Вспомнить Все
Шрифт:
— На мне было только то, что отдали утром?
Он быстро закивал, продолжая смотреть на пыльную дорогу.
«Стоп, понимаю, конечно, деревня, возможно, отсталость от общей цивилизации, но не настолько же!»
Теперь в голову лезли уж совсем нелепые мысли.
На встречу шли две молодые девушки в точно таких же платьях, как у меня. Подойдя ближе, они замолчали и, поздоровавшись, вновь продолжили свой разговор еще тише и более оживленно. Местные сплетницы, или мне показалось, что разговор пошел обо мне?
— А до города далеко? —
— Три дня пути.
— Три дня на чем?
— На лошади, пешком дольше.
Весь мир вздрогнул, пошатнувшись. Опустившись в придорожную траву, постаралась успокоиться.
«Неделя… в какую глушь меня занесло и как? Тут и машин нет? Хотя что я такое несу, сама же вижу».
— Вам нехорошо? — взволновался Ян, опускаясь следом. — Позвать кого-нибудь?
— Нет, просто силы вернулись не до конца, — соврала я. — Пойдем назад.
— Пойдем, — пожал он плечами. — И так почти всю деревню прошли, вон в том доме на окраине проживает староста.
Я растерянно кивнула, пропуская информацию мимо.
Половину дороги обратно молчали, я озиралась по сторонам, желая все прояснить и отчего-то еще больше пугаясь возможных ответов. Душа была не на месте, и от нервного напряжения руки постоянно тянулись потеребить ткань платья.
Наконец взгляд замер на пыльных ногах в подобии обуви, и сам собой вырвался вопрос:
— А где вы моетесь?
— В бочках, летом купаемся в реке, общую баню топят только зимой, — казалось, он совершенно не замечает моего ступора, округлившихся глаз и поползших на лоб бровей.
Вот так влипла. И как жить в таких условиях? «Стоп, — оборвала я себя, — я не планирую здесь задерживаться, а одно купание в вполне переживу».
Ян шел, искоса поглядывая на меня и, все же не сдержавшись, задал вопрос, видно, давно вертевшийся у него на языке:
— На вас напали? — и тут же испуганно вжал голову в плечи.
— С чего ты взял? — постаралась ответить как можно дружелюбнее.
— Мама сказала, вы не похожи на того, кто раньше проживал в деревне… — и оборвал высказывание, давай возможность согласиться или опровергнуть его самой.
Я задумалась, прислушиваясь к себе. Сказать правду? Но что-то внутри протестующе закопошилось. Нет, не стоит никого посвящать в свою жизнь, правда подождет, и я искренне соврала:
— Я просто не помню.
— Печально, — взгляд потускнел, но неожиданно брови взлетели вверх. — Не волнуйтесь, память вернется. Давайте завтра сходим на то место, где вас нашел, вдруг поможет.
«Надо же, какой умный мальчик», — улыбнулась я в ответ.
На крыльце нас поджидала Лиза. Старшая сестра Яна, нетерпеливо подскочила и, не дожидаясь нас, бросилась навстречу. Две косички забавно подпрыгивали, глаза блестели, все детское тело излучало нерастраченную за день энергию, рвавшуюся наружу.
— Мама сказала, что на закате вас пожелал увидеть староста, — и скорчила рожицу в ответ на гримасу брата.
— Староста? — растерялась
— Ян, хватит, ты ведешь себя некрасиво, — одернула она брата, не желающего успокаиваться.
Я улыбнулась тому, насколько она точно подражает в разговоре матери.
— Глава деревни, его дом находится на противоположном краю деревни, вы помните, я показывал? — крикнул Ян, убегая смеясь от разгневанной сестры.
«Глава деревни, значит. И что ему нужно?» — не успела озвучить возникшие мысли, прервавшиеся голосом Мари.
— Лиза, Ян, вы ведете себя некрасиво! Пойдемте все в дом ужинать.
После молитвы ели молча. В конце трапезы Мари обратилась ко мне:
— Сейчас провожу тебя к дому старосты. А вы, — она строго посмотрела на детей, — ведите себя хорошо, — и продолжила, обращаясь ко мне: — Ты не бойся его, Дарий просто хочет поговорить.
Кивнув, я отставила пустую тарелку. Пытаясь успокоиться, вновь оглядела обстановку: печь, на стене полка с незамысловатой посудой, стол и четыре стула. Как же не хватает для уюта таких привычных штор, люстры и прочих благ цивилизации. Еще и дня не прошло, а мне хотелось бежать от этой унылости куда подальше.
Дом старосты отличался только наличием пристроя, предназначенного для собраний, в который мы и вошли. В помещении на столе горела свеча, неприятные тени плясали на стенах. На противоположной стороне стола сидел старец, окруженный четырьмя мужчинами. У всех половину лица скрывали усы и борода. Старца отличали густые, белые, нависающие над глазами брови.
Мари поклонилась и, шепнув ободряющие слова, вышла в дверь. Я замерла, оставшись наедине с ними. Сделалось жутко, да еще этот устрашающий грозный вид смотрящих на меня. Надеюсь, они только для поддержки старцу и меня не ожидает неприятный сюрприз.
— Добрый вечер, — кое-как выдавила я, горло пересохло и нестерпимо захотелось пить.
Четверо промолчали, лишь староста одобряюще кивнул и указал на ближайший ко мне стул.
— И тебе добрый вечер, девочка, — наконец произнес он, когда все уселись, — ну рассказывай, — неприятный голос старика напоминал звук несмазанной телеги, но глаза смотрели внимательно и спокойно, без враждебности.
— А что вас интересует? — жаль, что нельзя укрыться от столь неожиданного внимания.
— Ну как что, все. Откуда ты, как попала сюда… — он развел морщинистые руки, как бы удивляясь моему внезапному непониманию. Темные глаза заблестели любопытством.
И вновь четыре пар глаз переключили внимание с говорившего на молчавшую меня.
Вновь поймала себя на мысли, что не знаю, что мешает мне сказать правду, возможно, полнейшее непонимание случившегося со мной и уверенность, что эти люди немного другие. Нет, не думаю, что я, подобно попаданкам из книг, очутилась в другой реальности. Скорее уж поверю, что меня похитили. Такое развитие событий уж точно не добавляет доверия моим спасителям.