«Вставайте, братья русские!» Быть или не быть
Шрифт:
Для похода на Юрьев великий князь Александр собрал много сил. Он заключил договор с Литвой, призвал дружины князей полоцких, витебских, ополчил новгородцев, с пятьюстами всадниками пришел литовский князь Тройнатой. Но уже с пути на Юрьев князь Александр должен был оставить войско, чтобы ехать в Орду. Помимо грамоты хана Берке с верными людьми пришла весточка от епископа ростовского Кирилла, находившегося в Сарае. Владыка писал, что хан собрал большое войско. Куда он его поведет — держит в тайне. Может, на Русь, а может, и нет. Кроме того, владыка сообщал, что, по словам хана Неврюя, Берке будет требовать от Руси вспомогательное войско.
Ехать в Орду надо было незамедлительно. Великий князь оставил войско на
Огромное войско подошло к Дерпту. Многие видели город впервые и удивились: крепость окружали три ряда стен, перед которыми чернели провалами рвы, заполненные водой, далее шел город с узкими улочками, каменными домами, каждый из которых мог стать маленькой крепостью, а на самом высоком месте стоял неприступный замок на Тоомемяги. Осмотрев крепость, союзники приняли решение идти на приступ. Наступательный порыв был настолько велик, что ни стены, ни защитники крепости не смогли остановить воинов. Дерпт был взят на щит первым приступом. Воины-союзники не смогли лишь захватить замок, где укрылось немало немецких рыцарей. В Дерпте было захвачено немало пленных, вывезен не один десяток подвод с добром. Защитников крепости полегло немало, а вот потери нападавших оказались незначительными, и союзный военный совет принял решение взять замок осадой. Но пришла невесть откуда и неизвестно от кого весть, что на выручку осажденным в замке рыцарям движется ливонское войско во главе с магистром Ордена Вернером фон Брейтгаузеном. Союзный совет русско-литовского войска решил отступить, довольствуясь тем, что взято в городе. Возможно, этого им не пришлось бы делать, но один из союзников — король Миндовг не пришел в назначенный срок к месту встречи, чтобы совместно идти на Ригу. Король, осадив крепость Венден, так и не смог ее взять. Время было упущено. Поход на Ригу откладывался.
Князей Димитрия Александровича и Ярослава Ярославича с новгородским ополчением и владимирскими полками Великий Новгород встречал колокольным звоном. Еще бы, ополчение новгородское вернулось из похода почти без потерь и с большой добычей. Будет купцам и перекупщикам чем поживиться.
Не прошло и двух недель со дня триумфального возвращения из похода, как в Новгород заявились послы из Риги: немецкий — Шивард, любецкий — Тидрик и готландец Ольстенем. Послы долго охали и ахали по поводу того, что в Новгороде нет великого князя Александра, приниженно заглядывали в глаза новгородским боярам, умащивали подарками князя Димитрия Александровича. Итогом переговоров явилось «Докончание». Договор подписали князь Димитрий, посадник новгородский Михалка, тысяцкий Жирослав, с одной стороны, и Шиворд, Тидрик и Ольстенем — с другой. По договору все многолетние тяжбы и разногласия оставались в прошлом, а вот торговля становилась свободной на всей Балтике. Гарантом договора становился Любек — столица торговых городов Ганзейского союза. Наибольшую прибыль от этого договора получили купеческие подворья в Новгороде: Ивановский стан, Готландский и Немецкий дворы.
3
По приказу хана Берке эмир Волжской Булгарии Гази Барадж готовил пять туменов для похода в Азербайджан. Эмир понимал, что Берке по уже укоренившейся традиции пошлет булгар в самое пекло, впереди монгольских туменов, а значит, уланы и бахадиры должны быть хорошо вооружены и защищены. Приход туменов в Сарай был назначен на осень 1262 года.
В самый разгар подготовки из Орды вернулся князь Роман Федорович, посланный Гази Бараджем в ханскую столицу для изучения целей и планов хана Берке. Не дав князю отдохнуть с дороги, эмир позвал его к себе.
— Ты уж прости меня, Роман Федорович, мое нетерпение, — по-дружески обнимая князя за плечи, произнес Гази Барадж. — Нет сил находиться в неведении. Слухи из Орды приходят разные, но верить им не в моих правилах. Потому жду твоего рассказа.
Роман Федорович за годы, проведенные вместе, хорошо узнал своего покровителя, ставшего другом, и потому, усевшись на столец, приступил к рассказу:
— Хан Берке, что змея, мудр, хитер, изворотлив и вероломен. В последнее время он зачастил в Хорезм. Там принял мусульманство, и потому опорой своей хан сделал ордынских мусульман, а в доказательство приверженности принятой религии он приказал вырезать всех христиан-несториан в Самарканде.
— А как же Боракчин? Неужто она позволила Берке безраздельно властвовать в Орде? — с возмущением воскликнул Гази Барадж.
— Хан отравил вдову брата Бату. Ее и двух своих племянников, чтобы они не мешали ему улус Джучи превратить в мусульманскую империю. Великий хан Кубилай из-за этого рассорился с Берке, но наказать за его деяния не смог. Ты же, эмир, поди, знаешь, что он перенес столицу Кыпчак-Йорты из Каракорума в Бейпин. Увлекшись древней китайской культурой, великий хан решил государство монгольское превратить в государство с китайской культурой.
— Да. Я знаю об этом, — кивнул Гази Барадж. — Отказавшись от религии и языка, великий хан Кубилай сильно ослабил империю. Только нам от этого не легче. Хан Берке только усилился.
— Ты прав. Берке рассорился с великим ханом и отказался делиться с ним данью с улуса Джучи. Заключив договор с сирийско-египетским султаном Байбарсом, он еще больше усилился и с помощью султана попытался захватить Азербайджан. Но хан Хулугу, стремясь опередить события, разбил войско султана, и теперь за Азербайджан хан Берке будет биться один. Вот почему ему понадобились тумены Булгарии. Но хан еще не решил, идти ли ему в Азербайджан или повести трехсоттысячное войско на Русь.
— А почему на Русь? — удивленно вскинул брови Гази Барадж. — Князь Александр держит Русь в узде крепко…
— Держал… Города Руси поднялись супротив татарских баскаков.
— Рано! Рано поднялась Русь, — сокрушенно воскликнул эмир. — Хан Берке сегодня силен как никогда. Потопит Русь в крови!
— Он еще не решил, куда идти. Вот если бы ему посоветовать…
— Что? — перебил речь Романа Федоровича эмир. — Посоветовать ему идти на Азербайджан?! Но хан Берке не хан Мункэ, советов не принимает.
— Тогда одна надежда на князя Александра. Хан вызвал его в Орду на правеж. Непросто князю будет с ханом. Более лживого и вероломного человека я не встречал. Ты знаешь, за монгольскую речь в ставке хана можно поплатиться головой. Там сейчас говорят на тюркском, то есть татарском.
— Это на каком? — не понял Гази Барадж.
— На половецком…
— А-а, вон оно что. Хитер хан. Сохранив монгольский образ жизни, он отказался от богов, от языка исконных монголов. Большинство его туменов сегодня составляют воины из покоренных народов. Они-то, если надо будет, пойдут против империи. — Помолчав, эмир глубокомысленно произнес: — То, о чем хан Бату лишь мечтал, хан Берке сделал. Он создал новое государство. Вот только какое место в нем он отвел нам, Булгарии и моему народу?
Гази Барадж вздохнул и, положив ладонь на колено князя Романа, доверительно сказал:
— Отдыхай. День-два… Потом поезжай в Ошел и уйми своего сына. Разошелся не в меру, рубит татарские головы без разбора. Седьмицу тому чуть было отряд булгар не перебил, еле ушли.
— Прости, эмир, но почему ты решил, что это мой сын татар изводит?
Гази Барадж улыбнулся.
— Твой… Про воеводу городецкого в народе уже сказы складывают. Сказы — это хорошо. Вот только хан Берке потребовал его изловить и в Орду доставить. Так что ехать тебе в Ошел, а может, и в Городец надобно. Так?