Всполошный звон. Книга о Москве

Нагибин Юрий Маркович

В 1912 г. в Москве насчитывалось 9 % зданий в три и более этажей. Уже тогда треть построек была каменной, причем центральная часть города украсилась рядом многоэтажных общественных зданий и частных домов.

Любопытная история разыгралась с одним жителем Кузнецкого, который носил прославленную фамилию Хомяков, но сам вошел в славу по обстоятельствам мало благовидным. На углу Кузнецкого и Петровки, близ Большого театра, стоял каменный дом поручика Хомякова. Небольшой палисадник перед домом врезался клином в Кузнецкий мост. Городская дума хотела купить этот клинышек земли, чтобы освободить улицу, — поручик заломил сто тысяч рублей. Такой суммы дума не могла отпустить. Хомяков огородил свой участок железной кладбищенской оградой и посадил сирень. Москвичи окрестили садик Хомякова роща. Дума подала в суд, но Хомяков легко выиграл процесс: частная собственность —

дело святое. Пятнадцать лет ржавела кладбищенская решетка на самом бойком месте Москвы, и неведомый поэт воспел в элегических стихах тяжбу города и жлоба:

И многие годы неслышно прошли. И подняли спор из-за этой земли Владелец и город: о куще зеленой, Железным забором кругом обнесенной, Полились и льются, как звонкий ручей, Каскады живых и горючих речей…

Хомяков все же пересилил. Дума выложила требуемую сумму. Самодурство самодурством, но до чего же крепок был закон! Не думаю, чтобы в сходной ситуации Моссовет отступил перед частным лицом.

В своей книге Сытин оптимистически пророчествует: «По плану реконструкции Москвы Кузнецкий мост явится частью кольцевой улицы, окружающей центр Москвы, будет расширен и обстроен большими новыми домами».

Бог да помилует Кузнецкий мост и всех, кому дорога Москва, да отведет он это новое надругательство над историческим лицом столицы. Отчетливая нота бережности в отношении Москвы, зазвучавшая в последнее время, дает твердую уверенность, что никакая реконструкция не коснется старой заслуженной улицы.

И. Машков. Дом на Кузнецком мосту, керамические панно для фасада которого выполнены художником Н. Сапуновым. 1902–1903 гг. Фрагмент. Фото 1994 г.

К середине 1900-х гг. возник новый тип жилого доходного дома — с яркими майоликовыми и гладкими, облицованными глазурованной плиткой фасадами.

На Кулижках

Всем известно выражение: у чёрта на куличках. Это означает: очень далеко, не добраться, а и доберешься, нужного места все равно не отыщешь. Так много вмещает в себя это емкое выражение. Но спроси, что такое «кулички» и почему они во владении нечистого, никто не скажет. Дело в том, что «кулички» — это испорченное «кулишки» или «кулижки», последнее правильней. А «кулижка» — исконно русское слово, объяснимое по-разному: топкое, болотистое место — говорят одни знатоки языка; лес после порубки — считают другие; пожня меж кустами и чапыжником — объясняют третьи. Это требует дополнительного объяснения: пожня — низменный, мочажинный луг, а чапыжник — кустарниковая непролазь. Но во всех объяснениях проглядывает одно общее: место не больно казистое. Так вот, Кулижки — это испокон веку известная местность, где еще в домосковское время, при полулегендарном боярине Кучке, находились поселения, и занимает она территорию нынешней Солянки с прилегающими переулками вплоть до Яузского бульвара и набережной реки Яузы, а также обширные владения бывшего Воспитательного дома.

И вроде бы не так уже далеки Кулижки от ядра Москвы — Кремля и уж вовсе близки ко второму московскому поясу — Китай-городу, но почему-то стали символом отдаленности, затерянности, почти недосягаемости. У чёрта на Кулижках — ишь куда занесло!

Церковь Николая Чудотворца в Подкопаях при Александрийском подворье и фрагмент фасада. 1629 г.; перестроена ок. 1700 г.; потом в 1855–1858 гг. арх. И. Козловским. Фото 1994 г.

Подкопаевский переулок назван в XIX в. по церкви Николы в Подкопаево, известной с 1493 г. Когда-то здесь находился карьер, в котором для добычи глины подкапывали гору. Отсюда и наименование местности.

