Вспышка. Книга первая
Шрифт:
Заполучив «ИА», он не Просто спас студию от разорения. Обладая даром античного Мидаса обращать все, к чему прикасается, в золото, Скольник вскоре добился процветания студии и сделал ее силой, с которой стали считаться. Вскоре он перевел штаб-квартиру всей своей деловой империи в Лос-Анджелес, чтобы быть поближе к своему любимому бизнесу и женщинам.
Ему стало сразу же ясно, что в «ИА» есть один серьезнейший недостаток: студия не имела основной ценности, необходимой любому кинокоролевству – актрисы, которая была бы кинозвездой и к тому же обеспечивала неизменный кассовый успех. На первых порах он выходил из положения, одалживая актрис у других студий, но понял, что это не выход. Для того чтобы упрочить будущее «ИА», нужна была своя Глория Свенсон, своя Грета Гарбо и своя Констанция Беннет –
В прошлом «ИА» находилась в слишком сильной зависимости от своих – ныне покойных – владельцев. Будучи непрактичными людьми, как все представители творческих профессий, они в принципе отвергали конкуренцию и были уверены в том, что являются единственными звездами своей собственной компании, на которых стоит делать ставку. Они не собирались ни с кем делиться местом под солнцем.
Теперь, не имея в своем составе знаменитостей, «ИА» находилась на краю гибели.
Скольник инстинктивно почувствовал существование этой проблемы. Он, однако, и не предполагал, что сам процесс нахождения или создания кинозвезды окажется таким трудным. Несмотря на то что он систематически переманивал таланты с других студий, обещая высокие гонорары по истечении их контрактов, – среди которых были Луис Зиолко, знаменитый режиссер из «МГМ», и Майлз Габриель, весельчак из «Парамаунта», а также множество других способных людей, – в «Интернэшнл артистс» все еще не было актрисы на основные женские роли, которая могла бы составить пару Майлзу. И это – несмотря на то что вербовщики талантов, работавшие на Скольника, старались вовсю. Скольника хорошо информировали, и он знал, что люди, которых он посылает на поиски талантов, работали тщательно, заглядывая в каждый укромный уголок, где могла бы прятаться будущая звезда. Его агенты рыскали по всей стране, не пропуская ни одного провинциального театра, фестиваля молодых дарований, конкурса красоты и ни одного выступления ярмарочных артистов. Но получалось так, что предполагаемые кандидаты либо не удовлетворяли взыскательным требованиям, либо студии-конкуренты оказывались проворнее. Он дошел до того, что стал перекупать контракты способных актрис, заключенные ими с другими студиями, однако те шесть актрисок, на которых он сделал ставку, с треском провалились, несмотря на мощные рекламные усилия, предпринимавшиеся «Интернэшнл артистс».
Публика просто не приняла их, и Оскар Скольник, не привыкший к неудачам, был просто вне себя. Внешне ничто не выдавало его эмоций, но мысль о том, что Голливуд шагает впереди него, зажигала в его груди пламя молчаливого гнева.
– Черт побери! – восклицал он в ярости. – Где-то ведь все-таки есть женщина, способная покорить всех?!
В числе первых нововведений, осуществленных Оскаром Скольником после приобретения им «ИА», стало проведение собраний утром каждый понедельник – эдаких «разборок», на которых обсуждались в основном закулисные дела студии. Регулярными участниками таких собраний были: Милтон Айви, заведующий юридическим отделом; Марти Шер, главный бухгалтер; Эдвард Брейн, руководитель службы проката, под началом которого находились три сотни кинотеатров, непосредственно принадлежащих «ИА»; мисс Шульц, секретарша Скольника – суровая, но очень деловая женщина, – которая вела подробный протокол и, помимо всего прочего, ревностно скрывала свое имя; Рода Дорси, возглавлявшая сценарный отдел, где пятнадцать служащих целыми днями читали книги и пьесы и писали отчеты об их пригодности в качестве основы для будущих фильмов; Брюс Слезин, вице-президент, курировавший рекламу; Роджер Каллас, директор «ИА» и правая рука Скольника, который следил за тем, чтобы дела студии шли гладко; Кэрол Андерегг, заведующая сетью вербовщиков новых талантов, а также Луис Зиолко, если в данный момент он не был занят на съемках или кинопробах.
