Вспомнить Все
Шрифт:
— Похоже, я тебя утомил, — Энджил достал из-под лавки и протянул мне кружевной белый зонт. Его забота тронула до глубины души. Вопреки желанию, наши взгляды встретились и в душе закралось сомнение, а не свидание ли это? Первая отвела взгляд, еще больше смутившись от своих мыслей и поспешно открыла зонт.
Плавно покачиваясь, мы приближались к зеленой стене из свисающих ветвей ивы. Ее кривой ствол изгибался, нависая над водой. Надо же, а с берега ива выглядела не так впечатляюще. Нос лодки легко раздвинул тонкие ветки с длинными листочками, превратив их в зеленую арку. Я с замиранием
Занавес закрылся, и разноголосая капель побежала с веток ивы ныряя в воду. Я подняла голову и мне на лицо упала звонкая капля, возникнув прямо из воздуха. Свежесть витала вокруг, заставляя забыть недавнюю духоту.
Воздух наполнил едва уловимый аромат. С наслаждением вдохнула сладковатый запах, заметив среди колыхающихся веток незнакомое растение с крупными цветами. Так вот что так чудесно пахнет! Тем временем Энджил сорвал один из розовых бутонов и протянул мне. В смущении приняла цветок, а от легкого касания наших рук сердце забилось сильнее.
«Это просто случайность!» — убеждала я себя и, стараясь успокоиться, начала крутить в руках гибкий стебель цветка.
Пока мы возвращались, безуспешно пыталась разобраться, отчего я так реагирую на внимание со стороны Энджила? Ко всему прочему еще вспомнила о предстоящем приеме. А ведь он уже завтра! От волнения я шла, не замечая ничего вокруг, и чуть не упала, наступив на камешек. Ловя равновесие, взмахнула руками, и цветок улетел в ближайшие кусты шиповника, а попытка достать его закончилась капелькой крови.
— Я пойду к себе, ты не против? Хочу прорепетировать танец, — переложив зонт из правой руки в левую, придержала входную дверь.
— У меня еще кое-что есть для тебя.
— Еще? — смущенно отвела взгляд, подобное внимание было непривычно. — Сегодня ты мой персональный волшебник, — произнеся последние слова, я проследовала за ним. В столовой из небольшой ниши возле маленького камина он достал что-то завернутое в тонкую бумагу.
— Это тебе, — сказал Энджил, вручая мне сверток.
— Что это? — осторожно развернула упаковку. — Боже, как красиво! — я держала в руках фарфоровую статуэтку ангела с полуоткрытыми крыльями и задумчивым лицом. Изящная тонкая работа, до мелочей продумана каждая деталь, штрих, изгиб. Ангел-юноша держал в руках цветок. Ничего прекрасней этой фигурки я не встречала даже в огромном разнообразии безделушек моего времени. — Ты сам сделал?
Он кивнул. Очарованная его работой, не смогла вымолвить ни слова. Энджил смущенно отвернулся. Поставив творение на стол, я поспешила к нему и потянулась, желая поцеловать в щеку, в этот момент он повернул голову, его лицо оказалось напротив моего.
Наши губы соприкоснулись. Разряд тока цепной реакцией пробежал по всем клеточкам организма. Удивленно расширив глаза и глядя в такие же большие глаза Энджила, я пискнула. От вынужденного объяснения спас неприятный сюрприз.
— Я как всегда вовремя!
Сердце ушло в пятки, стыд и негодование накрыли одновременно, и я чуть не упала, вскочив.
— Тебя никто не звал, — последовал резкий ответ Энджила.
Улыбка Лилит вышла злобной, как в фильме ужасов, не удивлюсь, если в руке за спиной
— Я просто хотела поговорить, — ангельская интонация противоречила выражению лица. — Ты не против?
Поежилась, вспоминая прошлый разговор, и неприятный осадок после. Молчание затянулось. Лилит нарушила его первой.
— До этого дня у меня были сомнения с чего это вдруг тебя приютили, да еще бесплатно кормят, одевают, развлекают. Хотя нет, развлекаешь, как вижу, здесь ты, — и вновь этот неприятный оскал и раздраженный взмах руки, откинувший выбившуюся прядь волос.
— Ты никогда не понимала Анатоля и его мотивов, — негодующе бросил Энджил.
— Какой человек в здравом уме станет тратить столько денег на инвалида и никчемную девчонку? Значит, ему это выгодно! — и такое торжество в голосе, словно она разгадала великую тайну.
— Такие, как ты, не интересовали и никогда не заинтересуют Анатоля. Ты зря тратишь свое время, — хмыкнул Энджил, сдерживая бушевавшие внутри эмоции. Только сжатые челюсти и напряжение в теле выдавали зарождающуюся бурю в душе.
— Да вы… да ты… — задыхаясь от возмущения, она топнула ножкой, — ночная подстилка и бывший ловелас.
Животный блеск засветился в ее глазах, показывая, что в эту секунду она готова на любые безумства, лишь бы навредить обидчикам, задевшим ее за живое. Скривившись в гримасе счастья, она в два шага подлетела к столу и смахнула на пол оставленную мной статуэтку.
Я услышала свой жалобный и никем не услышанный вскрик, который перекрыло холодящее душу хрипение Лилит. Она беспомощно хватала ртом воздух, царапая шею с таким остервенением, словно готова была разорвать себе глотку.
Застыв, перевела ничего не понимающий взгляд на Энджила. Не моргая, он смотрел на незваную гостью. От напряжения у него между бровями появилась складка и несколько капель пота готовы были скатиться с виска по скуле. А необычное перетекание голубых вод в прищуренных глазах встревожило.
— Энджил!? — окликнула его и осознавая, что спасать скоро будет некого, Лилит почти затихла полудохлой рыбой разевая рот. — Прекрати! — взмолилась я, все еще не до конца веря в его причастность.
Глухой стук, Лилит грохнулась на колени, не в силах больше держаться на ногах. Ее глаза покраснели и расширились от испуга, звук больше не вырывался изо рта, он лишь открывался и закрывался в немом прошении. Руки медленно начали опускаться, обнажая израненную и окровавленную шею.
— Прошу, умоляю Энджил, остановись! — в нарастающем отчаянии я затрясла его, пытаясь привести в чувство, вспомнив, как он смог убить одного из напавших на меня, отсутствуя на тот момент в доме. Смерть человека из-за какой-то безделушки, пусть и очень красивой, казалась кощунством.
Мои мольбы были услышаны, и, с видимым усилием прикрыв глаза, он разжал побелевшие пальцы, стиснувшие подлокотники.
Лежащая на полу девушка захрипела и закашлялась. Бордовое лицо постепенно начинало светлеть, по щекам извилистой дорожкой катились слезы. Она дотронулась до горла и, обнаружив на руке свою кровь, всхлипнула, губы задрожали, выдавая пережитый ужас. Энджил не сводил с нее презрительного взгляда, в котором не было ни крупицы жалости.