Кулижки — путаное место, даже рельеф тут какой-то не московский: низина и взгорья, пади и подъемы, — не поймешь, что внизу, что наверху. Вот Ивановский монастырь, глянешь от Солянки — он на круче, глянешь от Старосадского переулка —

он у подножия горы. На деле же он в первом ярусе Алабовой горы, по кручам которой карабкаются Старосадский и Спасоглинищевский переулки. В Кулижках все чуть-чуть туманно и загадочно. Взять хотя бы Подкопаевский переулок — ужас автомобилистов, ибо здесь долго лепилось на круче ГАИ города, где великие знатоки дорожной казуистики терзали на экзаменах будущих шоферов, где отбирали, а иногда и возвращали водительские права. Существует три версии происхождения названия переулка. Первая — немудреная: он расположен на склоне глиняной горы, служившей местом выборки глины для построек, отчего и образовался подкоп. Вторая — вовсе скучная: строителем Никольской церкви был Подкопаев, отсюда и церковь и переулок — Подкопаевские. Зато третья дает простор воображению: злоумышленники сделали подкоп, чтобы ограбить богатый храм. А храм, довольно скромный с виду, был богат, ибо в его приход удалился Иван III после опустошительного пожара 1493 года. Любопытно, почему среди всех московских храмов умный и расчетливый государь выбрал незаметную обитель? Случайным такое быть не могло, но причина скрыта во мгле веков. Грабитель, пытавшийся снять серебряную ризу с престольного образа Николая Чудотворца, любимейшего русского святого, свалился в дыру подкопа, разбился насмерть и был засыпан землей.

Темны дела на Кулижках, темны они окажутся и в более позднее время, когда в Подколокольном переулке (несмотря на кажущуюся ясность названия, оно не имеет объяснения) возникнет Хитров рынок со страшными ночлежными домами — гнойная язва города.

Начну же я свой рассказ с земли, как бы предваряющей Кулижки, если двигаться к ним от центра столицы, — Кремля.

Палаты бояр Шуйских в Подкопаевом переулке. 1660–1670 гг.; перестроены в кон. XIX — нач. XX в. Фото 1994 г.

П. Вяземский писал: «Здесь чудо барские палаты // С гербом, где вписан знатный род, // Вблизи на курьих ножках хаты // И с огурцами огород».

Речь пойдет о площади, которая москвичам моего поколения была известна как Варварская, по улице Варварке, вливавшейся в нее. А еще раньше ее именовали Коневой, по имени зодчего Федора Коня, возведшего стену Белого города; начиналось это укрепление в Кулижках, от реки Яузы, и тянулось по нынешнему Бульварному кольцу. Лежит площадь в низине, у подножия довольно крутого холма. В XVII веке место славилось кузнечным делом, тридцать пять кузниц без устали ковали все, что только можно выковать, — от ножей и подков, мельничных снастей и замков до оружия и особых поковок для нужд государева Денежного двора, тоже находившегося в Кулижках.

Церковь Всех Святых на Кулижках. XVI–XVII вв. Фото 1980-х гг.

Первоначально храм был поставлен еще при великом князе Д. Донском в память православных воинов, павших в битве на Куликовом поле 8 сентября 1380 г.

Украшена площадь старой живописной церковью Всех Святых на Кулижках. По преданию, на ее месте была другая церковь, поставленная Дмитрием Донским в память русских воинов, павших на поле Куликовом. Уходил на врага Дмитрий и возвращался с Мамаева побоища дорогой, пролегавшей по Варварке, Варварской площади, Солянке, а дальше по Владимирке. С противоположной стороны площадь ограничена Ильинским сквером; в его конце, у Ильинских ворот, стоит памятник героям Плевны, нашим гренадерам, погибшим в боях за освобождение Болгарии от Туретчины. Автор памятника в модном тогда русском стиле известный архитектор и скульптор Владимир Шервуд.

В. Шервуд. Плевенская часовня — памятник русским гренадерам, героям Плевны, на Ильинском бульваре, 1887 г. Фото 1980-х гг.

Памятник представляет собой восьмигранную часовню с возвышающимся шатром, увенчанным короной в виде шапки Мономаха, на которой водружен золотой крест, имеющий в подножии магометанский полумесяц.

С Варварской площадью у меня связано одно из самых пронзительных переживаний детства, когда я впервые и люто испугался Москвы, а затем раз и навсегда проникся безграничным доверием к своему городу. История эта кажется мне любопытной и поучительной, и я позволю себе задержаться на ней.