Вслед за ветром
Шрифт:
— Детка живот не вырастет у тебя за одну ночь. Он будет понемногу увеличиваться, ты сама поправишься. Не волнуйся, когда вернется Мэтт, ты не будешь очень уж большой.
— Надеюсь, что нет. Мне очень не хватало его, когда я получила первое письмо от Флетчеров. Надо будет написать Мэри Луизе о ребенке… Ой, Господи, я совсем забыла, мы же еще не прочитали ее письмо. Посмотрим, что написала моя сестренка обо всех этих бедах. Даже страшно читать, — пробормотала Джесси, открывая последний конверт.
«Дорогая Джессика, ты не представляешь, сколько несчастий, волнений, бед и материальных потерь принесли мне твои действия. Флетчеры отказали мне в своей дружбе и поддержке. Они сделали мою жизнь на востоке невыносимой. И все это по твоей вине. Как ты могла обвинить таких замечательных людей в подобной подлости? Если Уилбор и наделал ошибок, это не давало тебе права нападать на его братьев. Теперь они не хотят иметь со мной никаких дел и рассказали об этом всему городу. Меня все игнорируют. Теперь мне придется переезжать в другой город и начинать жизнь сначала во второй раз. Я пришлю тебе мой новый адрес, как только устроюсь. Я жду от тебя ежегодных выплат или мне придется конфисковать ранчо за долги. Если ты уж прочитала письмо Флетчеров, то ты знаешь, что они отдали ранчо Уилбора мне. Это означает, милая сестра, что ты все еще должна мне сорок тысяч долларов. Неважно, что мы родственники. Это официальная сделка, и я вступлю в права владения, если ты не заплатишь мне остальные деньги. Передавай привет бабушке и Тому».
Письмо было подписано: миссис Мэри Луиза Флетчер.
— Вот маленькая ведьма! — воскликнула Джессика. — Если она еще раз появится здесь, я возьму кнут и выпорю ее.
— А я ее подержу, чтобы тебе было удобнее, — добавила бабушка. — Какая неблагодарная и эгоистичная девочка. Как она могла так ужасно перемениться?
— Эта престижная школа и так называемые друзья забили ей голову разными сумасшедшими идеями. Я рада, что она уехала. Иногда мне даже не верится, что это моя сестра. В ней нет ничего от Лейнов. Зачем она соврала, что Флетчеры отказывают ей в поддержке, если они передали ей права на ранчо? Я заплатила ей наличными сорок тысяч долларов четыре месяца назад. И она будет получать по пять тысяч каждый год в течение восьми лет. Сколько же денег ей нужно? Моей сестре лучше захомутать какого-нибудь богатого муженька, пока она не потратила всех своих денег. Я не дам ей ни доллара сверх того, что должна. Она растоптала нашу любовь, и я не хочу ее больше видеть. Как только Мэтт вернется с деньгами, я выплачу ей все до последнего цента. Мне не хочется, чтобы наше ранчо опять подвергалось угрозам с ее стороны или со стороны этих гнусных Флетчеров.
— Не надо так волноваться из-за нее, Джесси. Это может плохо отразиться на ребенке. Мэри Луиза сделала свой выбор. Она бросила нас и предала. Однажды она пожалеет об этом. Господь всегда наказывает за подобные поступки.
Джесс постаралась успокоиться.
— Я всегда жалела ее, ба, старалась думать, что ее беды — не ее вина. Но это не так. Мэри Луиза сама сделала несчастной и себя и нас. Любовь и семья — самые важные вещи в этом мире, а она отвернулась от них ради плотских удовольствий. Одно небо знает, что ждет мою сестру в будущем.
В четверг, несмотря на возражения бабушки, Джесс отправилась вместе с Расти в Дэвис, чтобы раз и навсегда избавиться от притязаний Мэри Луизы…
В середине ноября три женщины и Том сидели на веранде после ужина и пили кофе. Джесс вдруг сморщилась и принялась гладить живот.
— Что такое? — спросила бабушка.
— Ребенок. Он заворочался. Я думала, что это мне кажется. Как будто кто-то пощекотал меня изнутри.
— Ребенок? — переспросил Том, уронив книгу. Он подошел к сестре.
Джесс улыбнулась брату и сказала:
— Да, Том. У нас с Мэттом будет ребенок следующей весной. Ты станешь дядюшкой.
— Ты будешь мамой? — спросил Том, удивленно глядя на нее.
— Вот именно. — Джесс взлохматила его жесткие волосы и улыбнулась.
— Как здорово! — закричал он. — Энни, у моей сестры будет ребенок!
— Я знаю, Том. Правда, это прекрасно?
— Так значит, я один ничего не знал? — возмутился мальчик.
Бабушка погладила его по щеке и сказала:
— Том, пока живот не вырос, мужчины этого не замечают.
— Тебе больно? — спросил Том, глядя на живот сестры.
— Пока нет, но при родах всегда бывает больно, — с улыбкой ответила Джесси.
— Не надо шутить. С тобой все будет в порядке, правда?
— Конечно. Это естественно, что женщины рожают детей. Когда ребенок родится, ты будешь с ним играть. Ты не против, дядя Том?
— Это мальчик? — серьезно спросил он.
— Не знаю. Пока ребенок не родился, обычно говорят он, но это может быть и девочка.
— Спорю, она будет такой же красивой, как и ты и Энни, — заметил Том.
— А может быть, это будет мальчик. Он станет для тебя как младший брат.
— Мне исполнится четырнадцать. Взрослые мальчики не играют с младенцами.
— Кто бы говорил! — подразнила Джесс брата.
Словно увидев перед собой чудо, Том подошел поближе и попросил:
— Можно я потрогаю, как он шевелится?
— Пока это ощущаю только я. Когда он начнет сильно ворочаться, я дам тебе потрогать.
Его глаза вдруг потемнели от страха.
— Джесси, а с ним все будет в порядке?
— В каком смысле? — спросила она.
— Он будет хороший?
— Хороший?
— Ну, не такой, как я? И он не умрет, как наши братья?
Марта схватила Тома за руку.
— Это будет чудесный ребенок, Том.
Мальчик посмотрел на притихшую сестру.
— Прости, Джесс. Я не хотел пугать тебя. С ним все будет хорошо. Правда, Энни?
— Я в этом уверена, Том. Хочешь, я помогу тебе с арифметикой? — предложила девушка.
После того как они ушли в комнату Тома, Джесс посмотрела на бабушку и спросила:
— Ба, с ним действительно все будет в порядке? Господь не накажет невинного младенца за мои грехи?
— Джесси, с ним все будет хорошо. Но если что-то случится, то в этом нет твоей вины.
— Ты уверена, ба? Ты всегда говорила, что Господь наказывает людей за плохие поступки.
— То, что было у вас с Наварро, это любовь, а не зло. Конечно, это должно было произойти после свадьбы, но от этого любовь не стала меньше.