На собраниях по понедельникам главными предметами обсуждения были финансовые дела, графики производства фильмов, недавно начатые и уже находящиеся в работе проекты, актеры и киноперсонал, которых можно было взять с других студий, количество дюймов пленки, отснятой на каждый вложенный доллар, подбор актеров для конкретных фильмов, техника безопасности на съемках и страховка каскадеров,
В этот ненастный январский понедельник Скольник обвел взглядом собравшихся за огромным столом сотрудников и характерным для него притворно бесстрастным тоном спросил:
– А где Зиолко?
Присутствующие взглянули на пустующее кожаное кресло, где обычно располагался Зиолко, и пожали плечами, но мисс Шульц, сидевшая в углу, положив на колени блокнот со спиральным переплетом, вдруг заговорила:
– У мистера Зиолко сегодня должны были быть кинопробы.
– Должны были быть? – спросил Скольник, не поворачивая головы.
– Да, сэр, – фыркнула мисс Шульц. – Но, по словам его секретарши, его сегодня не будет в студии. Похоже, что его дом оползнем снесло в каньон.
– Никогда не мог понять, как это некоторым нравится жить на этих буграх, – насмешливо проворчал Скольник. – Надеюсь, с ним все в порядке?
– Думаю, да.
– Тогда почему, черт побери, он не явился на работу? Он разве не понимает, что кинопробы стоят в среднем четыре тысячи долларов, вне зависимости от того, состоялись они или нет?!
Луис Зиолко с трудом сдерживал свое возбуждение. Температура явно подскочила, сердце билось чаще обычного. У него кружилась голова, от радости ему хотелось петь и танцевать.
Он нашел ее! Ee! То эфемерное существо, то новое лицо, в поисках которого «ИА» обшарила все закоулки в стране, то лицо, которое, подобно троянской Елене, смогло бы отправить в плавание тысячу кораблей, вселить миллион надежд, заставить мужчин сходить с ума от желания, и которое – о чудо из чудес! – было все это время тут, практически у них под самым носом!
Уже одно то, что он нашел ее в двух шагах от студии, показалось Зиолко слишком восхитительным. Он решил, что это почти то же самое, что обнаружить волшебного джинна в бутылке из-под кока-колы.
Интересно, что будет с Оскаром Скольником, когда он приведет ее! Ему не терпелось увидеть лицо Скольника. Он только что сделал открытие, которое выпадает человеку раз в жизни, и заслуга этого открытия принадлежала ему, и только ему. Последующие поколения позаботятся о том, чтобы воздать ему по заслугам за то, что он открыл ее. Есть ли у нее талант, он увидит потом, когда придет время. В любом случае он не станет терзаться из-за этого днем и не спать ночами. Уж как-нибудь уговорит ее, подскажет ей, научит и станет терпеливо направлять и вести ее, используя свой собственный талант, чтобы добиться нужного ему исполнения, подобно тому, как умелый дирижер руководит оркестром. В конце концов, кино – это не театр, где все решает талант актера. В кино слишком большой талант и слишком хорошая игра актера могут погубить эпизод скорее, чем игра бездарного новичка, который может оставаться самим собой и просто следовать указаниям режиссера. Он предпочитал иметь дело с неопытной актрисой, из которой мог бы делать звезду по своему усмотрению, а не с талантами, насквозь пропитанными ошибками других режиссеров. Создавать – гораздо легче, чем разрушать и перестраивать, делать всегда легче, чем переделывать.
– Мистер! – Резкий шепот Тамары ворвался в стремительно разворачивающийся ход его мыслей. – Вы меня задерживаете!
Зиолко не отрываясь смотрел в ее огромные изумрудные глаза, и ему казалось, что его неумолимо затягивает в глубь медленно кружащегося гипнотического водоворота.
– А? – рассеянно произнес он.
– Я сказала, что мне надо работать.
Он ничего не ответил, с добродушным нетерпением глядя на нее. Глаза его заблестели.
Она посмотрела на свою руку, которую он по-прежнему крепко сжимал, и попыталась высвободиться.
– Пожалуйста! Отпустите меня!
Зиолко сощурил глаза и, не спрашивая разрешения дотронуться до нее, поднес дрожащую руку к ее подбородку и принялся с острым профессиональным интересом изучать различные ракурсы, поворачивая в разные стороны ее восхитительное лицо, изучая фас и профиль.
Она сердито отдернула назад голову.
– Что с вами? Вы с ума сошли, что ли?
– Шшшш! Не дергайтесь.
– Какого… – Тамара в третий раз попыталась сбросить его руку. На этот раз ей это удалось.