Всеобщая мифология. Часть III. Божества?иных?народов
Шрифт:
Золотая колесница Фрейи – богини любви. С картины Н. Дж. Бломмера (1852 г.).
Затем Утгард-Локи спросил, какой подвиг может исполнить юноша, который сопровождал Тора. Тьяльви ответил, что может бежать на перегонки с тем, кто может быть подобран ему. Царь заметил, что мастерство в беге достойно славы, но если юноша собирается победить, он должен проявить большое проворство. Потом он встал и пошел со всеми присутствующими на равнину, где была хорошая земля для бега, и, позвав юношу по имени Хаги, приказал ему бежать,
Затем Утгард-Локи спросил Тора, какие подвиги он выберет, чтобы доказать свою силу, которой он так знаменит. Тор ответил, что он будет состязаться с кем-нибудь в питье. Утгард-Локи приказал виночерпию принести огромный рог, который его приверженцы должны были опорожнить, когда они как-нибудь нарушали закон пира. Виночерпий преподнес его Тору, и Утгард-Локи сказал:
– Тот, кто хорошо пьет, опустошит рог одним глотком, хотя большинство выпивают его за два глотка, но тот, кто пьет слабее всех, может сделать это в три глотка.
Тор посмотрел на рог, который не показался ему исключительных размеров, хотя несколько длинным; однако, так как он очень хотел пить, он поднес его к губам и, не переводя духа, пил так долго, как только мог, чтобы не пришлось делать второй глоток; но когда он поставил рог и заглянул внутрь, то практически не видно было, что количество жидкости уменьшилось.
Переведя дыхание, Тор взялся за него снова со всей силы, но, когда оторвал рог от своего рта, ему показалось, что он выпил гораздо меньше, чем прежде, хотя теперь рог можно было нести, не проливая.
– Как теперь, Тор? – сказал Утгард-Локи, – Ты не должен щадить себя; если ты намерен выпить рог третьим глотком, ты должен глубоко затянуться; и мне непременно надо сказать, что ты не будешь называться таким могущественным здесь, как дома, если ты не выкажешь большей доблести в других подвигах, чем, по-моему, было показано в этом».
Тор, полный ярости, снова приложил рог к губам и сделал все, чтобы осушить его; но, когда поглядел внутрь, обнаружил, что жидкости стало только чуть меньше; и он решил не пытаться больше и вернул рог обратно виночерпию.
– Теперь я ясно вижу, – сказал Утгард-Локи, – что твое искусство совсем не такое великое, как мы о тебе думали: но может ты испытаешь свое мастерство в другом подвиге? Хотя, по-моему, твое умение вряд ли заслужит какого-нибудь выигрыша и впредь.
– Какой новое испытание ты предлагаешь? – сказал Тор.
– Здесь у нас есть очень легкая игра, – ответил Утгард-Локи, – в которой мы упражняем ни кого другого, как детей. Она состоит всего лишь в поднимании моей кошки с земли; я не должен бы был предлагать такой подвиг великому Тору, если бы уже не видел, что в своем умении ты отнюдь не такой, за какого мы тебя принимали.
Когда он закончил говорить, большая серая кошка прыгнула на пол зала. Тор положил руку под живот кошки и сделал все возможное, чтобы оторвать ее от пола, но кошка, изгибая спину, сопротивлялась всем усилиям Тора, лишь одна из ее ног была поднята, и, увидев это, Тор отказался от дальнейших попыток.
– Этот подвиг закончился тем, – сказал Утгард-Локи, – чем я и предполагал. Кошка большая, но Тор – мал в сравнении с нашими людьми.
– Ты называешь меня маленьким, – ответил Тор, – так посмотрим, кто из вас выйдет теперь, когда я в ярости, и поборется со мной.
– Я не вижу здесь никого, – сказал Утгард-Локи, оглядывая людей, сидящих на скамьях, – которые не считают ниже своего достоинства бороться с тобой; однако пусть кто-нибудь позовет сюда старую каргу мою няню Элли, и пусть Тор борется с ней, если пожелает. Она бросила на землю многих людей, не менее сильных, чем этот Тор.
