Встреча на деревенской улице
Шрифт:
Было еще утро. Я пришел к председателю насчет дров. В колхозе была своя пилорама, и во дворе всегда собирались отходы: обрезки, горбыли, выбракованные стволины. Их продавали как дрова. Но только с разрешения председателя.
В кабинет Дятлова то и дело входили люди. Я ждал, когда он освободится.
— Что, занят? — кивнув на дверь председательского кабинета, спросил меня высокий, лет сорока, одетый по-городскому человек.
— Да.
Он посмотрел на часы, сел рядом со мной. И стал живо расспрашивать, живу ли здесь, занимаюсь ли рыбалкой, хорошо ли ловится, грибной ли лес и близко он или далеко. Я отвечал.
— Ну, со снабжением не очень?
— Местные живут неплохо, а вот нашему брату, дачнику, приходится туговато.
— Понятно. Ну, молоко, картофель достать можно?
— Это да.
Наконец кабинет освободился, и мы вошли к председателю. Владимир Игнатьевич — так его звали — поднял голову. Она была у него крупная, лысая.
— Слушаю вас, — сказал он.
Я хотел было пройти вперед, но получилось как-то так, что незнакомец шагнул раньше и непринужденно сел напротив Дятлова.
— Вам нужен шофер, тракторист, комбайнер, слесарь, токарь, сварщик? — спросил он и чуть приметно улыбнулся.
— А в чем дело?
— А в том, что если нужен человек, обладающий такими специальностями, так он перед вами.
Дятлов с любопытством поглядел на него.
— А вы, собственно, откуда?
— Из города.
— Где же вы там работали комбайнером?
— А я и не говорил, что там работал. На целинных работал.
— А слесарем?
— Это в городе, и токарем там. На «Электросиле».
— И сварщиком?
— И сварщиком.
— И что же, по всем специальностям хорошо можете?
— Только так, — улыбнулся тот. Улыбнулся и Дятлов.
— Семья есть? — спросил он.
— Двое ребят, жена.
Чувствовалось, что симпатия у них друг к другу увеличивается с каждой минутой, особенно у председателя.
— А почему именно к нам?
— Природа хороша. Чудское озеро, да и лес рядом.
— А город что, надоел?
— Да, шуму много, болезней.
— Ну, у нас в этом смысле, конечно, полная противоположность... Так на каких же условиях будем договариваться?
— Триста положите, и сойдемся. Кроме того, месячный отпуск. Жилье.
— Насчет жилья сразу отвечу — пока ничего обещать не могу. Но в конце следующего года дадим квартиру из трех комнат в новом жилом доме.
— До будущего года дожить надо. А жилье тут у вас дорогое. Старухи по полтиннику берут с носа в сутки. Начетисто.
— Я посоветуюсь с членами правления.
— Хорошо, только объясните им, что я — это сплошная выгода. Не будете же вы держать специально сварщика. А я могу любую сварку сделать. — Он поднялся.
— Как ваше имя?
— Круглов Георгий Трофимович.
— Хорошо, Георгий Трофимович. Через неделю будет ответ. А вам что? — Это уже он ко мне обратился, когда Круглов вышел.
— Насчет дров, — я подал заявление.
— Только в конце года, если останутся. А сейчас не могу.
— Ну, мне хотя бы кубометр.
— Нет-нет, не могу. Мне надо сначала старух-пенсионерок обеспечить, а потом уж, если что останется, дачникам, — ответил Дятлов и уткнулся в свои бумаги.
Круглов ожидал меня.
— Так вы говорите, сейчас не очень ловится. Ну, понятно — июнь. А какая здесь рыба?
— В основном окунь, плотва, — безучастно ответил я.
— А щука, лещ?
— Это надо в бухту ехать. Отсюда десять километров.
— Так-так. — Он глядел на Чудское. Оно было через дорогу, за дюнами, спокойное, сливающееся вдали с небом. Над водой бесшумно летали чайки. Солнце светило ярко, нагревая землю. — Жаль, что только окунь да плотва, — в раздумье сказал Круглов. — Жаль... На Ладоге куда интереснее места. Там и сиг, и судак попадает, не говоря о щуках и лещах. Но холодновато там... А что, в бухте есть деревня?
— Ельня.
— Этого же колхоза?
— Другого.
— Ага... Туда автобусы ходят?
— Три раза в неделю. — Я поглядел на часы: — Скоро должен быть.
— И лес там есть?
— А как же, если Ельня называется. За рыжиками туда ходим.
— Вот как, — оживился Круглов. — Ну что ж, надо туда съездить. Рыжики — это вещь!
В это время из конторы вышел Дятлов. Он пристально посмотрел на нас, но ничего не сказал, сел в «газик» и уехал.
— Если устроюсь, приезжайте, порыбалим. У меня моторка, — сказал Круглов и направился к автобусной остановке.
И только тут я подумал о том, что, может быть, помешал Дятлову приобрести такого редкого специалиста.
6 июня. Весь день ушел на заготовку дров. Собирали с женой сухие сучья в кустарниках. Там и застал нас к вечеру на дороге Николай Иваныч.
— Ты чего это, Сергеич, в коня превратился, и Николавну запрег?
— Да вот, дров нет.
— Да это разве дрова? Брось их, я вам привезу возок, а потом и еще подкину, и хватит вам на лето.
— Ну, коли так, спасибо. Только эти мы донесем...
7 июня. Проснулся в половине пятого. Ветер южный. Это, конечно, не западный, но все же уловистый. Только-только встал на место и начался клев, как ветер сменился, подул северный, и все сильнее. Пришлось скорее подаваться к берегу. И вот уже вечер, а ветер все не стихает. Дует и дует. И вдруг опять сменился, подул южный. И все небо затянуло тучами. И ночью грянула гроза.
8 июня. Грохотало так, что дом содрогался. Блистали молнии. На мгновение освещали белым светом, вырывая из тьмы застывшие дома и деревья. И тут же их поглощала чернота. И уже не понять, что было раньше — гром или молния. Грохотало и сверкало беспрерывно. Буйствовал на крыше ливень. И вдруг ударило так, что в коробке с электропробками рассыпались искры, и мы с женой подумали, что сейчас вспыхнет изба. Как позднее выяснилось, во всех домах была такая вспышка. Это где-то молния ударила в провод.