Вспоминая голубую Землю
Шрифт:
– Если так, то это их вина, - сказала Доркас.
Санди проявила осторожность, приближаясь к свежевырытой яме. Она была всего около шестидесяти сантиметров в поперечнике, но достаточно широка, чтобы в нее можно было провалиться, если она потеряет равновесие.
– Осталось примерно столько, - сказал Грибелин, разводя руки шириной с футбольный мяч.
– Мы отступим и позволим прокси докопаться до остального.
– Просеиватели, - сказала Сибилла, указывая на два розовых столба на горизонте, медленно плывущих слева направо, как дым от океанского лайнера Старого Света.
– Нам лучше здесь не задерживаться.
Грузовик и дирижабль отъехали на пару сотен метров. Робот Грибелина отделился от носа его машины и теперь шагал по открытой местности. Грибелин перешел в чинг-связь, в остальном оставаясь неподвижным, когда он подвел прокси к краю ямы. Это был сконструированный из многочисленных трубок и поршней такой же скелетообразный минималистский агрегат, с которым Санди связывалась на Луне. Он без особых усилий протиснулся в отверстие, свернувшись в тугой узелок, как высохший паук, и исчез в шахте. Несколько мгновений спустя из отверстия начали выскакивать куски щебня. Если там мина-ловушка, - подумала Санди, - нам всем лучше молиться, чтобы она не была ядерной.
Но после нескольких минут дальнейших раскопок прокси откопал коробку. Решив, что это безопасно, по крайней мере на данный момент, Санди вернулась к шахте и посмотрела вниз. Прокси высвободился, позволив ей ясно видеть объект. Примерно две трети вертикального контейнера были обнажены, что свидетельствовало о его унылой, безликой на вид конструкции. Корпус из серого сплава размером с корзину для пикника был поцарапан и слегка помят. Санди разглядела шов крышки и то, что выглядело как пара простых защелок на длинной стороне.
Она кивнула Грибелину.
– Доведи все до конца.
Они снова отступили и подождали, пока прокси вытащит коробку из шахты и поставит ее на землю вдоль, так, чтобы крышка была обращена к небу. На фоне красной пустоты Марса это выглядело как картина Сальвадора Дали: может быть, надгробный камень в пустыне.
Санди была первой, кто добрался до нее. Она отослала прокси, не желая позволять кому-либо еще открывать крышку теперь, когда она зашла так далеко. На Луне все было по-другому, когда Чама был единственным, у кого была такая привилегия. Тогда она едва ли понимала, во что ввязывается. Теперь это было таким же личным, как и все остальное в ее вселенной.
Санди опустилась на колени рядом с ящиком. Джитендра был позади нее, но остальные по-прежнему держались на расстоянии. Пусть они, - подумала она, просовывая пальцы в перчатках под защелки и надавливая. Они услужливо распахнулись, и Санди впервые по-настоящему встревожилась. Доводы Доркас о том, что коробка не могла все это время находиться под поверхностью и не быть обнаружена машинами, так до конца и не убедили ее. Но защелки, которые были застегнуты шестьдесят или более лет назад, а затем подверглись шестидесятилетнему воздействию марсианского холода, должны были бы ощущаться крепче, чем эти.
Крышка открылась так же легко. Только тогда Санди поняла, что ей следовало рассмотреть возможность того, что коробка была упакована и запечатана при нормальном давлении, а не в разреженном воздухе на поверхности Марса.
Слишком поздно... Но нет: либо она не была герметично закрыта, либо воздух просочился за десятилетия.
Она заглянула внутрь. В коробке была еще одна коробочка: черный лакированный сосуд с цветочным узором на крышке. Снаружи маленькой коробки было как раз достаточно места, чтобы просунуть внутрь ее пальцы. Она потянулась за ним.
И почувствовала, как что-то коснулось ее затылка.
– Это не оружие, - сказала Доркас.
– Нам нужно внести ясность в этот вопрос. Я не приставляю оружие к твоему шлему. Я бы никогда этого не сделала. То, что я делаю, - это держу не оружие, инструмент, обычную часть нашего снаряжения, таким образом, что, возможно, тебе может быть причинен вред, если я проявлю неосторожность. Чего я не буду делать, при условии, что ты не сделаешь ничего, что могло бы... отвлечь меня.
Санди была удивлена тем, насколько спокойно звучал ее собственный голос.
– Что бы вы хотели от меня, Доркас?
– Я бы хотела, чтобы ты отпустила эту коробку, ту, что поменьше, и отошла от большой коробки. Я прямо за тобой, и я собираюсь оставаться прямо за тобой.
Санди убрала пальцы из щели между коробками. Она сдвинула маленькую коробочку с места ровно настолько, чтобы почувствовать, что она легкая, если не пустая.
– Я не понимаю, что происходит, - сказала она, вставая и отходя от коробки, как ей было велено.
– Кроме того факта, что это кажется преступлением.
– Вовсе нет, - ответила Доркас.
– На самом деле, как раз наоборот. Я вмешиваюсь, чтобы предотвратить совершение преступного деяния. В отсутствие эффективного механизма я вынуждена это сделать. Теперь снова встань на колени.
– Если бы тут был Механизм, - ответила Санди, опускаясь, как ей было приказано, - я очень сомневаюсь, что вы бы прижимали что-то к задней части моего шлема.
– Возможно, так оно и есть. Но, как я уже сказала, то, что мы здесь пытаемся сделать, - это остановить преступление, а не совершить его.
– Преступление заключается в том, что...?
– Вывоз артефактов из Эволюариума без необходимого разрешения. Боюсь, все, что здесь не относится к геологии, принадлежит консорциуму "Плавающие". Вам следовало бы понять это до того, как вы ввалились сюда.
Стоя на коленях, Санди медленно огляделась, стараясь не делать резких движений. Она отошла шагов на двадцать от большого ящика, когда Доркас приказала ей снова опуститься на колени. Женщина все еще стояла у нее за спиной. Сибил, другая Плавающая, держала в руках что-то вроде пневматической дрели с двойным хватом, как у пулемета гангстерской эпохи. Оно было тяжелым, зеленым и опутано множеством кабелей. Грибелин и Джитендра стояли перед ней на коленях, подняв руки настолько высоко, насколько позволяли сочленения их костюмов.