Вспышка. Книга вторая
Шрифт:
Он, казалось, читал ее мысли и, наклонившись к ней для поцелуя, пробормотал:
– Мы можем вернуться в самолет и через сорок пять минут будем уже, в воздухе. А через тринадцать-четырнадцать часов окажемся на яхте…
– …и никто там до нас не доберется. – Она ослепительно улыбнулась. – О-ч-ч-чень интересно.
Смеясь, как дети, они побежали обратно через таможенный контроль к самолету.
ЭПИЛОГ
Третьего сентября 1983 года Инга праздновала свое девяностолетие. В местной газете на первой странице появилась статья о ней с фотографией, по поводу которой она
На неделе, начавшейся в День Труда, в мотеле не было туристов. Инга специально держала Юго-Западный Мотель пустым, чтобы ее могли навестить друзья. Для того чтобы отпугнуть случайных постояльцев, над входом была зажжена видная отовсюду надпись «Мест нет». Вскоре все домики были заняты гостями по ее собственному выбору. Из Тель-Авива прилетели Тамара, Дэни, Шмария, Ари и Сисси и двое их детей, а из Ливана – родители Наджиба. Дэлия и Наджиб со своей дочкой Джэсмин, которой скоро исполнится два годика, прибыли из Манхэттена.
Они прилетели тихо, даже скрытно, на самолете Наджиба, чтобы не привлекать внимание прессы.
Предполагался скромный семейный праздник. На нем не было ни официантов, ни музыкантов, и никого из местных, кроме Оты, которая согласилась управлять мотелем только из уважения к возрасту Инги. Застолье состоялось в самом большом помещении – кухне Инги, – куда сумели втиснуться все приглашенные. Под потолком были развешаны вырезанные из бумаги разноцветные гирлянды, а Сисси задрапировала красивой тканью простые обеденные стулья, которые Инга не разрешила выносить. Тамара украсила спинки стульев матерчатыми бантами, а Дэлия расставила огромные, похожие на ведра, емкости с пышными букетами цветов.
Ассортимент поданных блюд был поистине международным. Сисси приготовила свое «фирменное» еврейское блюдо – белую рыбу, суп с клецками и красную капусту, а мать Наджиба поджарила ногу ягненка на ближневосточный манер и приготовила бистеллу. Вкладом Оты была курица, зажаренная по-южному, кукурузный хлеб и сосиски в тесте – для детей. Наджиб привез корзину восточных сладостей и две огромные банки икры – осетровой и белужьей, присовокупив к этому ящик шампанского «Дом Периньон». Тамара и Дэлия испекли и украсили именинный торт, и, хотя он получился не очень профессионально – с одного бока стекла глазурь, – все долго ахали по его поводу.
В течение всего дня и вечера семья предавалась застолью, сплетничала и кудахтала над детьми; привычная английская речь перемежалась экзотическими пассажами на иврите и арабском. В конце концов, семья представляла собой Организацию Объединенных Наций в миниатюре. Третий год подряд они собирались все вместе на Кейп-Код, чтобы отметить день рождения Инги, таким образом 3 сентября стало – пусть неофициальным – днем сбора всей семьи. Инга не была связана с ними узами родства, но она испытывала к ним не менее сильные чувства любви и привязанности и всегда ждала этого дня, хотя знала, что потом будет валиться с ног от усталости. Однако на день-два у нее сил хватало. Сейчас она была в центре этой шумной и веселой компании и самым бессовестным образом потворствовала всем выходкам детей.
Вот если бы Сенда могла все это видеть, с тоской думала Инга. Какую гордость
Сенда и Шмария были слишком молоды, размышляла она, и жизнь отняла их друг у друга. В иные времена и при иных обстоятельствах их любовь окрепла бы. Инга с улыбкой смотрела на трех малышей – Джэсмин, Руфь и Азу. За ними будущее; только время и Господь Бог знают, что из них получится. «Что-нибудь да получится, – подумала она. – Об этом-то я как раз могу не беспокоиться. Это у них в генах».
Слезы выступили у нее на глазах, когда мысли снова вернулись к Сенде: жаль, что она не может присоединиться к празднику и ощутить на себе эту любовь. Впрочем, ее дух, может быть, невидимо витает где-то здесь. Инга очень надеялась на то, что это так и есть.
– Инга! – Дэлия склонилась над ней. – Ты, случайно, не плачешь?
Инга подняла голову, и ее васильковые глаза заблестели.
– Ты меня слишком хорошо знаешь, Дэлия, чтобы задавать такие вопросы, – возмущенно сказала она.
Дэлия с чувством поцеловала ее в щеку.
– Солнце уже садится, мы тут собрались немного погулять по пляжу. Ну? – Она ждала ответа. – Ты идешь или нет?
– Минутку, минутку, – забормотала Инга, отворачиваясь и жалея о том, что не может остаться одна и вытереть слезы незаметно для всех.
Ота осталась в доме, чтобы зажечь свечи на именинном пироге к их возвращению, а остальные босиком побрели по пляжу, стараясь не спешить, чтобы Инга, Шмария и пожилая чета Аль-Амиров смогли поспевать за ними. Впереди бежал Хэппи, пес Инги, который время от времени с лаем плескался в воде или грыз выброшенные на берег куски дерева. В море виднелась огромная яхта, удалявшаяся навстречу золотисто-красному закату. Сисси говорила что-то Руфи и показывала на нее пальцем, а в это время малыш Аза тянул ее за юбку, требуя внимания к себе.
От этой сцены у Инги стало тепло на душе. Она напоминала произведение живописи, выполненное в мягкой манере, – картину, изображавшую мать и ее детей. Загорелая Сисси была в стиле раннего Пикассо. Ее темно-коричневая кожа свидетельствовала о многих часах, проведенных под палящим солнцем на археологических раскопках. В своей работе по поиску ископаемых древностей она была близка к международному признанию – недавно ей удалось обнаружить остатки доселе неизвестного древнего поселения в Самарии.
Инга перевела взгляд на Ари. За последние три года муж Сисси стал солиднее – он уже не тот худой подвижный израильтянин, что раньше, по-прежнему очень красив. Это был уже не юноша, а взрослый мужчина, знающий себе цену. Он упорно делал себе карьеру в израильском парламенте.
Впереди шагали Дэлия и Наджиб. Его рука обвивала ее шею, а Дэлия обнимала его за талию, их босые ноги поднимали соленые пенистые брызги. Другой рукой Наджиб поддерживал Джэсмин, сидевшую у него на плечах, держась за его волосы. Инга с удовлетворением кивнула: Дэлия и Наджиб хорошо подходят друг другу. Для того чтобы карьера каждого из них и связанное с этим долгое отсутствие не мешали их семейным отношениям, они сделали умную вещь – поселились в Лондоне на два месяца – то есть на срок съемки натурных сцен в ее последнем фильме. Это был брак ответственных, любящих и уважающих друг друга людей.