Вслепую
Шрифт:
– Ну, с одной стороны, сердце расположено не в середине груди, откуда удобно вывести крест. Видимо, сыграло роль чувство эстетики, с другой стороны, там ребра и хрящи. Пришлось бы ударить несколько раз, чтобы пробиться. Это бы испортило рисунок, верно? – Сара сделала паузу. – После такого ранения хлынет кровь, причем сильной струей. Может, он не хотел запачкаться. – Она пожала плечами и взглянула на Джеффри. – Полагаю, он мог бы подобраться к сердцу снизу грудной клетки, но это слишком замысловатый путь.
– Ты считаешь, преступник имеет познания в медицине?
– Ты
Джеффри положил руку на левую часть груди.
– Правильно. Ты также в курсе, что ребра соединяются посередине.
Он постучал себя по груди:
– Что это?
– Грудина, – ответила Сара. – Однако надрез сделан ниже. На мечевидном отростке. Не знаю, случайно или специально.
– В смысле?
– В том смысле, что если тебе непременно надо вырезать крест на животе и всадить нож по центру, то мечевидный отросток – идеальное место для удара. Грудина состоит из трех частей, – объяснила Сара, показывая на себе, – рукоятки вверху, тела в середине, мечевидного отростка внизу. Мечевидный отросток – самый мягкий из трех. Особенно у молодых. Сколько ей, за тридцать?
– Тридцать три.
– Как и Тесс, – пробормотала Сара. Отогнав ненужные мысли, она снова сосредоточилась на теле. – С годами мечевидный отросток твердеет, хрящ становится прочнее. Поэтому если бы я хотела заколоть кого-то, то била бы именно сюда.
– Может, он не хотел испортить груди?
Сара задумалась.
– Уж слишком личностно. – Она пыталась подобрать слова. – Скорее ему бы это понравилось. Понимаешь, о чем я?
– Особенно если он сексуальный маньяк, – добавил Джеффри. – То есть насилие связано с проявлением своей власти, с ненавистью к женщинам, желанием заставить их подчиняться. Почему же он резал не то место, которое делает ее женственной?
– Изнасилование – это прежде всего проникновение, – возразила Сара. – Вот что главное. Глубокая рана, чуть ли не насквозь. Вряд ли… – Она замолчала, уставившись на отверстие. Ее осенило. – Боже мой!..
– Что такое? – спросил Джеффри.
Сара потеряла дар речи. К горлу подступила тошнота.
– Сара?
На весь морг раздался зуммер. Джеффри посмотрел на пейджер.
– Неужели Лена?.. Я воспользуюсь телефоном?
– Конечно.
Сара скрестила руки на груди, сокрушенная собственными мыслями. Надо проверить догадку.
Она установила лампу так, чтобы лучше разглядеть область таза. Медленно поворачивая вагинальный расширитель с зеркалом, Сара молилась Богу, самой себе, любому, кто услышал бы… Тщетно. Когда вернулся Джеффри, Сара уже не сомневалась.
– Так что там? – спросил он.
Дрожащими руками Сара сняла перчатки.
– Ее насиловали после нападения.
Она замолчала, бросив перепачканные перчатки на стол, и представила, как Сибилл Адамс сидит на унитазе, схватившись руками за открытую рану в животе, затем держится за перекладины по обе стороны кабинки, не видя и не понимая, что с ней происходит.
– И?..
Сара взялась за края стола.
– Во влагалище фекалии.
– То есть вначале ее
– Нет следов анального проникновения.
– Но ты же обнаружила фекалии, – не понял он.
– Глубоко, – сказала Сара, не в силах договорить до конца. – Рана на животе не случайно такая глубокая, Джеффри.
Она не могла найти слов, чтобы описать обнаруженное зверство.
– Он изнасиловал ее, – утвердительно произнес Джеффри, – во влагалище.
– Да, – подтвердила Сара, стоя в нерешительности, и наконец выдавила из себя: – Вагинальное проникновение было после того, как он трахал ее в рану.
5
Ночь наступила резко, температура с заходом солнца упала. Лена въехала на автостоянку полицейского участка и уже запирала машину, когда увидела Джеффри. Видимо, он вышел ее встречать.
– Что происходит? – раздраженно спросила Лена, заподозрив неладное. – Что-то с дядей? – предположила она, потирая руки, чтобы согреться.
На ней были футболка и джинсы – не служебная форма, но поездка в Мэйкон этого и не предполагала.
Джеффри снял куртку и отдал ей. Груз последних слов Сары давил камнем. Лена не должна знать, что случилось с ее сестрой. Он никогда не скажет ей, что сотворил этот изверг.
– Пошли внутрь.
Джеффри взял Лену под руку.
– Не пойду, – возразила она и резко выдернула руку. Куртка упала на землю.
Джеффри наклонился и поднял ее. Сколько он помнил, Лена Адамс всегда делает из мухи слона. Однако сейчас бедняжке придется туго. Ей надо будет выплакаться. Джеффри понимал, что она не такая сильная, какой хочет казаться. И следовало помнить, что Лена очень вспыльчивая.
Джеффри снова накинул куртку ей на плечи.
– Я не хочу говорить на улице.
– О чем говорить? Вы собираетесь сказать, что он вел машину, да? И не справился с управлением, так?
Она словно цитировала учебник на той странице, где написано, как сообщать близким о смерти родственника: начните издалека, не выкладывайте всю информацию сразу, дайте свыкнуться…
Лена перебирала варианты, с каждым предложением повышая голос:
– Его сбила машина? Так? Его отвезли в больницу? Пытались спасти, но не смогли? Врачи сделали все возможное, да?
– Лена…
– Где моя сестра? Ее уже поставили в известность?
Джеффри сделал глубокий вдох.
– Что вылупилась? – прошипела Лена, заметив в окне участка Марлу Симмс. – Выйди сюда, Марла! – прокричала она.
– Успокойся.
Джеффри приблизился к Лене. Она отпрянула в сторону.
– Где моя сестра?
У него язык не поворачивался. Собрав всю силу воли, он выдавил:
– Она обедала в закусочной.
Лена тут же зашагала в направлении закусочной.
– Она пошла в туалет, и… – остановил ее Джеффри. – Там уже кто-то был. Ее ударили ножом в грудь. – Джеффри подождал, думая, что Лена повернется, но она застыла, словно статуя. – Доктор Линтон обедала там со своей сестрой. Она нашла ее в туалете.