Вспышка. Книга первая

Гулд Джудит

Он пребывал в состоянии эйфории. Нет, ему это точно не снится, ликовал он. Она была очень, очень настоящей.

– Пожалуйста, присядьте и выслушайте меня, – торопливо проговорил Зиолко, потянув ее в кабинку. – Если вы дадите мне одну минуту, я вам все объясню.

– Боюсь, это противоречит правилам. – Она добродушно рассмеялась, но продолжала твердо стоять на своем, отказываясь сдвинуться с места.

– Правила для того и существуют, чтобы их нарушать, – торжественно проговорил он.

– Нет, нет. – Она тряхнула головой. – Это не так. Во всяком случае, если я не хочу потерять работу.

– А зачем

она вам? Вы красивы. С чего вам хотеть работать в таком месте, как это?

– Если вы этого еще не поняли, я вам объясню. Я должна что-то есть.

– А вы не хотели бы сниматься в кино? – с любопытством осведомился Зиолко. – Вы Могли бы подписать контракт сегодня же.

Тамара покраснела и рассмеялась.

– Мистер, это самая избитая шутка в этом городе. А сейчас извините, у меня есть другие дела.

Он казался искренне обиженным.

– Послушайте, хотите навести обо мне справки? Убедиться, что я не болтун? Вон там телефон. – Он кивнул в сторону выхода.

– Я здесь работаю, – холодно напомнила она ему. – Я отлично знаю, где телефон.

– Хорошо. Я даже дам вам монетку. – Зиолко полез в карман, и Тамара воспользовалась предоставленной ей возможностью убежать.

– Эй! – Он вскочил на ноги. – Вы куда? Разве вы не хотите позвонить в студию и справиться обо мне?

– Мне надо обслужить другие столики. – Она торопливо пошла к стойке, стараясь не обращать внимания на других посетителей, которые с интересом уставились на нее.

Он не отставал.

– Я даже не знаю вашего имени! – громко сказал он.

– Я ведь тоже не знаю вашего имени, правда? – равнодушно ответила она, стараясь говорить потише, чтобы ее не было слышно всем. Схватив две тарелки с раздаточного окошка, она развернулась и саркастически улыбнулась ему. – Это ставит нас в одинаковое положение, вы не находите?

– Меня зовут Луис Зиолко, – тихо сказал он. – А как вас?

От удивления она выронила тарелки. Они с грохотом упали на пол, и ему пришлось отскочить назад, чтобы брызги от яичницы с ветчиной не попали на него.

– Что с вами? – спросил он. – Вы выглядите так, будто встретили привидение.

Ухватив Зиолко за свитер в том месте, где, будь на нем костюм, находились бы лацканы, Тамара принялась трясти его.

– Что вы сказали? – недоверчиво прошептала она. Лицо ее вдруг стало пепельно-серым.

– Я сказал, что меня зовут Луис Зиолко. А теперь, будьте добры, назовите ваше имя.

Она отпустила его свитер и, покачиваясь, отступила на шаг назад. Упершись руками в бока, безнадежно вздохнула, закатила свои зеленые глаза и покачала головой.

– Тамара, милочка, – вслух произнесла она, – иногда ты бываешь первоклассной девкой.

– Стоп! – зловеще прорычал в свой мегафон Луис Зиолко, вскакивая с режиссерского кресла. – Стоп-стоп-стоп! – Он ходил по площадке, громко топая ногами и чертыхаясь себе под нос. Затем на минуту остановился и бросил свирепый взгляд в сторону Тамары.

«Что я теперь сделала не так?» – смущенно подумала Тамара и посмотрела на Зиолко. Он заставлял ее повторить эту простую сцену уже в двадцать восьмой раз и снова неожиданно прервал съемку. Она чувствовала, что его ангельское терпение начинает опасно истощаться.

Он поднес мегафон к губам:

– Уберите свет!

В ту же секунду ослепительно-горячее

«солнце» и софиты на подвесной арматуре, потрескивая, погасли, и Перл вместе с другими четырнадцатью закаленными временем членами съемочной группы, составлявшими ее костяк, небрежно одетыми и сносившими безделье с той же равнодушной легкостью, с какой они выполняли свои разнообразные обязанности, отвернулись и, пользуясь предоставленной возможностью, закурили.

Тамара сразу же почувствовала, как от царившего на необогретой площадке влажного, колючего холода ее руки покрылись гусиной кожей. Девушка из костюмерной поспешила набросить ей на плечи одеяло, и Тамара, выдавив из себя улыбку, отдала ей боа из белых перьев, поплотнее завернувшись вместо них в одеяло. Ее зубы непроизвольно начали стучать, что было совсем не удивительно. Как только на нее направляли включенные на максимальную мощность ослепительные прожектора, ее бросало в пот, да так, что лицо и плечи приходилось покрывать специальной пудрой; и неизменно, как только огни гасли, ее вновь бросало в холод. Жар, холод. Жар, холод. Ей редко доводилось испытывать такие перепады температуры, и она опасалась, что, если не будет осторожной, дело кончится воспалением легких или, по меньшей мере, плевритом. Ее восхитительный костюм: короткое узкое белое шелковое платье, щедро расшитое блестками, с застежками из искусственных бриллиантов на плечах, приколотый к поясу веер из страусовых перьев и украшенная перьями лента на голове – не слишком согревали ее, так же, как и висящие на шее две длинные нити жемчуга и бриллиантовые стразы на запястьях и пальцах.

При виде надвигающегося на нее Зиолко, Тамара отвернулась, чтобы тот не заметил, как она борется со слезами.

– Что я теперь сделала не так? – робко спросила она, как бы разговаривая со стоящей перед ней стеной. Ясно же, что снова сделала что-то не так; с чего бы еще он остановил съемку? И все же она была почти уверена в том, что сыграла сцену совершенно правильно.

– На этот раз дело не в том, что ты что-то сделала не так, – в его голосе слышалась усталая обреченность. – Дело в этих проклятых пятнах.

– Пятнах? – Она повернулась к нему лицом. – Каких пятнах?

Он откинул одеяло с ее плеч.

– Вот этих.

Она опустила глаза и изучающе посмотрела на свои плечи. Удивленный стон сорвался с ее губ. Повсюду, где боа касалось кожи, ее плечи были покрыты безобразными красными пятнами.

У нее оказалась аллергия на перья.

Черт! Как не вовремя!

Зиолко наклонился к ее лицу.

– Почему ты не сказала, что у тебя аллергия? – осведомился он тихим, но грозным голосом.

– Откуда мне было знать? – сердито выпалила в ответ Тамара. Из ее безупречно подведенных глаз покатились слезы, образовав черный подтек. – Я ведь не все время хожу в куриных перьях!

Он вздохнул, выражение его лица смягчилось.

– Ладно, ладно. Только не плачь, хорошо? Испортишь грим. – Зиолко знаком подозвал Перл. – Наложите побольше грима ей на спину и плечи, чтобы скрыть пятна, – раздраженно приказал он. – Это должно помочь, как думаешь?

Перл кивнула и сочувственно посмотрела на Тамару. Зиолко щелкнул пальцами в сторону костюмерш.

– Принесите вместо боа белую меховую накидку. Костюмерша торопливо удалилась.

Тамара удивленно взглянула на Зиолко.