Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история
Шрифт:
Я только пробормотал что-то вроде: «Дайте мне немного разогреться. Может быть, завтра я вам что-нибудь расскажу».
Однако тут вмешалась Люсиль.
— Он очень смешной. Можете не беспокоиться, — сказала она. — Я с ним работала.
Люсиль меня прикрыла. Тут же Гэри Мортон рассказал анекдот, после чего Милтон Берл начал рассуждать о том, чем бы был Гэри Мортон без своей Люсиль. Я был спасен, однако это послужило мне хорошим уроком того, что значит попадать в подобные ситуации неподготовленным.
Я познакомился с Милтоном Берлом в 1985 году, на праздновании нашей с Марией помолвки, устроенном на Западном побережье. Мария и жена Милтона Рут знали друг друга по совместной
Итак, Мария и Рут подружились, и Рут привела на празднование нашей помолвки Милтона. Первым делом тот подошел к какому-то мужчине, которого я не знал, пожал ему руку и сказал: «Я так рад присутствовать здесь на празднике по случаю помолвки. Мария выходит замуж за Арнольда Шварценеггера. Арнольд, это просто замечательно, спасибо за то, что пригласили меня!»
Я полностью купился на его слова. «Я здесь!» — окликнул я. С моей стороны это было очень глупо. Все вокруг рассмеялись, и лед был расколот. Но Милтон не собирался останавливаться. «А это Рути, моя жена, — продолжал он. — Взгляните на ее губы. Когда я последний раз видел такие губы, в них торчал крючок».
Рут, сидевшая рядом с Марией, поморщилась. «О господи, — сказала она, — эту шутку я слышу уже в тысячный раз».
Затем Берл подсел к нам, и мы замечательно провели время. Расставаясь, он сказал:
— Нам нужно чаще встречаться.
— Вы абсолютно правы! — согласился я.
Мы встретились в кафе «Рома» в Беверли-Хиллс, и это заведение стало нашим излюбленным местом. Мы часто обедали там, и я познакомился с друзьями Милтона: Сидом Сезаром, Родни Денджерфилдом и Милтом Розеном, автором многих острот. А еще я приходил в гости к Берлам домой, мы с Милтоном курили сигары, и я засыпал его расспросами про комедии.
Берл возглавлял клуб «Фрайарс» в Беверли-Хиллс, который он основал в 1947 году вместе с другими комедийными актерами Джимми Дюрантом и Джорджем Джесселом. Клуб находился в переулке между бульварами Уилшир и Санта-Моника, в белом здании, снаружи похожем на бункер, однако внутри были очень уютный ресторан и ночной клуб. Я заходил туда раз-два в месяц, пообедать или поужинать, или по случаю какого-нибудь события. Во «Фрайерсе» проводились неплохие матчи по боксу, и еще клуб славился капустниками, которые устраивали в нем разные знаменитостей. Однако Милтону было уже под восемьдесят, и чувствовалось, что клуб не поспевает в ногу со временем.
Но Милтон со своими приятелями так крепко держал «Фрайарс» в своих руках, что новому поколению комедийных актеров дорога туда была закрыта. Эдди Мерфи, Стив Мартин, Дэнни Де Вито и Робин Уильямс иногда заглядывали сюда, и по их невеселым лицам отчетливо читались их мысли: «Кто эти старые пердуны? Я смогу отмочить такую шутку, что их просто сдует отсюда».
Но я не был комедийным актером и не сравнивал себя с Берлом и его друзьями. Больше того, меня с детства приучили уважать старших. Для меня такой заслуженный ветеран, как Милтон, по-прежнему был окружен ореолом славы, несмотря на то что его золотые дни остались в прошлом. Должно быть, ему самому
Я обнаружил, что все эти легенды комедий могут поддерживать нормальный разговор, но только случается это крайне редко. Вот мы сидим с Милтоном в клубе и говорим об обыденных вещах, как будто это кафе «Рома», но тут появляется Робин Уильямс или Родни Денджерфилд в пестрых шортах, и это словно становится сигналом. Если я оказывался вместе с этими людьми там, где можно было рассчитывать хоть на какую-то зрительскую аудиторию, начиналось сплошное сумасшествие: острота за остротой, подколка за подколкой, все подшучивают над всеми. Но самым смешным было то, что многие актеры-комики приводили с собой своих жен, обычных домохозяек. Те закатывали глаза, слушая то, что откалывали их мужья. Буквально чувствовалось, как они мысленно восклицали: «О господи, ну вот, все начинается сначала!» Однако вслух они говорили: «О, ну же, сколько еще раз ты будешь повторять эту шутку?» Что было хуже всего, старые комики терпеть этого не могли.
Завсегдатаи клуба «Фрайарс» не видели во мне комика. Я нравился им как человек, они хорошо относились к фильмам с моим участием и считали, что у меня есть определенная способность к простым, незатейливым шуткам на нейтральные, безопасные темы. Они также знали, что я их уважаю и восхищаюсь их талантом. Тут все было в порядке. Каждый человек должен трезво оценивать свой потенциал. Скажем, если по десятибалльной шкале Милтон Берл получал десятку, я мог рассчитывать только где-нибудь баллов на пять. Очевидно, что его потенциал как комедийного актера был значительно выше моего, хотя, возможно, в чем-то другом все обстояло наоборот. Так, трудно представить себе Милтона Берла героем боевика.
Однако проблема заключается в том, как раскрыть свой потенциал на все сто процентов. Я считал, что мне пришло время расширить свои горизонты в кино и попробовать себя в комедии, на время забыв обо всем остальном. Однако я также понимал, что комедия — это очень сложная штука. Особенно верно это было в отношении меня, выходца из Европы, поскольку я не всегда понимал американский юмор; к тому же ритмика и интонация моих фраз бывала кривобокой. И вот теперь, вращаясь в мире старых комиков, я получил возможность понять лучше, что к чему. Я обнаружил, что мне нравится бывать в обществе веселых и смешных людей, постоянно ищущих, как сказать что-нибудь неожиданное, — хотя в конце концов я привык к шуткам Милтона насчет того, что сиськи у меня больше, чем у моей подруги.
Милтон стал моим наставником в мире комедии. Он подбадривал меня словами: «Быть смешным тебе с твоим акцентом вдвое круче, чем быть смешным мне. От меня ждут хохм!» Милтон научил меня многому: как рассказать шутку, придерживая до поры до времени юмор и не делая слишком большой упор на ключевой фразе. Я спрашивал у него, как подбирать шутки, чтобы разряжать чересчур серьезную ситуацию, причем чтобы юмор при этом казался органичным. Я выяснил, что комик на сцене может вообще не беспокоиться о связности своего выступления. Сначала ему нужно посмеяться над тем, о чем говорится в выпусках новостей, как это делает Джей Лино. Затем он выбирает несколько человек из зала и работает с ними, не забывая подшучивать над самим собой, расплачиваясь за то, что смеется над другими.