Беззубая старуха вошла в зал, и Утгард-Локи приказал ей сразиться с Тором. История рассказывается коротко. Чем сильнее Тор сжимал свою хватку, тем крепче она стояла. Наконец, после очень сильной борьбы Тор начал терять под ногами опору и, в конце концов, был сброшен вниз на одно колено. Утгард-Локи сказал им прекратить, добавив, что Тор теперь не может просить, чтобы кто-нибудь в этом зале сразился с ним, и уже стало поздно; поэтому он показал Тору и его друзьям на их места, и они провели ночь там в хорошем настроении.
На следующее утро на рассвете Тор и его товарищи оделись и приготовились уходить. Утгард-Локи приказал накрыть перед ними стол, на котором не было недостатка в еде и питье. После трапезы Утгард-Локи провел их к воротам города и при расставании спросил Тора, что он думает о том, что, как оказалось, он встретил людей, сильнее его. Тор сказал, что не может отрицать, что навлек на себя большой позор. «И что огорчает меня больше всего, – добавил он, – то, что ты назвал меня малостоящим человеком».
– Нет, – сказал Локи, – мне следует сказать тебе правду, теперь когда ты вне города, в который, покуда я жив, ты не войдешь снова. И, по правде, я знал заранее о твоей очень большой силе, которая наверняка принесла бы мне большую беду, и я не должен был тебе позволить войти в это время. Знай теперь, что все время ты вводился в заблуждение моими иллюзиями; впервые – в лесу, где я завязал суму железной проволокой так, что ты не мог развязать ее.
После этого ты нанес мне три удара своим молотом; первый, хотя и наменьший, сократил бы мои дни, если бы попал на меня, но я ускользнул, и твои удары пали на гору, в которой ты найдешь три узких горных долины, одна из которых особенно глубокая. Это следы, оставленные твоим молотом. Я использовал подобные иллюзии в твоих соревнованиях с моими слугами. В первом Локки, сам как голод, сожрал все, что было поставлено перед ним, но Логии был в действительности ничем другим, как Огнем, и потому истребил не только мясо, но и стол, на котором оно лежало. Хуги, с которым Тьяльви соревновался в беге, был Мыслью, и невозможно было Тьяльви бежать наравне с ним. Когда ты в свою очередь попытался осушить рог, ты исполнил, по правде говоря, такой изумительный подвиг, что если бы я не видел этого сам, то никогда бы не поверил. Дело в том, что один конец рога достигал моря, о чем ты не знал, но когда ты придешь к морю, то увидишь, насколько уровень моря понизился после твоих глотков. Ты выполнил подвиг не менее удивительный, когда поднял кошку, и, сказать тебе правду, когда мы увидели, что одна из ее лап оторвалась от пола, мы все были поражены ужасом, потому что то, за что ты взялся, был в действительности змей Мидгар, который окружает землю, и он был так натянут тобой, что его длины едва хватало, чтобы заключать землю между головой и хвостом. Твой бой с Элли также был самым изумительным подвигом, потому что еще не было такого человека и никогда не будет, которого Старость, ибо ею в действительности была Элли, раньше или позже не повалила бы. Но теперь, когда мы собираемся расстаться, позволь мне сказать тебе, что будет лучше для нас обоих, если ты никогда не придешь снова ко мне, потому что если ты это сделаешь, я снова буду защищаться другими иллюзиями, так что твой труд будет напрасным, и ты не добьешься славы в соревнованиях со мной».
Услышав такие слова, Тор в ярости взялся за свой молот и чуть не бросил его в Утгард-Локи, но тот исчез, и когда Тор хотел вернуться в город, чтобы разрушить его, он не нашел ничего вокруг, кроме зеленой равнины.
Глава XI. Исландские саги – древнегерманская мифология
Однажды Бальдр Хороший, томимый ужасными снами, предсказывающими, что его жизнь в опасности, рассказал их собравшимся богам, которые решили заклясть все вещи на свете отводить от него угрожающую опасность. Тогда Фригг, жена Одина, потребовала клятву у огня и воды, железа и других металлов, у камней, деревьев, болезней, зверей, птиц, ядовитых и пресмыкающихся, что никто из них не причинит какого-либо вреда Бальдру. Один, не удовлетворенный всем этим и тревожащийся за судьбу сына, решил посоветоваться с провидицей Ангрбодой, великаншей, матерью Фенрира, Хель и змеи Мидгарда. Она умерла, и Один был вынужден искать ее во владеньях Хель. Это нисхождение Одина образует сюжет начала прекрасной оды Грея: