Вспомнить Все
Шрифт:
Попробовала пошевелиться, и тело отозвалось дикой усталостью: по мышцам потоками разливалась слабость. Такое чувство, что силы покинули меня, не было даже возможности шевельнуть рукой, не говоря о том, чтобы сесть и осмотреться получше.
— Хватит расстраиваться. Одно то, что я жива, а не отправилась на тот свет, — несказанное везение, — еле слышно вздохнув, успокоила я себя.
Оставалось дождаться, пока кто-то придет ко мне, и задать интересующие вопросы.
Тело просило об отдыхе, но я упрямо открывала норовившие закрыться глаза, балансируя
Вновь открываю глаза, не сразу уловив, что изменилось, и с удивлением осознаю — помещение наполняет тусклый вечерний свет. Застонала от понимания, что все-таки уснула, и тут же вздрогнула, когда в поле зрения возникло симпатичное детское лицо.
— Привет, — простонала я, облизав пересохшие губы, попыталась улыбнуться и сфокусировать на нем уплывающий взгляд.
В лице ребенка промелькнуло смущение, глаза его моментально стали большими и, приоткрыв рот, но не проронив ни слова, он сорвался с места. Уже с улицы донесся звонкий голос:
— Мама, она очнулась.
Следующие дни прошли как в тумане. Мысли сопровождали меня в темноте, не давая покоя. Я прокручивала в памяти случившееся, задавая десятки вопросов, ответы на которые мне были не известны.
В другой раз, очнувшись, застала сидящую рядом женщину, тут же протянувшую мне кружку со спасительной водой. Жадно осушив ее в несколько глотков, попросила телефон и успела только заметить ее недоумение и страх, вновь проваливаясь в забытье.
Новое пробуждение. Ночь. Силы восстанавливаются, но медленно, нехотя. Я долго лежу, укрывшись серым одеялом, не в состоянии уснуть, прислушиваюсь к непривычным ночным звукам. В доме царит тишина. Чувствую, как тело затекло от одного положения, но слабость такая, что с трудом удается перевернуться.
Сколько же дней прошло: два, три, неделя? Перед взором возникло взволнованное лицо подруги: не удивлюсь, если она подняла на уши всех в округе, и папа… на глазах выступили слезы. Они тихо текли по моим щекам, я подавила рвущиеся всхлипы, боясь нарушить ночную идиллию.
Наконец слабость отступила настолько, что я смогла поесть сама. Ложка слегка подрагивала в руке, но я упрямо запускала ее в чашку, искренне радуясь началу дня. Приветливо улыбнулась зашедшей Мари, женщине, у которой я провела в беспамятстве три дня. И вновь принялась за суп, приготовленный, казалось, почти без продуктов: большую часть его составлял бульон, затем овощи и зелень. Но настолько вкусный, просто не оторваться. Или это я так проголодалась?
Как и предполагала, здание, в котором я оказалась, было обычным домом с двумя комнатами и кухней. Спрашивается, почему не отвезли в больницу? Честно, не знаю, и шестое чувство подсказывало пока держать язык за зубами и не выдавать лишнюю информацию.
Очень хотелось получить больше понимания о происходившем вокруг, но перед глазами все еще стояло изумленное и немного испуганное выражение лица Мари после невинного вопроса в прошлое пробуждение. Поэтому я просто поинтересовалась:
— Как
— Мой сын нашел вас недалеко в лесу без сознания, — и замерла, словно ожидая чего-то.
— Спасибо большое, что не оставили там. Мне можно выйти на улицу подышать свежим воздухом?
— Если пожелаете, — она улыбнулась, — мой сын покажет вам все, если пожелаете, — зачем-то повторила она, вставая и кивая на висящее в изголовье кровати одноцветное платье из грубой ткани.
«Странная она какая-то. Да ладно, ее поведение не то, что должно волновать в первую очередь», — успокаивала я себя, провожая восхищенным взглядом тугую темно-русую косу, спускавшуюся ниже пояса.
Через несколько часов в сопровождении сына Мари, представившегося как Ян, мы покинули сумрачное помещение с кроватью и вдохнули воздух, наполненный запахом леса. Я надеялась осторожно выведать у мальчишки интересующую меня информацию.
Деревня располагалась недалеко от водоема, почти со всех сторон окруженная лесом. К небольшой речке спускались деревянные ступени, ведущие к помосту, где я с изумлением наблюдала, как несколько женщин, склоняясь к самой воде, полощут белье.
Мальчик улыбнулся, глядя на мое замешательство, но промолчал.
«Вот ведь, — выругалась я про себя, — если он так и продолжит таинственно молчать, придется забыть про мой план».
Мы шли дальше. Маленькое поселение окружал лес. Вот и как я сюда попала, неужто дошла пешком? Постаралась порыться в памяти, но нет, желаемого ответа не последовало.
Попыталась отстраниться от дурных мыслей. Все-таки здесь красиво. В траве колышутся всевозможные цветы, жужжат пчелы, стрекочут кузнечики, ветер шелестит листьями деревьев, и никакого привычного для цивилизации шума.
Вглядевшись вдаль, насчитала штук двадцать небольших домиков с мизерными огородами. Меня удивило то, что людей на улице почти не было, поэтому решила прервать затянувшееся молчание:
— А где все?
— Взрослые работают в поле, — на удивление охотно откликнулся мальчик, — более старшие дети помогают по дому, а младшие, думаю, спят.
— А тебе сколько лет? — не удержалась я.
— Пять, — гордо вскинул он голову, — а моей сестре семь.
Дорога пошла чуть в гору, пыль поднималась при каждом шаге, мне вновь стало не по себе: ни одного намека на асфальт или дорожный камень. Каким чудом занесло в такую глушь? Кругом деревенские дома и ни одного магазина или уличного телефона. Где они покупают продукты и все необходимое?
— Скажи, а далеко ты меня нашел? — любопытство начало перебарывать.
Он шел рядом, с радостью отвечая на мои вопросы, но ничего не спрашивая сам.
— Нет, недалеко от дороги. Вы были без сознания и… — он запнулся, покраснев. — Почти без одежды.
Я чуть не упала, сделав несколько неуклюжих шагов, стараясь поймать равновесие. Не совсем понимая, что он имеет в виду, ведь шорты, майку и кроссовки мне вернули сегодня утром. Я была совсем без… Да нет, это глупо. И все же я уточнила: