Вспомнить Все
Шрифт:
— Удивлена? Я так и знал, что ты наденешь именно это платье, — таким довольным давно его не видела, если б существовала возможность, то мой собеседник расцвел бы, точно цветок.
— Откуда? — не поверила я, пододвигая тарелку с кашей, в ней одиноким корабликом таяло масло.
Он провел тонкими пальцами по мягкому жабо, специально привлекая мое внимание. Покраснев, я уткнулась взглядом в тарелку.
— Интуиция, — хитрая улыбка скользнула по лицу.
Съев несколько ложек каши, озадаченно посмотрела на наблюдающего за мной Энджила.
— Ты уже поел? — и, чувствуя нарастающее смущение, уронила на стол ложку,
— Я хотел пригласить тебя в парк, — переключился мой собеседник, приоткрывая завесу тайны.
С недавних пор по распоряжению Алекса основные дорожки сада выложили камнем, засыпав песком неровности, чтобы Энджил гулял самостоятельно.
Сделав последний глоток горьковатой жидкости, поинтересовалась как бы невзначай:
— Зачем? — желая разгадать замысел, но кроме пикника на природе ничего не шло в голову. Энджил продолжал загадочно ухмыляться.
В молчании покинули дом и направились по тропинке вглубь парка. Звуки природы лились ото всюду наполняя спокойствием. Я подставляла лицо ветру, наблюдая за его игрой. Ветер прятался в густой кроне выдавая себя веселым трепыханием листвы. Обнаруженный мной он устремлялся вниз, шелестя травой и со свистом кружась вокруг, подкидывая оборки платья. Я отвлеклась, заслушавшись пением птиц и вскрикнула от неожиданно выпрыгнувшего из травы кузнечика.
Возле старого дерева мы остановились, и Энджил сделал вид, что задумался. Я вопросительно посмотрела на него. И куда дальше? Тропинка расходилась в трех направления. Не удержавшись, я хихикнула, вспомнив подобное в сказках. Энджил недоуменно покосился на меня, никак не прокомментировав на внезапную радость, и уверенно свернул вниз к озеру.
Мы продолжили идти по широкой утоптанной дорожке, обходя озеро с левой стороны. Оглядевшись по сторонам заметила, что в глубине парк больше напоминал лес, даже каменные вазы вдоль тропинки заросли сорняками, похоже садовник заглядывал сюда не часто. Я зажмурилась. За кустарником блестела вода и, отражаясь в ней, солнце слепило глаза. Над водой летали птицы, ловя на лету зазевавшийся обед. Красиво здесь. И почему я раньше не забредала сюда? И тут же ответила сама: мне слишком полюбилось место, где мы плескались. Именно там я проводила время.
Первое что я увидела, когда дорожка свернула к берегу, — плакучую иву с тонкими свисающими ветвями. Спадая вниз, они касались воды, пуская по глади рябь и превращая отражение берега и неба в расплывчатый акварельный рисунок.
Ветер гнал волны к берегу, но, встречая преграду — деревянный бок лодки, — они разбивались об нее, откатываясь назад. От восторга приложила руку к губам, невольно улыбаясь. Лодку качнуло чуть сильнее, и она заплясала из стороны в сторону, приветствуя нас.
Энджил самостоятельно перелез через накренившийся бортик, заранее попросив меня отвернуться. Когда я шагнула следом, то ненадолго потеряла равновесие, балансируя. Суденышко пришло в движение, точно живой организм.
Поочередно работая веслами, Энджил направил лодку к центру озера. Я проводила взглядом брызги, отлетающие от лопастей, они, превращаясь в маленьких головастиков, ныряли в воду. Мы не преодолели еще и третью часть озера, а на спине уже выступил пот, захотелось сдернуть многослойную ткань и почувствовать касание ветра. Вместо этого наклонилась,
— Если проголодаешься, в корзине под сиденьем есть фрукты и сок, — выдал он хриплым голосом. Всплеск весел, и лодка пришла в движение.
— Спасибо, — кивнула я, надвинув на лоб шляпку, желая избежать прямого контакта глаз.
Постепенно я успокоилась. Остановившись в центре озера, Энджил завел разговор, стараясь развлечь, переходя от одной ничего не значащей темы к другой.
— Знаешь, в свое время мне очень понравилось читать «Фауста» Гете, у него вся книга изложена в стихах, — поделилась я пока Энджил снимал закрывающую корзину ткань. Я аккуратно взяла половину яблока, откусив. — Даже выучила несколько небольших частей, хочешь, прочитаю?
Хрустя от удовольствия, Энджил энергично, как ребенок, закивал на мое предложение.
Звучный плеск воды рядом с лодкой отвлек мое внимание, я наклонилась и в зеркальной воде увидела уплывающих на глубину оранжевых рыб. Отломив кусочек хлеба, мой спутник начал крошить его в воду. Словно из ниоткуда возникли пять голодных ртов, жадно поглощая упавшую с небес еду.
Но едва услышав голос Энджила, цитирующего знакомые строчки, замерла, потеряла всякий интерес к обитателям глубин:
— …Чрез мир промчался быстро, несдержимо,
Все наслажденья на лету ловя.
Чем недоволен был, пускал я мимо,
Что ускользало, то я не держал.
Желал достичь — и вечно достигал,
И вновь желал. И так я пробежал
Всю жизнь — сперва неукротимо, шумно;
Теперь живу обдуманно, разумно.
Он замолчал. Его ровный звенящий голос завораживал, а эмоциональная подача текста подпитывала лишь одно желание — слушать бесконечно. Я заморгала, неохотно освобождаясь из-под его чар, смутно припоминая эти строки. Энджил довольно щурился, заслоняясь одной рукой от слепящего солнца, другой начиная выруливать лодку, уносимую течением в бок.
Я собрала разбегающиеся от потрясения мысли и, нахмурив лоб, все же вспомнила несколько строк:
— Достаточно познал я этот свет,
А в мир другой для нас дороги нет.
Слепец, кто гордо носится с мечтами,
Кто ищет равных нам за облаками!…
Получилось не столь изысканно. Несколько раз я делала паузы, припоминая, а один запнулась, сбившись, прекрасно понимая, насколько убого мое выступление по сравнению с прошлым чтецом.
Несмотря на это, Энджил зааплодировал и, смеясь, зачерпнул немного воды, обрызгав меня. И с чего я взяла, что живущие здесь люди настолько невежды, что не читают классику? Высоко поднявшееся солнце усиленно припекало, и я жалела, что пикник устроен не на привычном берегу под раскидистыми ветвями старого дуба.