Вспомни меня. Книга 1

White Rabbit – The Matrix Resurrections | Full Epic Trailer Version – Official Trailer Song Music

Первое, что я помню – это кусочек неба и жжение. Жгло как будто везде, но больше – лоб и щёки. Руки ещё, примерно от локтей и до кончиков пальцев.

Второе – это он. Весь чёрный почему-то в том моём ещё не до конца трезвом восприятии. Он смотрел в упор и вызывал ужас – лысый, вернее, бритый, с острыми глазами и широченными такими же тёмными

Третье – парень с разбитым лицом около меня. Он лежал без сознания, неуклюже раскинув руки и ноги. Его футболка, перепачканная в его же крови, была разорвана у горловины. Хуже всего выглядел его рот – месиво из песка, крови и кожи.

Я рвусь помочь избитому, спасти нас обоих от чёрного жестокого демона. Не знаю, что давало мне такую уверенность, но почему-то с самого начала у меня было некое знание, что единственный, кто в этом мире способен дать ему отпор – это я. Именно я имею над этим чудовищем власть. Ещё не ясно какую именно, но что-то точно есть.

– Отойди от него!

Я не обращаю внимания на его приказной тон. Качаясь, ищу у страдальца пульс – он легко прощупывается на шее, в районе сонной артерии. Ватными руками стараюсь схватить лежащего на раскалённом песке парня и оттащить с солнцепёка в тень. Мне, конечно же, не хватает сил, и я решаю хотя бы намочить его лицо, чтобы не так горело на солнце. Пока иду к воде, набираю в ладони, меня шатает так, как если бы я была в лодке, а вокруг бушевал бы шторм. Вода выплёскивается из моих рук, и мне приходится снова и снова её набирать, глубже зарывая ступни в песок, как будто это могло бы помочь мне удержать равновесие.

Страшный человек даже не пытается мешать – настолько очевидна моя беспомощность. В конце концов, мне удаётся донести совсем немного воды до избитого, чтобы смыть кровь с его лица. Тот, получив холод и соль прямиком на живую рану, приходит в себя. Я почти не слышу его воплей, потому что отчаянно борюсь с руками, обездвижившими меня.

– Я же сказал, не подходить к нему!

Не имея возможности драться, я кричу, что есть мочи и, очевидно, от перенапряжения проваливаюсь…

Снова небо, теперь серо-голубое. Тогда было ярко синее. И света теперь как будто меньше. Вечер?

Он сидит всё там же – у камня, свесив голову, словно от жуткой боли. Его бритая голова отвратительна и вызывает у меня приступ тошноты. Но желудок оказывается пустым – еды в нём, похоже, давно не было.

Как только становится легче, я тру лицо ладонями и морщусь – оно обожжено, невозможно прикоснуться.

– Отвали от меня! – требую, потому что он снова пялится своей чернотой.

Не сразу, но его фигура всё-таки поднимается, вернее возвышается надо мной и оказывается громадной. Я понимаю: если он захочет меня придушить, ему хватит двух его пальцев. Ещё он может схватить меня за шиворот и легко зашвырнуть в море… или океан перед нами. Физически у меня нет шансов против него. Есть нечто на каком-то другом уровне, как я уже говорила, и видимо исключительно по этой причине он уходит. В лес.

Лес, преимущественно хвойный, белый песок и вода. Где я? Мы… где?

Я ничего не помню. Даже имени. Своего. Ни единого воспоминания о том, кто я и что здесь делаю. Последние несколько часов растираю виски, шею, вжимаю пальцы в глаза – никакого эффекта. Всё так же пустота, тошнота и головная боль. Ближе к ночи ко всему этому добавляется ещё и жажда.

Я не знаю, какими были мои предыдущие ночи, но хочется верить, что эта – худшая из них. Холодно. Во рту пересохло, очень хочется есть. Из-за усталости я всё-таки иногда проваливаюсь не столько в сон, сколько в полудрёму. И постоянно ощущаю ЕГО присутствие где-то рядом. Или, может быть, это мнительность.

Ночь длится так долго, что кажется, будто утро уже никогда не наступит. А утро – это надежда, что память всё-таки вернётся.

Небо. Яркая, слепящая синева. Солнце практически в зените. Я поднимаюсь, смотрю на свои руки, потом на песок. И вспоминаю… что ничего не помню. Ничего, кроме мучительной ночи и странных, пугающих людей.

На мои плечи что-то наброшено. Стягиваю с себя – это толстовка светло серого цвета на молнии и с капюшоном. По кромке капюшона протянут белый шнурок, прочный, как маленькая верёвка. Концы не завязаны в узел, а обшиты тёмно-синей тканью с надписью «Marco». Рукава намного длиннее моих рук, а край толстовки достаёт почти до колен. Уже жарко, но бросать такую ценную вещь не разумно – ночью было очень холодно. Обвязываю её вокруг талии – кто знает, сколько ещё таких ночей мне предстоит пережить.

Трогаю себя за волосы. Они средней длины, немного ниже плеч, так что я беру прядь в ладонь, и мне виден их цвет – светлые. Не белые, не жёлтые, а такие же, как высохшая трава. Ногти обрезаны коротко и совсем недавно. На одном из пальцев виднеется полоска более светлой кожи – как если бы что-то продолговатое долго защищало её от солнца, и пока всё остальное темнело, она была надёжно укрыта, защищена. На моих ногах узкие джинсы и белые кроссовки с жёлтой вставкой. На мне белая футболка без надписей.

Очень странное ощущение – быть собой, быть внутри себя и не иметь представления, кто ты. Страх вперемешку с тревогой, нескончаемые усилия ухватить за хвост хотя бы одно воспоминание и за ним вытянуть из сознания остальные.

Неопределённость порождает неукротимый тремор внутри. И ты… переключаешься на то, что происходит с тобой прямо сейчас, не подозревая, что это и есть твой инстинкт самосохранения.

С прошлым когда-нибудь разберёмся, о будущем подумаем чуть позже, а прямо сейчас мне жутко хочется пить. И это единственное, что требует неотложного внимания.