Вспомнить Все
Шрифт:
— Это был ребенок Алекса? — выдала я мысль, до глубины души пронзившую меня.
— Услышав такой вопрос, Алексу ответит, — Николас кивнул, точно уверенный в своих словах.
Вот на кой я спросила? С полученной информацией мне стало еще тревожнее, чем без нее. Взглянула на него, прочитав ожидание на лице, в глазах разгорался азарт. Лицо Ника, точно театральные маски с разным настроением: раз, и оно слишком яркое, два, и жизнь покидает его. Ну все, с меня хватит! И не думая, что со мной может сделать существо напротив, выдала:
— И где за этой фальшивкой
Он прошелся по комнате, и я попятилась в сторону, когда он оказался так близко, что смогла заметить морщинку, пролегающую между бровей. Каюсь, хотелось задеть его до такой степени, что забыла о себе.
Стало как-то жутко находиться в одной комнате с подделкой, забывшей, что значит быть человеком. Остановившись возле окна, Ник облокотился на подоконник и бросил мимолетный взгляд куда-то в темную даль.
Я молчала, желая только об одном: чтобы этот уверенный в своем подражании людям индюк забыл обо мне. Ник повернулся и поймал мой не отрывающийся от него взгляд. По ощущениям в этот момент я рухнула в пропасть. Едва не упав в реальности, чудом успела схватиться за полку шкафа.
— Алекс тебя любит. Вам надо поговорить.
— Что? — я выпучила глаза на его громкое заявление. Готова была услышать что угодно, но только не это.
Николас плавно выпрямился, словно это не составляло никаких усилий.
— Ты умная девочка, — вздохнул он, — и утрата белокурой любви теперь не тревожит твою душу. Сейчас твоей недальновидности нет оправдания.
— Но с чего вдруг? — растерянно заозиралась я.
— Как давно, вот правильный вопрос.
Соглашусь, что раньше я не позволяла себе рассматривать Алекса в качестве мужчины. Во-первых, побаивалась разделяющих нас лет, во-вторых, Энджил первым сделал шаг навстречу. Но вот чувство смущения, неловкости и недосказанности, когда мы оставались с ним наедине, присутствовало всегда.
Гнетущее состояние в моей душе нарастало. А не произнесенный еще вопрос — он-то зачем лезет? — уже начал формироваться в голове. Николас замер, ожидая моего ответа.
— Молчание затянулось, — слова разбили возникшую тишину, и, воспользовавшись моим замешательством, вампир возник за моей спиной. — Или со слухом проблемы? — легкое касание вдоль позвоночника. Я выгнулась, пытаясь отодвинуться. Его руки сдержали меня, опустившись на плечи, разминая. — Расслабься, а то кровь плохо приливает в мозг, а ты и раньше сообразительностью не отличалась.
Ожесточенно задергавшись, постаралась скинуть удерживающие меня руки. Мысли разом покинули голову.
— Да прекрати, я не кусаюсь, — и сам рассмеялся своей шутке. — Только хочу, чтобы вы двое поговорили.
— Зачем? — и, не давая ему продолжить, выпалила первое, что пришло на ум, лелея только одно желание — оказаться от него на расстоянии. — Зачем ты заигрывал с девушкой внизу?
И тут же физически почувствовала его удивление. Хватка на плечах ослабла, воспользовавшись этим, я развернулась, сделав два неуклюжих шага назад. С его лица моментально пропало удивление, сменившись холодной
— Привычка. Она довольно-таки аппетитна, но не совсем в моем вкусе. Удивлен, что тебя интересуют мои предпочтения, — он прикусил губу и, не сводя с меня пристального взгляда, потянулся к верхней пуговице на пальто.
Я попятилась. Разговор грозился свернуть совсем не в то русло. Николас методично продолжал расстегивать пуговицы, а улыбка на его лице становилась все шире.
— Ты тоже не совсем в моем вкусе, — наконец расправившись с пуговицами, он аккуратно положил пальто на подоконник. Непонимание происходящего кружило голову. — Я думал, ты перестала бояться меня.
Он что, шутит? Постаралась расслабить закаменевшие мышцы.
— Я не тебя боюсь, — кое-как вымолвила я.
— Знаю, себя, — он сделал один шаг. — Невинный цветочек, который может сорвать любой, сильно травмировав психику.
— Моя личная жизнь тебя не касается, — с опаской попятилась назад.
— Разумеется, — он хмыкнул, — отсутствие твоей личной жизни меня не касается. Скучно. Допрос окончен?
Я отчаянно замотала головой, стараясь удержать отвоеванное между нами расстояние.
— Лично тебе в чем выгода?
Он расширил глаза, удивляясь моим мыслям, но я упрямо ждала ответа.
— Мы много пережили вместе. В какой-то период жизни он стал моей семьей. Сейчас, конечно, мы отдалились, но дальнейшая судьба Алекса мне небезразлична, — разоткровенничался Ник.
Я прищурилась, ожидая продолжения, но его не последовало. И это все? Отчего тогда в душе острыми коготками скребет недоверие к услышанному?
— И? — произнесла я с нажимом.
— Не веришь? — усмехнулся Ник. — Ну хорошо, у меня указ от Старейшин, — я испуганно дернулась. Что они хотят от Алекса? — У них планы на тебя.
Я открыла рот, но тут же захлопнула, не до конца понимая смысл услышанного.
— Они желают, чтобы ты пока не только оставалась человеком, но и находилась под присмотром. К сожалению, их решения не обсуждаются и, если ты откажешься компанию тебе может составить кто-то менее приятный.
— Алекс в качестве няньки? — не поверила я. К чему тогда слова о любви? И что им нужно от меня на самом деле?
Тело вздрогнуло, и коктейль из усталости и страха накрыл меня огромной волной. Виски пронзила резкая боль. Рухнув на подлокотник кресла, еле слышно застонала.
— Алекс ни о чем не знает и не должен узнать. Позже я сам расскажу ему. Это действительно ненадолго, и так будет лучше всем, сама подумай, — он понизил голос. — Ты не останешься одна, а у Алекса появится желание жить, — глаза его недобро блеснули. — Ты ведь совсем не знаешь, каким он был в молодости и каким — едва став вампиром. Я могу показать, — загадочно произнес Николас.
Смысл сказанных слов пронзил мозг точно раскаленной иглой. Я успела вскочить и развернуться в сторону двери, чтобы бежать. Бежать куда угодно, даже босиком и без куртки, я лучше замерзну или вымокну под дождем, но не позволю вновь поймать себя в капкан чужого прошлого. Я не хочу больше ничего знать.