Вслед за ветром
Шрифт:
Джесс схватила его за руку.
— Но ты ведь невиновен. У тебя просто не было другого выхода.
Он высвободил свою руку.
— Закон на это смотрит по-другому. Джесс, за убийство меня повесят. Чем дольше я здесь пробуду, тем сильнее веревка затянется вокруг моей шеи. Мне надо уезжать, а то вы все окажетесь в опасности. Если меня найдут здесь, то вам предъявят обвинение в укрытии преступника и помощи ему. Я не могу поступить так с Томом или с бабушкой. Флетчер разослал повсюду этих сыщиков и художников. Возможно, прямо сейчас они вышли на мой след. Если меня схватят, ты увидишь, как я буду вздернут на виселице. Ты не можешь из-за меня терять все то, за что так долго боролась, Джесс. Это не стоит такого риска. Если я буду рядом, никто из вас не будет в безопасности. Джесс, подумай о бабушке и Томе, а не только о нас с тобой. Кроме того, я воспитывался как дикий индеец, дорожная пыль у меня в крови. Я не из той породы и не могу стать домоседом. — Наварро надо было как-то переубедить Джесси. Он никогда не смог бы подвергнуть опасности ее и других, только чтобы насладиться на короткое время своей мечтой. Ему было горько и тяжело. Наварро не хотел терять ни ее, ни жизнь, которую она ему предлагала, но он не мог выбирать. Если бы только он не убивал того охранника! Тогда он мог бы сдаться властям, отсидеть свой срок и вернуться к ней свободным человеком. Может быть, тогда он смог бы выбраться из всего этого дерьма, но не сейчас. Сейчас было уже слишком поздно. — Джесс, или я поеду, или погибну. Мне надо ехать.
— Я могу продать все и уехать вместе с тобой, — предложила в отчаянии Джесси. — Наверняка, найдется место, где мы все будем счастливы и свободны.
— Нет, Джесс. Это твой дом, ты не можешь отказаться от него сейчас. И я не хочу, чтобы ты жила так, как я вынужден жить. Ты, твоя семья, ребята — мои единственные друзья. Не проси меня втягивать их в опасности. Ты помогла мне понять, что жизнь — это ценная вещь, и она могла быть прекрасна, не будь у меня на совести всех этих темных пятен. Ты заставила меня раскрыться и испытать то, чего я раньше не испытывал. Джесси, в тюрьме меня сломали, но ты снова вернула мне уверенность в себе. Благодаря тебе я теперь думаю не только о том, чтобы выжить, но и как жить. С этого момента я постараюсь избегать неприятностей и опасностей. Мне было здесь хорошо, но я не останусь и не вернусь. Джесс, это мое окончательное решение.
— Наварро, сможешь ли ты забыть меня?
— Я даже не буду пытаться это сделать. Я этого не хочу. Время, проведенное с тобой, — мои самые лучшие воспоминания. Но воспоминания — это все, что остается между нами. Смирись с этим, Джесс, или твоя жизнь станет такой же несчастной и горькой, какой она была у меня все эти годы. Я обманывал себя в том, что считал в жизни ценными совсем неправильные и ненастоящие вещи. Не повторяй моих ошибок.
— Наварро, самое ценное и настоящее — это мы с тобой.
— Не надо, Джесс, прошу тебя. — Впервые в жизни Наварро захотелось плакать. Он не мог выразить свою слабость перед своей любимой. Ее надо было защищать, а не ранить.
— Наварро, я помогу тебе снова стать честным. С помощью денег я смогу подкупить закон, заставить сыщиков молчать. Я расскажу всем, какой ты замечательный человек, сколько ты для нас сделал.
— Джесс, что хорошего может получиться из этого? Я виновен! Меня разыскивают, за мной охотятся. Я убийца, я вне закона. Ты не знаешь, что такое тюрьма. И я не хочу, чтобы из-за меня ты об этом узнала. Я скорее умру, чем причиню тебе вред. Если меня поймают, то за этим последуют либо еще убийства, чтобы сбежать, либо петля палача. И я не могу вовлекать в это людей, которых я… которые дороги мне больше всего на свете.
— Наварро, здесь ты будешь в безопасности. Аризона далеко отсюда. Ребята тебя любят, и они преданы мне. Они помогут защитить тебя.
