядов, когда Скердилаид и Деметрий из Фара с девяноста лодками вышли из Иллирии и поднялись вопреки договору с римлянами выше Лисса. Прежде всего они пристали к Пилу и сделали нападение на него, но были отбиты. После этого Деметрий с пятьюдесятью лодками пошел на острова и, переходя от одного из Киклад к другому, с одних брал деньги, другие опустошал. Скердилаид с сорока лодками на обратном пути домой пристал к Навпакту ⁵⁵по просьбе зятя ⁵⁶своего, царя афаманов ⁵⁷, Амина, через Агелая заключил договор с этолянами относительно дележа добычи и дал обещание вторгнуться в Ахаю вместе

с ними. По заключении договора с Скердилаидом Агелай, Доримах и Скопас, когда город кинефян ⁵⁸был выдан им изменою, собрали все этолийское ополчение и вместе с иллирянами вторглись в Ахаю.

17. Стратег этолян Аристон, как бы вовсе неприкосновенный к тому, что делается, спокойно оставался дома, повторяя, что он не воюет с ахеянами и блюдет мир, — наивный, ребяческий образ действий. Наверное, всякий сочтет простоватым и глупым человека, который рассчитывает прикрыть словами явные поступки. Между тем Доримах направил свой путь через Ахейскую область ⁵⁹и внезапно появился перед Кинефою. Что касается кинефян, по происхождению аркадян, то с древних пор они обуреваемы были непрестанными жестокими распрями, в которых многие были умерщвлены или изгнаны, сверх того, имущество расхищалось, производились все новые переделы земли, пока наконец не восторжествовали и не завладели городом сторонники ахеян; после этого они призвали гарнизон для своих укреплений и правителя города их Ахаи. Таково было положение дел, когда незадолго перед появлением этолян изгнанники обратились через послов к находившимся в городе кинефянам с просьбою о примирении и о возвращении их на родину. Владевшая городом партия согласилась на это и отправила посольство к ахейскому народу, ибо желала, чтобы примирение состоялось с одобрения ахеян. Ахеяне охотно дали свое согласие в той уверенности, что теперь они будут пользоваться расположением обеих партий, ибо владевшие городом кинефяне возлагали все свои надежды на ахеян, а возвращенные в город будут обязаны своим восстановлением разрешению ахеян. Тогда кинефяне отпустили из города гарнизон и начальника его, помирились с изгнанниками и возвратили их числом до трехсот человек; перед тем они взяли с изгнанников обещание верности, какое у людей почитается наиболее торжественным. Однако вернувшиеся в город изгнанники не стали выжидать причин или поводов, которые могли бы оправдывать возобновление распрей; напротив, немедленно по возвращении они начали злоумышлять против отечества и своих благодетелей. Мне кажется, что даже в то самое время, когда примирявшиеся давали друг другу клятвы в верности, стоя над жертвенными животными, изгнанники думали только о нарушении обетов, даваемых богам и доверявшим им людям. И в самом деле, как скоро последовало принятие их в число граждан, изгнанники тотчас призвали этолян и изменнически выдали им город, дабы возможно скорее погубить вконец и своих спасителей, и вскормившую их родину. 18. А вот и дерзкий способ исполнения их плана. Некоторые из возвратившихся изгнанников сделались полемархами ⁶⁰. На обязанности этих должностных лиц лежит запирать ворота и, пока ворота заперты, хранить ключи и весь тот день находиться на башнях, что у ворот ⁶¹. Вооруженные, с лестницами наготове, этоляне выжидали удобного момента. Полемархи из числа изгнанников умертвили на башнях своих товарищей по должности и открыли ворота. Вслед за сим часть этолян ворвалась в город через ворота, тогда как другие взошли по прилаженным лестницам и завладели стенами. Все находившиеся в городе жители, напуганные неожиданным происшествием, очутились в трудном, беспомощном положении: дать дружный отпор врагам, врывавшимся через ворота, им не позволяли этоляне, нападавшие на стены, защищать укрепления не давали враги, врывавшиеся через ворота. Благодаря этому этоляне быстро завладели городом, причем рядом с бесчинствами совершили единственное справедливейшее дело: первыми умертвили они тех самых людей, которые впустили их и выдали им город, — затем разграбили их имущество. Так точно поступили они и со всеми прочими жителями, наконец ворвались в жилища граждан, разграбили имущество их, пытали ⁶²многих кинефян, которых подозревали в сокрытии денег ⁶³, дорогой утвари или каких-нибудь других ценностей.

Расправившись таким образом с кинефянами, этоляне снялись отсюда, оставив гарнизон в укреплениях, и двинулись по направлению к Лусам ⁶⁴. Подойдя к святилищу Артемиды, которое находится между Клитором и Кинефою и почитается у эллинов неприкосновенным, они угрожали расхитить стада богини и все, что было вблизи храма. Лусиаты были настолько рассудительны, что отдали кое-какую утварь богини и тем предотвратили кощунство и жестокие насилия. Этоляне взяли с собою эти драгоценности, тотчас снялись с места и расположились станом перед городом клиторян.

19. Около этого времени стратег ахеян Арат отправил посольство к Филиппу с просьбою идти на помощь, собирал набранное войско, к лакедемонянам и мессенянам обращался с напоминанием присылать назначаемые по договору войска. С другой стороны, этоляне прежде всего требовали от клиторян отложиться от ахеян и вступить в союз с ними, а когда клиторяне решительно отвергли это, они перешли к приступу, приставили лестницы к стенам и пытались овладеть городом. Но так как жители города защищались мужественно и смело, этоляне, уступая обстоятельствам, снялись со стоянки и, снова двинувшись к Кинефе, на сей раз захватили и увели с собою стада богини. Затем прежде всего они предоставили Кинефу элейцам, а когда сии последние отказались принять город, этоляне вознамерились удержать его за собою и назначили Еврипида правителем. Потом, из страха вспомогательного войска, которое, как говорили, идет из Македонии, они предали город пламени, отступили отсюда и снова направились к Рию, решив в этом месте совершить переправу.

Между тем Таврион получил известие о вторжении этолян и о судьбе Кинефы, знал также, что Деметрий из Фара удалился от островов и вошел в Кенхреи, а потом стал звать Деметрия на помощь ахеянам, уговаривал его перетащить свои лодки через перешеек и напасть на этолян во время самой переправы. Деметрий, преследуемый родосцами, на обратном пути от Киклад вывез больше корысти, чем славы, и потому охотно принял предложение Тавриона, ибо этот последний принимал на себя расходы по перетаскиванию лодок ⁶⁵. Деметрий переправился через перешеек, но опоздал на два дня к переправе этолян, вследствие чего довольствовался опустошением некоторых местностей на этолийском побережье и возвратился снова в Коринф.