Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]
Шрифт:
И прежде, чем она смогла что-то сказать, продолжал:
— Дальше все взял в руки один из наших людей. Полагаю, нам будет достаточно его донесения. — Он взглянул на Гибсона. — Разве что вы…
— Нет, — перебил его Гибсон. — Спасибо, у меня уже ист вопросов. Когда протокол нашей беседы перепечатают, мы попросим вас его прочесть и подписать, если не будет замечаний. Сожалею, что пришлось вас так обременять, мадам. — И добавил затертую фразу: — Вы нам очень помогли.
Аллен хотел бы знать, какого усилия стоила ему эта профессиональная любезность.
Полковник,
— Если я правильно понимаю, я могу наконец увести жену. Ей бы нужно к врачу.
— Разумеется, как вам будет угодно. Кто ваш врач, миссис Кобурн-Монфор? Позвонить ему, чтобы пришел к нам с визитом?
Она открыла рот, потом снова его закрыла, потому что на нее ответил полковник:
— Мы не станем вас обременять, спасибо. Желаю доброго вечера.
Супруги были уже почти в дверях, когда Аллен вмешался еще раз:
— Да, кстати, у вас не возникло впечатления, что тот человек был в парадном мундире? Или в ливрее?
Прежде чем миссис Кобурн-Монфор ответила, прошло несколько секунд.
— Боюсь, что нет. Нет. Не имею понятия, как он был одет.
— Нет? Между прочим, полковник, эта нюхательная соль ваша?
Полковник взглянул на него, как на ненормального, а потом тупо уставился на флакон, который держал в руке.
— Моя? — удивился он. — Почему, черт возьми, вы так решили?
— Соль моя, — поспешно и взволнованно заявила его жена. — Полагаю, вы не думаете, что мы ее украли? Еще не хватало!
Прижавшись к мужу, она сердито смотрела на Аллена.
— Когда нас чудак Уиплс — не помню как там дальше — знакомил, мог бы сказать, что вы полицейский. Пойдем отсюда, дорогой Хьюго, — бросила миссис Кобурн-Монфор и величественно удалилась.
II
Аллену пришлось пустить в ход весь свой такт, терпение и авторитет, чтобы убрать Бумера в сторону и удержать его в библиотеке, небольшой комнате на первом этаже. Когда тот оправился от потрясения, которое, видимо, оказалось сильнее, чем можно было судить по нему, то тут же попытался взять расследование в собственные руки.
Ситуация стала ужасно щекотливой. Ведь в посольстве они были, собственно, на нгомбванской территории. Гибсон и его люди оказались там исключительно по приглашению посла, и вопрос, как далеко простирались их полномочия в случае столь экзотического убийства, вызывал у них изрядную головную боль.
Впрочем, у Аллена сложилось впечатление, что и его присутствие тоже, хотя и по совсем иному поводу. Особый отдел привык полагаться только на самих себя. Фреду Гибсону приходилось изо всех сил сдерживать униженную профессиональную гордость. В нормальных обстоятельствах он никогда бы не обратился с просьбой о помощи. Присутствие Аллена совершенно по-новому повернуло столь деликатную ситуацию: после убийства посла тяжесть ответственности легла на него.
Гибсон разрешил дилемму тем, что позвонил своему начальству и добился, чтобы
— Будем продолжать расследование, пока нас не остановят, — заявил Гибсон. — Таковы мои инструкции. К тому же ваш шеф согласен, а президент даже лично просил об этом.
— Именно в эту минуту он вознамерился собрать весь нгомбванский персонал, включая того парня с копьем, и произнести перед ними речь на родном языке.
— Комедиант чертов, — выругался Гибсон.
— Да, но если он будет настаивать… Слушайте, — заметил Аллен, — это недурная мысль, если мы узнаем, о чем пойдет речь.
— Ну…
— Фред, а что, если мы позовем мистера Уиплстоуна? Конечно, совершенно неофициально? Достаточно будет вежливо его попросить, чтобы старик не почувствовал, что мы с ним говорим как полицейские…
— А зачем? — без особого воодушевления спросил Гибсон.
— Он говорит по-нгомбвански. Живет в пяти минутах ходьбы отсюда и сейчас наверняка уже дома. Это на Каприкорн Уол, номер 1. Можем позвонить. Его еще нет в телефонной книге, но попытайтесь найти номер, — велел Аллен дежурному сержанту и, когда тот направился к телефону, добавил: — Самюэль Уиплстоун. Пошлите за ним машину. И дайте потом мне трубку, я с ним поговорю.
— Что вы замышляете? — спросил Гибсон.
— Дадим президенту выступить перед толпой, все равно помешать ему мы не можем. Но по крайней мере узнаем, что он будет говорить.
— А вообще-то где он? Куда вы его дели? — спросил Гибсон, словно президент был какой-то домашней утварью, которую не поставили на место.
— В библиотеке. Согласился оставаться там, пока я не вернусь. В коридоре сторожат полицейские.
— Надеюсь. Раз убили не того, могут попытаться еще раз.
Сержант говорил по телефону.
— С вами хотел бы поговорить суперинтендант Аллен, сэр.
В голосе мистера Уиплстоуна Аллен ощутил профессиональную выдержку.
— Дорогой Аллен, — сказал тот, — какое волнующее событие! Я слышал, что убили посла…
— Да.
— Это ужасно. Ничего хуже случиться не могло.
— Разве если бы удар поразил намеченную жертву.
— О… понимаю. Президента?
— Послушайте, — перебил его Аллен и изложил свою просьбу.
— О Господи! — воскликнул мистер Уиплстоун, когда он кончил.
— Знаю, что я требую от вас слишком многого. Но пройдет слишком много времени, пока мы найдем незаинтересованного переводчика. Ведь нельзя же пригласить одного из нгомбванцев…
— Нет-нет, вы правы. Тихо, киса… Хорошо, я приду.
— Я вам весьма признателен. Перед домом вас будет ждать машина. До свидания.
— Придет? — спросил Гибсон.
— Придет. Сержант, попросите, пожалуйста, мистера Фокса привезти его сюда. Это сухощавый старик лет шестидесяти с моноклем. Обращайтесь с ним в лайковых перчатках.