Вспомнить Все
Шрифт:
Лилит сделала несколько неловких движений, пытаясь ползти, ноги путались в широкой юбке. Рукой задев осколок статуэтки, она вздрогнула все телом, как если бы ее ударило разрядом тока, отпрянула назад. Не поднимая головы и не решаясь оторвать глаз от пола, она встала на ноги, и, чтобы не потерять равновесие, схватилась за стул.
Тишина, затопившая комнату, угнетала, лишний раз напоминая о чуть не случившейся трагедии.
Грохот закрывшейся за пострадавшей двери вернул меня в реальность. Мурашки противными уколами пробежали по коже, только сейчас до меня дошла вся суть произошедшего. Захотелось убежать, скрыться от ангела,
В первый раз я не увидела в поступке Энджила опасности, но сейчас все случилось на моих глазах, я чуть не стала свидетелем хладнокровного убийства. А вдруг в следующий раз ему не понравится мой поступок? От возникшей мысли попятилась к двери.
Видимо, мысли отразились на моем лице, а прозвучавшие слова заставили замереть на месте пойманной взглядом мышкой:
— Я не трону тебя, — в интонации белой нитью проскользнула горечь.
— Можно я пойду? — голос предательски подрагивал, хоть я и попыталась это скрыть.
— Конечно.
Не удержавшись, метнула взгляд в его сторону. Он не смотрел на меня, вселенская боль застыла на лице, придавив, сделав его фигуру меньше. Сейчас Энджил больше всего походил на обделенного жизнью калеку, лишившегося всего, потерявшего самое дорогое.
От пережитого у меня поднялась температура, вначале я даже обрадовалась, решив использовать это как предлог не ехать на прием. В последний момент, правда, передумала, Алекс упоминал, что Байрон Дейлз вернулся из-за границы, и возможность встретить его если не у графини Экшелен, то вне стен дома значительно больше.
К утру температура спала. Не теряя времени, выбрала платье синего цвета и после мытья, натирания кожи маслами — этот ритуал мне особенно полюбился, да и свободное время к этому располагало — позвала служанку. Еще полчаса мне расчесывали и сушили волосы, собрав их в простую прическу: часть волос убрали на затылок, завили кончики; несколько шпилек, украшенных белыми цветами, воткнули в волосы.
Наконец-то довольная своим отражением, повертелась перед зеркалом, вспомнив, что похожий цвет платья был на первом балу. Правда, удачи он мне не принес, зато вечер запомнился возом и маленькой тележкой негативных эмоций, да еще это беспардонное исчезновение Алекса. Наполнив пузырек жидкостью, подаренной мне госпожой Анитой, спрятала его в небольшом кармашке в складках и приступила к легкому макияжу: нанесла бежевые тени, тонкой линией подвела глаза, помедлив подкрасила и ресницы. Мило и неброско, все равно красоваться не перед кем.
Я прошлась по комнате стараясь в очередной раз разобраться в себе. Память вновь и вновь рисовала картину задыхающейся и корчащейся на полу Лилит, ее перекошенное лицо и скрюченные, точно у мертвой птицы, пальцы. Резко остановилась, стараясь унять тревогу и поднявший свою мерзкую морду страх. И как теперь быть? Как вести себя с Энджилом?
На завтрак я так и не решилась спуститься, противоречивые чувства, точно сцепившиеся звери продолжали раздирать весь день. Я и хотела, и боялась встретиться с Энджилом, поэтому выбрала единственно безопасный вариант — избегание. Обед, уже с прической, но в простом домашнем платье, так же прошел в моей комнате. Я, такая трусиха, не осмелилась спуститься на первый этаж.
В пять вечера служанка сообщила об ожидающим экипаже. Пока шла, молилась, чтобы Глория ничего не знала от Лилит. Не смотря на ее переменившееся ко мне отношение продолжала
— Найду этого Байрона Дейлза и исчезну от сюда, — мысли придали решимости и раздроженно мотнув головой шагнула в экипаж молча уставившись в окно.
Резкие порывы ветра, точно пастухи, пригнали на небо попастись черных кудрявых барашков. Стало душно. Ветер затих в ожидании дождя. Глория отточенным движением открыла веер, обмахиваясь им. Ее искусству в обращении с веером смело можно позавидовать: всего несколько точных жестов, и информация, переданная языком веера, достигала адресата. Она даже хотела обучить меня, но я неожиданно тупела, путая и махая им не те знаки.
Мысли, вторя лениво проплывающему пейзажу потекли сами собой. Неожиданно вспомнились школьные походы, наши с родителями поездки по выходным в сад. Вздрогнув от оживших образов, склонила голову, чтоб скрыть влажный блеск глаз. В этот момент экипаж подпрыгнул и ударившись лбом о стенку мысли быстро сменили свое направление. Перед глазами, возникло некрасивое родимое пятно над левой бровью и безумные, расширенные глаза Дейлза. Его пальцы вцепились в мое плечо. Я вскрикнула, ударив наотмашь.
— С ума сошла? — Глория потирала ушибленную руку. — Приехали.
— Как? — захлопала сонными глазами.
В знакомый по первому балу дом мы вошли вместе и тут же Глория ускользнула, растворившись в толпе и оставив меня на едине со своими страхами.
Волнение нарастало. Пришло понимание, что наверняка придется танцевать. Танец с отдавленными ногами, по-прежнему оставался моей слабостью.
Борясь с тревогой и желанием убежать с приема, подняла голову и отправилась по залу, наблюдая за собравшимися. Одиночек было мало, приглашенные неспеша переходили от одной компании к другой: споря, беседуя, флиртуя. Я, чувствуя себя не в своей тарелке не понимала зачем пришла сюда, нервно оглядывалась по сторонам, боясь заметить знакомых или наткнуться на чей-то заинтересованный взгляд.
— Могу я вас пригласить на следующий танец? — юноша поклонился, подавая руку. Его глаза блестели, а торчащие уши пылали.
Пока я отметала одну за другой бредовые идеи отказа — привлекать излишнее внимание не хотелось, — он, осмелев, взял меня за руку и повел в центр зала.
«Я справлюсь, тем более мне все равно, что он подумает», — уговаривала я себя, от волнения так некстати закружилась голова. Стараясь унять бегущее быстрее меня сердце, задышала медленнее. Бросила взгляд на его счастливое раскрасневшееся лицо, тут же поспешив отвернуться.
К концу танца краснела уже я, не менее восьми раз пройдясь по его ногам, пьяный дурачок уже не пылал таким откровенным счастьем и с каждым новым разом кривился от боли. Даже не знаю, кто из нас казался счастливее к завершению танца, но, торопливо проводив меня, неудачливый ухажер исчез из поля зрения.
Следующие минут пятнадцать старалась стать как можно незаметнее. Как же подобные вечера красиво описаны в книгах и показаны фильмах. Мне же, кроме стресса и подтверждения, что в этом времени мое образование не имеет ценности и одной мне здесь попросту не выжить, этот прием ничего не дал.