— Ты забываешь о сыщиках Флетчера. Никто из вас не будет в безопасности рядом со мной. — Он попробовал убедить ее по-другому. — Закон преследует меня. Мне пора ехать. Джесс, будь сильной и никогда не оглядывайся. Ты, как ветер, я всегда буду ощущать тебя рядом со мной.
— Наварро, ты слишком безжалостен к себе. Мне все равно, какого ты происхождения, кто ты по крови.
Но ему надо было заставить Джесс задуматься об этом.
— Тебе все равно, что я дикий полукровка? Тебе все равно, что мои родственники валяются сейчас на грязных одеялах в индейских резервациях? И наплевать на то, что я ублюдок? И убийца?
— Я очень сожалею о смерти твоей матери и преступлениях твоего отца.
— Не стоит. Они никогда не любили и не хотели меня.
— Зато я люблю и хочу тебя, Наварро. Для меня ты достаточно хорош. Ты хорош для кого угодно. Не бойся любить, не бойся рисковать, чтобы добиться счастья.
— Я достаточно рисковал в своей жизни, Джесс, но всякий раз это не приносило мне ничего, кроме боли.
Она подошла к нему поближе.
— Я не перенесу…
Наварро отшатнулся, чтобы ее близость не затуманила его мысли.
— А я могу принести тебе боль. Джесс, этим я рискнуть не в состоянии. Я трижды оставлял моего проклятого отца — когда мне было двенадцать, двадцать и двадцать четыре. Но я так и не смог освободиться от него, его кровь преследует меня. Я страдаю от этого. Я видел, как он упал, сраженный пулей, но ни одной слезинки не пролилось из моих глаз.
— Я не могу осуждать тебя за это. Но, Наварро, разве ты не понял, что не все могут любить? Моя сестра, например, не испытывала ничего подобного тому, что пришлось испытать тебе. У нее была хорошая жизнь, семья, которая ее любила. Но ей показалось этого недостаточно. Иногда случается, что некоторые люди становятся холодными и эгоистичными. Может быть, твоих родителей в свое время никто не научил тому, что такое любовь, или им пришлось пережить нечто такое, что убило в них это чувство. Может быть, их такими вырастили, но ты не такой, как они. Да, ты совершил ошибки, но ты уже достаточно пострадал за них. Мне все равно, что за тобой гонится закон.
— Джесс, а мне не все равно, и это ради нас обоих. Я не тот, кто нужен мисс Джессике Лейн. Подумай о своей семье, о друзьях, о работниках. Подумай о тех, с кем ты ведешь бизнес. Думаешь, они захотят иметь дело с ублюдком-полукровкой? Или ты будешь всю жизнь прятать меня на своем ранчо? Джесс, правда все равно рано или поздно выйдет наружу. А дети? Ты хочешь, чтобы проклятая кровь Бридов перешла к ним?
— Наварро, ты не проклят. Ты отказался от подобного образа жизни.
— Кровь не уйдет из тела, пока она не умрет. Джесс, ее нельзя очистить, как прилипшую грязь. Что ты скажешь людям, когда они спросят обо мне? Соврешь? А ты сможешь прожить во лжи всю свою жизнь? Стать такой же холодной и безжалостной, как я? Нет, Джесс. Так нельзя.
— Я сделаю все, чтобы быть с тобой.
— Я не гожусь ни для кого, — еще раз сказал Наварро.
— Для меня ты все, Наварро Брид.
— Джесс, ты ошибаешься, ты слепа. Я думал, что в этом нет моей вины, но все-таки есть. Я мог сбежать от родителей, когда был еще мальчиком. Я в любой момент мог уйти от апачей, мог никогда не возвращаться к отцу. Но в душе я такой же плохой, эгоистичный и бессердечный, как мои отец и мать.
— Ничто в твоем прошлом не пугает меня, так как я знаю тебя сейчас, каким ты стал. Наварро, ты изменился. Неужели ты сам этого не видишь? Ты остался здесь не из-за денег. И теперь ты отказываешься от того, чем так хочешь обладать, не из эгоизма. Разве это ни о чем тебе не говорит? Если ты так бессердечен, то почему ты испытываешь что-то по отношению ко мне и к другим? Что для злого человека могут значить наша безопасность и свобода? Тебе пришлось стать жестоким и сломленным после того, что ты пережил. Но в тебе очень много доброты и нежности. И как бы ты ни старался скрыть это, тебе не удается. И не надо, любовь моя. Неважно, как тебя воспитывали твои родители, ты знаешь разницу между добром и злом, между тем, что правильно, а что нет.