Встреча, которой не было

Островская Екатерина

Глава 25

Лешка Воронин дураком себя не считал, да и другие не считали его дураком. Но ему этого было мало, он хотел, чтобы все знали, что он самый лучший. Лучшим учеником класса он стать не мог, потому что лучшей была Поля Иволгина. Самым сильным стать тоже не получилось – сильнее всегда оказывался Селезнев. Но с Игорем он дружил, а потому силой они не мерились. Третий их друг, Коля Стрижак, на многое не претендовал, ссориться не любил, а потому всегда и во всем соглашался с Ворониным, даже тогда, когда знал, что Лешка неправ.

Ссор не было и разногласий особых, только потом, когда у сплоченной троицы появился совместный бизнес, Воронин начал жаловаться

Стрижаку, что Селезнев делится прибылью не совсем честно. Колька слушал, не опровергая, и вздыхал. Но в открытую Селезневу замечаний никто не делал. Игорь пахал на их совместную фирму больше других. И времени свободного у него почти не было. А Воронин уже ухаживал за Полиной Иволгиной – с размахом, прекрасно зная, как относится к ней Игорь, зная, что он переживает, и надеясь, что Селезнев завидует. То, что Полина всего лишь бывшая одноклассница, может быть, друг, но никак не возлюбленная или любовница, не смущало. Другого-то у нее нет и не должно было быть. Если бы она нашла кого-нибудь, если бы кто-то, кем бы он ни был, осмелился подойти к ней, то Воронин его размазал бы, превратил в пыль – не сам, разумеется, но нашел бы людей, которые сделали бы это за небольшое вознаграждение с удовольствием. Но никто к ней не подходил, никто не смотрел, а если Иволга и думала о Селезневе, то это была ее ошибка: он никаких шагов на сближение с ней не делал, Игорь по тупости своей был предан школьной дружбе.

Воронин как раз думал, как сделать ей предложение. Знал, что Полина откажется, но если сделать предложение так, чтобы наверняка исключить всякую возможность отказа, то успех возможен. Шанс есть всегда, надо только выбрать момент. Как это сделать, Воронин знал: пригласить в гости, напоить, а если много пить не будет, то можно что-нибудь подсыпать в вино – некоторые так делают. А потом, после всего, что случится, признаться в любви, сделать предложение, подарить кольцо с брильянтом, сказать, что Селезнев подонок – не вылезает из сауны, куда водит самых отъявленных шлюх. Возможно, Полина согласится не сразу, поплачет, возможно, какое-то время, но Лешка не оставит ее, будет все время рядом, окружая заботой и вниманием… Плохо только, что она вообще не пьет вина и в гости к нему приходить отказывается, как он ни упрашивает… Но шанс ждал его: Колька Стрижак внезапно решил жениться и пригласил на свою свадьбу всех одноклассников. Воронин весь вечер сидел рядом с Иволгой, подливал ей шампанское, замечал, как розовеет ее лицо, как она смеется, как отказывается пить, но он подливал и ждал, когда у нее закружится голова и она захочет уйти. Тогда он усадит ее в такси, сядет рядом и увезет ее домой. Все радовались, орали, а у Лешки от нетерпения дрожала нога.

А потом она исчезла. Воронин видел, как Полина танцует с Селезневым, отвлекся на пару минут, повернулся, а ее уже нет. Подумал: вышла куда-то, сейчас вернется, но ее не было. Лешка пошел ее искать, спрашивал подруг – видел ли кто… И вдруг понял, что и Селезнева тоже нет. Начал искать Игоря глазами и вдруг содрогнулся, догадавшись, что они уехали вместе. И отправились наверняка к Селезневу! Воронин представлял, что сейчас между ними происходит… И ему так захотелось все изменить, повернуть время на несколько минут назад, чтобы не отпускать ее от себя ни на шаг! А теперь она в руках друга, точнее, злейшего врага…

И тогда он решил убить Селезнева. Убить в любом случае – было у него что-то с Полиной или не было, потому Селезнев – это вечная угроза. И даже не потому, что считает, будто во всем превосходит Воронина. Игорь спокойно и без трепета общается с крупными предпринимателями, ментами, бандитами – он ведет себя так, словно весь мир отдан ему и он управляет этим миром. Даже Коля Стрижак это заметил.

Именно Коля предложил потребовать свои доли

и полагающуюся прибыль, после чего заняться собственным бизнесом. Разумеется, Селезнев пытался их отговаривать, потому что все деньги в обороте и вытащить их оттуда, конечно, можно, но тогда их совместному бизнесу будет нанесен такой удар, что оправиться от него не удастся. Воронина это не убедило, но он спорить не стал, так как понял: бизнес – это все, что у них со Стрижаком есть. Хотя, если честно, бизнес от начала и до конца – Селезнева, а они с Колькой сбоку припека. Разваливать дело нельзя. Куда как проще убрать Игоря, и тогда бизнес будет уже их собственный до последней копеечки – Воронина и Стрижака. Они имеют на это право: надо только убрать человека, который забрал у них все: веру в себя, в свое будущее. А у Лешки забрал еще и Полину. Самое противное, что пришлось притворяться, делать вид, что он простил их обоих. Пришлось даже на Нинке жениться, чтобы они поверили в его искренность.

Но убить Селезнева надо было так, чтобы никто и никогда не мог даже представить, кто все это организовал. Убить мог и сам Алексей; он даже получил бы от этого удовольствие. Останавливала только возможность быть осужденным, провести какое-то время в тюрьме, а потом вернуться оттуда постаревшим, больным и нищим.

С Капустиным Лешка познакомился случайно и свел его с Селезневым без всякой задней мысли. Просто хотел показать, что и он для фирмы что-то делает. Прибыли не получилось. Капустин оказался хорек еще тот. Но тогда Воронин меньше всего думал о Капустине.

Но однажды Борис пригласил его к себе. Вдвоем они провели вечер: не вдвоем, а в компании двух весьма симпатичных девушек. И, не стесняясь присутствия этих профессионалок, Капустин вдруг спросил:

– А почему бы тебе, Алексей, не возглавить фирму? От твоего старшего партнера можно и нужно избавиться. Он тормоз. Без него фирму можно раскрутить невероятно. Необязательно его убивать, можно сделать так, что для него жизнь станет пыткой и он сам не сможет заниматься делами… Понимаешь?

Лешка не понимал. И вообще это могло быть провокацией. Воронин молчал, а Борис подначивал:

– Ты очень хорошо меня понимаешь. Ты даже желаешь этого. Ведь там большие деньги, которыми надо уметь управлять, а твой Селезнев придумывает какие-то долгосрочные прожекты, открывает производства, которые и сейчас никому не нужны, а потом будут еще большей обузой. Дело идет к тому, что через год-полтора, самое большее через два, вы разоритесь. Хотя что я говорю? Разоритесь скорее вы со Стрижаком, а Селезнев будет блаженствовать, потому что деньги в его руках, он управляет ими, а значит – своего он не упустит. Я таких людей повидал немало.

Они беседовали о будущем, и Воронин делал вид, будто это его, не волнует. Но слова Капустина хлестали его как пощечины. Зачем притворяться, прикидываться непонимающим, ведь он и сам думал точно так же?

– Сейчас на первые места по доходности выходит банковский сектор, – разглагольствовал Капустин, – на коротких деньгах можно быстро сколотить огромное состояние, если, конечно, вкладывать не две копейки. Две копейки вложил, получил два рубля, но это не прибыль. А если вложил миллион баксов, то… Считай сам. А ведь у вас… Прости, у Селезнева не один миллион…

– Поможешь? – тихо спросил тогда Алексей. – У тебя есть люди?

Капустин взял со стола бокальчик коньяка, поднес к носу, понюхал, задумался на пару секунд и покачал головой:

– Могу оказать только моральную поддержку. Люди, разумеется, у меня есть. Но ты должен сделать это сам. Не просить кого-то, а сам, своими руками наказать гада. Наказать так, чтобы ему было во сто крат больнее, чем от пули в сердце. Ты хоть самому себе докажешь, что ты личность. Если у него есть жена или невеста…