Вспомни лето
Шрифт:
– Мне так жаль, – хрипло произнес Корд. – Черт побери, мне бы не хотелось тебя пугать. Рейн.., такое красивое имя, красивые глаза, неукротимый дух…
Его губы легко коснулись ее ресниц, и она подумала, что ей это просто померещилось. А когда он осторожно прижал Рейн к себе, по ее телу разлилось приятное тепло. Она затаила дыхание, но совсем не от страха. И вновь задрожала. На сей раз оттого, что пламя пробежало по жилам.
Корд поднял голову и посмотрел на Рейн бледно-голубым настороженным взглядом.
– С тобой все в порядке?
Она кивнула, не доверяя своему голосу. Потом нерешительно прошептала: , – Прости.
Он отвел с ее лица пряди роскошных каштановых волос.
– За что?
– За то, что я такая… Настоящий ребенок.
– Все мы дети, когда нас застанут врасплох.
– Но не ты.
От неожиданности глаза Корда потемнели и расширились. Она говорила о нем так уверенно, как если бы прочла его досье. Но он знал, что такого не может быть.
– Что ты имеешь в виду?
– Тебя давно никто не застает врасплох.
;.. – – Ты это сделала, прямо сейчас. – Он не сводил с нее глаз. – Ты необычная женщина, Рейн Смит. И очень красивая.
Она привычно, не задумываясь покачала головой. Каштановые волосы упали на лицо, щекоча полную нижнюю губу. Нетерпеливым движением она заправила волосы за уши. Она никогда не считала себя привлекательной, и уж менее всего – красивой. Если какой-то мужчина делал ей комплимент, она воспринимала его как бессмысленную лесть.
Хуже того, это раздражало ее. Неужели мужчины думают, что она не смотрится в зеркало?
Почувствовав напряженность девушки, Корд медленно освободил ее, жалея, что не может притиснуть посильнее. Но он не хотел торопить события, опасаясь восстановить Рейн против себя.
Он чувствовал себя так, будто схватил за крылышки редкую бабочку, которую ему никогда раньше не доводилось видеть. А потому не хотел прибегать к насилию.
Рейн осторожно села, словно не веря, что ее больше никто не удерживает. Однако что-то сильно тревожило ее.
Корд не мешал ей сесть. Но когда Рейн потянулась к рюкзаку, он мгновенно схватил ее за запястье.
Она едва не задохнулась и наклонилась к нему.
Он посмотрел на рюкзак у нее под рукой. В тот момент, когда она уже дотянулась до цели, его осенило: он не обыскал этот бесформенный мешок. Там могло храниться оружие.
– Ты все еще не доверяешь мне, да? – спросила Рейн удивленно и разочарованно.
Несколько секунд Корд пожирал ее взглядом. Потом медленно отпустил запястье.
– Я почти уверен: ты та, за кого себя выдаешь. Но незначительная ошибка может обернуться смертельным риском.
Рейн отдернула руку от рюкзака, словно обожглась.
– Я только хотела достать расческу.
– Тогда возьми.
– Нет. Сам возьми. И поскорее. Мы оба почувствуем себя в большей безопасности, если ты станешь абсолютно уверенным.
– Ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным, кроме смерти.
Корд начал с ботинок, заглянул внутрь, согнул подошву и потом отдал их Рейн. Наконец он поднял рюкзак к себе на колени и открыл.
Пока Рейн обувалась, он рылся в ее синем рюкзаке, пытаясь отыскать расческу. Ничего подозрительного он не обнаружил. Ее поклажа была столь же бесхитростной, как и она сама. Или какой она ему показалась.
Это проклятое «почти»!
Тонкие пальцы Корда наткнулись на блокнот, и он открыл его. В соответствии с инструкцией ему полагалось не только открыть, но и посмотреть, что в нем написано, однако Корд колебался. Ему не хотелось вторгаться в тайны девушки еще глубже.
Собственная реакция удивила его, если не сказать ошеломила. В прошлом он никогда не отличался щепетильностью и по долгу службы мог заглянуть даже в потаенные уголки чужого тела. Он делал то, что необходимо по работе.
Когда Корд повернулся к Рейн, в его правой руке она увидела свою расческу. А в левой – маленький блокнот.
Протягивая девушке расческу, Корд заметил, как замечал все детали, даже самые мелкие и незначительные, что расческа старенькая, но у нее на месте все зубья и она чистая, к ней лишь прицепилось несколько ниточек от рюкзака.
– Ты позволишь? – спросил он, вытаскивая блокнот.
– Конечно.
– Никакого «конечно» быть не может, но спасибо за разрешение, данное мне, ищейке.
– Как я уже сказала, – парировала Рейн, – так нам обоим будет спокойнее.
Она взяла расческу и принялась старательно водить по волосам правой рукой, на которую упала, не обращая внимания на боль выше локтя. Ей уже приходилось участвовать в скачках со сломанными ребрами, легким сотрясением мозга и с трещиной в ступне. Ушибы для нее – чепуха.
Действуя быстро и точно. Корд обыскал рюкзак. Потом взглянул на эскиз в блокноте и сразу отметил наблюдательность Рейн. От него не укрылось и другое: рисует она из рук вон плохо, но очень правильно оценила ситуацию, в которой окажутся человек и животное во время соревнований.
Корд закрыл блокнот и задумчиво посмотрел на Рейн.
Волосы у нее были волнистыми от природы и очень густыми. Непокорные кудри трудно заставить лежать послушно. В солнечном свете волосы вспыхнули словно факел, стали теплыми и живыми.
Рейн даже не подозревала, насколько Корд очарован красотой ее волос. Она просто причесывала их, вздрагивая, когда расческа натыкалась на спутанную прядь. Гримаса пробегала по лицу скорее от нетерпения, чем от боли.
Блестящая масса волос потрескивала в сухом воздухе.