Встать! Суд идет
Шрифт:
Коваленко смотрит, не отрывая глаз. Вот едва заметно дрогнуло правое плечо того, кто в кожаном пиджаке. Приподнялось его плечо и застыло…
Коваленко, сделав энергичное движение корпусом, продвинулся вперед. К сожалению, целлофановая сумка мешала разглядеть манипуляции Циркача. Но что он уже побывал в сумочке стоявшей рядом блондинки, у Коваленко сомнений не было.
Когда Доцент, несколько выпрямившись, сделал полшага вперед, Коваленко громко и решительно крикнул:
— Держите воров!
Услышав команду, Александр Волобуев, в одно мгновение обернувшись, схватил Доцента
— Я из уголовного розыска. Прошу следовать вперед, — приказал Коваленко и стал продвигаться к выходу. До его слуха доносилось:
— Не имеете права! Я студент… Как вы могли подумать! — Это кричал Доцент, поглядывая по сторонам и желая найти сочувствующих. И они, кажется, уже нашлись.
— А может быть, и в самом деле студент? — послышался чей-то хриплый мужской голос.
Не молчали и другие.
— А кто украл? У кого?
— Позвать милицию!
Не обращая внимания на возгласы, Лида подошла к той самой женщине, у которой, по предположению Коваленко, похитили деньги. Она стояла спокойно, не ведая, что весь сыр-бор разгорелся из-за нее.
— Гражданка, посмотрите, все ли у вас цело? — обратилась Лида, но, увидев недоумевающее лицо, добавила: — Проверьте в карманах, в сумочке…
И только после этих слов женщина, поняв суть происшедшего, стала дрожащими руками открывать свою сумку, а когда открыла, то тут же бросилась на Циркача:
— Отдай мои облигации! Украл! Отдай!
— Какие облигации и на какую сумму? — спросил Коваленко, стараясь преградить путь потерпевшей, которая так хотела вцепиться в Циркача.
— На две с половиной тысячи. Трехпроцентный заем. Только сейчас взяла в сберкассе…
В это время автобус подошел к остановке. Водитель открыл переднюю дверь, Волобуев вывел Доцента, Коваленко — Циркача, а Лида вышла с потерпевшей и двумя свидетелями. Здесь, на остановке, в окружении толпы любопытных, Волобуев ощупал карманы Доцента. В правом лежала пачка облигаций трехпроцентного займа. Увидев их, потерпевшая вновь бросилась, но теперь уже на Доцента.
Понимая, что автобусная остановка — явно неподходящее место для обысков, осмотров и составления протоколов, Коваленко лихорадочно думал: как лучше поступить? Но в это самое время, на его счастье, появился инспектор ГАИ и, сразу догадавшись, в чем дело, предложил свои услуги: рядом стоял «рафик».
Через десять минут старший сержант Коваленко докладывал дежурному городского управления о задержании карманных воров.
А еще через пять приступил к исполнению своих обязанностей следователь.
Записки прокурора
Деятельность прокуратуры СССР направлена на всемерное укрепление социалистической законности и правопорядка и имеет задачей охрану от всяких посягательств:
закрепленного Конституцией СССР общественного строя
социально-экономических, политических и личных прав и свобод граждан, провозглашенных и гарантируемых Конституцией СССР и советскими законами;
прав и законных интересов государственных предприятий, учреждений и организаций, колхозов, кооперативных и иных общественных организаций.
Всей своей деятельностью прокуратура способствует воспитанию должностных лиц и граждан в духе добросовестного исполнения своих конституционных обязанностей, соблюдения законов и правил социалистического общежития.
Путь к истине
В тот день был хозяйственный актив райкома, на который пригласили и меня. Планировали закончить его к обеду, но заседание затянулось. Воспользовавшись перерывом, я позвонил к себе в прокуратуру: нет ли чего нового и срочного. Секретарь, Вероника Савельевна, сказала, что со мной настойчиво добивается встречи какая-то гражданка из Рощино. Село Рощино — на отшибе, человек проделал немалый путь. Поэтому сразу по окончании хозяйственного актива я решил заглянуть на работу.
Гражданка из Рощино была крепкой молодой женщиной. Плечи — что у мужика. Угрюмые, глубоко посаженные глаза. Поначалу она вела себя несмело. При ее коренастой, могучей фигуре это выглядело довольно неестественно.
— Может, мне, гражданин прокурор, все в заявлении изложить? — сказала она низким, чуть хрипловатым голосом.
— Раз уж вы сами приехали, рассказывайте, — попросил я.
— Не знаю, с чего и начать…
— С фамилии.
— Парабук, — произнесла поспешно посетительница. — Анна Прохоровна… До сих пор величали товарищем, а теперь — гражданкой.
Она расправила на коленях широкопалыми руками юбку из толстого сукна, потом провела ладонью по губам.
— Так какая же у вас просьба? — спросил я.
— Десять лет работала в магазине, одни только благодарности имела. И между прочим, от милиции. За охрану социалистического имущества. Нынче же милиция записала меня в воровки. А я ведь сама побежала к участковому. Как увидела кражу, ни секунды не медлила. Не побоялась, что подумают.
— Где произошла кража?
— Как где? В моем магазине.
Парабук смотрела на меня в упор. Взгляд сердитый, тяжелый взгляд.
— Что похищено?
— Деньги. Пятьсот шестьдесят восемь рублей.
— Откуда их похитили?
— Из магазина.
— Где они лежали? Как это случилось?
— В ящике лежали. Железном. Утром пришла открывать магазин, отперла ключом ящик, а денег нет. Всю выручку взяли.
— Вы должны были сдать ее инкассатору.
— Не приехал инкассатор, — буркнула Парабук.
— Сейф накануне не заперли?
— Свой ящик я непременно закрываю перед закрытием. Накладные держу, часто мелочь какая остается… Все-таки деньги…