Встан(в)ь перед Христом и убей любовь
Шрифт:
— Слушай, — прошептал я ему. — Я хочу рассказать тебе кое-что важное о твоих дружках в спецслужбах. Они овладели искусством невидимости. Я пытался перехватить Сайиду по дороге к метро, но она исчезла!
— Не удивительно, — заржал Фред. — Она собиралась отправиться на автобусе в Ислингтон, так что когда она дошла до конца Каледониан-роуд, то повернула налево, а не направо.
— Ты лжешь и это доказывает, что ты — наймит спецслужб! — торжествующе воскликнул я.
Я последовал за Фредом в паб, где того приветствовала большая компания сутенеров, проституток и прочих неаппетитных представителей социального дна. Я решил, что осторожность — вторая смелость и поспешно
Пенелопа Брэйд была голодна, поэтому я отвел ее в "Астро Стар Кафе" на Бетнал-Грин-роуд по соседству с местным отделением «Тескос». Моя спутница пожаловалась на то, что на столе нет скатерти и мен пришлось объяснить ей, что заведение обслуживает рабочую публику, которой нет дела до всей этой мишуры. Я взял себе чашку чая, но для Брэйд заказал омлет с грибами и жареный картофель с зеленым горошком. Я всегда возбуждаюсь, когда вижу как женщина ест. Смотреть на то, как хорошенькая девица, принадлежащая к среднему классу, отправляет в рот ложку за ложкой пролетарской жратвы — это утонченное извращение. Дополнительное удовольствие мне доставляло разглядывать стариков, питающихся за столиками вокруг нас. Каждый из них был очень колоритной личностью.
— Вы когда-нибудь бывали на верфи Кэнари? — крикнул сидевший напротив нас пенсионер другому старику. — Я туда ходил, забавное местечко. Полно всяких странных звуков, канарейки чирикают повсюду.
— Я отдыхать на Мадейру езжу, — второй старик говорил с таким густым лондонским акцентом, что хоть ножом режь и на хлеб мажь.
— Что вы этим хотите сказать? — первый старик, судя по всему, прожил почти всю жизнь в Лондоне, но его мягкий говор указывал на то, что детство его прошло на другом берегу Ирландского моря.
— Мадейра находится на Канарских островах! — крикнул кокни в ответ, — Вот уж где канареек действительно полно!
Когда Пенелопа последним кусочком картошки подтерла с тарелки каплю томатного соуса, я кончил прямо в трусы, и был вознагражден за это зрелищем Брэйд, поглощающей мороженое. Молодые девицы часто бывают хороши собой, но лично я предпочитаю крупных зрелых женщин. Хотя человеческий разум и человеческая личность не имеют пола — по крайней мере, пока не подвергнутся деформации под губительным воздействием патриархата — в биологическом отношении между мужчиной и женщиной существует неоспоримое различие.
— Почему мой отец так хотел, чтобы я с тобой познакомилась? — спросила Пенелопа.
— Мы с ним старые друзья, — объяснил я, ласково поглаживая ее по руке, — и поскольку через несколько недель ты отправляешься в университет, он хотел, чтобы я продемонстрировал тебе, в чем заключается различие между мужчиной и женщиной.
— Но у меня уже есть степень! — запротестовала Брэйд.
— Всего лишь одна, — заметил я. — И ты должна еще закончить аспирантуру. А истинный посвященный обязан иметь триста шестьдесят пять степеней по числу дней в году. Оккультная инициация гораздо сложнее каких-то там жалких тридцати трех степеней франкмасонов!
— Умоляю тебя, расскажи мне об этом побольше! — засюсюкала Пенелопа.
— Под перекрестком в Ройстоне, — объяснил я, — находится пещера тамплиеров, которая позже превратилась в логово розенкрейцеров, перед тем, как ее засыпали землей, чтобы скрыть тайны иероглифов, выцарапанных на ее меловых стенах. Пещера имеет форму колокола и была выкопана тамплиерами в качестве места для ритуальных человеческих жертвоприношений. Под покровом ночи твой отец и несколько его друзей собираются проникнуть в пещеру. И тогда мы займемся там с тобою любовью под внимательными взорами всех присутствующих. Я выебу тебя всеми известными человечеству способами, но в основном я воспользуюсь твоим задним проходом, поскольку именно с ним связаны все самые могущественные обряды сексуальной магии. Мы будем трахаться часы напролет и ты будешь стонать и кричать от удовольствия, пока, наконец, твой отец не приблизиться к тебе и не отправит тебя в мир духов, где ты станешь невероятно могущественным духом. На все на это, ты, разумеется, должна решиться по своей доброй воле.
— Я не хочу умирать, — оповестила меня Брэйд.
— Но тебе придется умереть, — пожурил я ее, — если ты хочешь родиться вновь. Ты станешь богиней, царящей над жизнями смертных. Власть твоя будет возрастать и я стану жрецом, возвещающим твою волю на земле.
— Мне надо об этом хорошенько подумать, — надула губки Пенелопа.
Я встретил Ванессу, когда та выходила с поезда на Кембридж. Мы прошли через Бишопсгейт и боковые улочки к Спайталфилдзу. На углу Черч-стрит группа американских туристов слушала россказни гида, объяснявшего им, что в этом районе произошло множество ужасающих убийств. Люди входили в паб "Джек Потрошитель" и выходили оттуда с чашками чая и кофе в руках. Бар в этом заведении мне всегда казался несколько мрачноватым: на черных стенах висели вырезки из старых газет, но кроме нескольких стульев возле стены место было почти пустым, что, впрочем, делало его только еще более удобным для туристов.
— Эти дома построили в восемнадцатом столетии, — вещал специалист по убийствам, тыкая пальцем в сторону Черч-стрит, — богатые торговцы шелком. В 1888 году они превратились в трущобы. Двадцать лет назад вы могли купить любое из этих зданий за четырнадцать тысяч фунтов. Теперь любое из них обойдется вам не меньше, чем в триста тысяч. Это дает яркое представление об изменениях, произошедших в этом районе.
Церковь Крайстчерч была закрыта на реставрацию. Вид у нее был такой, словно она пребывала в запустении уже много лет. В другом конце улицы огромная толпа мусульман выходила из дверей мечети "Джамме Масджид", которая в прошлом была Хоральной Синагогой, а еще раньше — когда ее построили в 1743 году — гугенотской церковью. Это был район, в котором процесс культурной гибридизации, растянувшийся на несколько столетий, привел к фантастическим нововведениям в образе жизни многоязыкой толпы, которая оживляла эти улицы. Энергетику, которая присуща этим местам, вы не найдете ни в одной другой части Лондона.
— Как все прошло со студентами? — спросил я Ванессу, пока мы шагали к "Ист-Энд Кебабиш", пожалуй лучшему индийскому ресторану на Брик-лэйн.
— Как нельзя лучше, — заверила меня Холт. — Я побывала у них в гостях и меня трахнули разом парней так семь, не меньше. Похоже я им понравилась. Я уверена, что кое-кто из них натужится и заплатит вступительные взносы в наш орден. Большинству из них интереснее оргии, чем магия, поэтому если наобещать им пизду с утра до вечера, они быстренько раскошелят своих предков на деньги.
— Профаны погружены в глубокий сон, — лаконично заключил я.
Я заказал два специальных пива, овощное кари и пару лепешек. Мы ели в молчании, поскольку мне было известно, что большинство из того, что я хотел бы сказать, может обидеть набожных мусульман, которым принадлежал этот недорогой ресторан. Мой суккуб заметно раздулся с тех пор, как мы познакомились и я уже почти был готов к тому, чтобы изгнать ее из мира смертных в мир духов. Я решил, что на следующий день я отведу Ванессу в Уолберсвик и там избавлюсь от нее навсегда.