Встреча с демонами
Шрифт:
— Беги, чёрт бы тебя побрал! Беги, не заставляй меня это делать.
— Ты не должен этого делать, — я с опаской наблюдала, как он подошёл ближе, к счастью, пистолет теперь был направлен на землю.
— Ты не понимаешь. Я не могу контролировать себя, Лена. Ты меня не слушаешь, беги! Сейчас же! — закричал он, шагая ко мне.
Бок болел, но не так плохо, как чувствовалось, даже если тонкий свитер и шорты в крови. Да, он стрелял в меня, но в последнюю секунду отдёрнул руку, отклонив пулю от первоначальной цели. Раны на теле лучше, чем смерть, но что-то с Тоддом не так.
Я уже повернулась, чтобы бежать, когда он схватил меня и повалил. Я сильно ударилась о землю с тяжёлым стуком, отчего воздух выбило из лёгких. Тодд схватил меня за руки, бросив пистолет рядом с моей головой.
— Тодд, — закричала я, когда он коленями
— Почему ты, чёрт подери, не убежала? — потребовал он и накрыл мой рот поцелуем — жёстким и жестоким, но всё же я чувствовала, как он пытается вырваться. Я ощутила зазубрину ножа, когда он разрезал мои шорты. Тодд помолчал, посмотрев мне в глаза, а затем сказал последнее, чего я ожидала: — Это единственный способ не дать ему убить тебя.
— Убить меня? Перестань, — закричала я дрожащими губами. Он поднял руку и схватил меня за волосы, больно ударив головой о твёрдую землю. Перед глазами полетели звёзды, в ушах зазвенело, из глаз потекли слёзы, а может, это кровь. Я боролась, но Тодд сильнее меня. Он оседлал мою талию и начал снимать штаны, обнажая твёрдый член. Ногами он удерживал меня, пока не протиснулся между ног, и я умоляла его остановиться. Я смотрела на него, и слёзы катились по его щекам, пока он готовился изнасиловать меня. Он не хотел. Я не могла думать, голова кружилась, перед глазами всё расплывалось, пока я пыталась понять, что сейчас произойдёт.
— Тодд, прекрати, — захныкала я. — Пожалуйста, — взмолилась я, но он посмотрел мне в глаза, и то, что я увидела в его глубинах, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Он собирался изнасиловать меня, даже если не хотел; будто что-то заставляло его.
— Убей меня, — взмолился он, устраиваясь под лучшим углом, чтобы войти в меня.
Я нащупала пистолет, и поняла, Тодд знает, что он у меня. Он не пытался отнять его; а грубо и болезненно вошёл в меня, забирая то, что я никогда не давала добровольно. Он толкался в меня до тех пор, пока я не начала Тодд и бороться; моё неподготовленное тело с каждым толчком содрогалось от боли. Он поднял нож, словно хотел вонзить его мне в сердце. Я подняла пистолет и выстрелила. Отнять жизнь всегда сложно, даже если другой человек — самое мерзкое существо на планете. Тодд не такой, но перестал бороться с тем, что контролировало его, и планировал закончить работу. Он в недвусмысленных выражениях сказал, что либо он, либо я умрём, и попытался дать мне шанс спастись. Его тело приземлилось на меня, и я всхлипнула, пытаясь выбраться из-под него. Я наполовину обнажена, всё тело было в крови, и мне было больно, физически и морально. Я посмотрела на мальчика, которого когда-то любила, и выронила пистолет, из которого отняла у него жизнь.
Я всхлипнула и попыталась встать. Я услышала возню, а затем голоса, затем обернулась и увидела Лукьяна и ещё одного высокого мужчину с растрёпанными чёрными волосами и ледяными голубыми глазами, бегущих ко мне. Лукьян вздрогнул, увидев кровавую бойню. Я была вся в крови, онемела, и нельзя отрицать, что меня изнасиловали. Тодд проник в моё тело, и я не смогла его остановить. Он пытался сдерживаться, но что-то тёмное овладело им. Пистолет, из которого я его убила, лежал рядом с телом, вероятно, принадлежал его отцу, и из него мы пару раз стреляли по мишеням.
— Проклятье, — выругался мужчина рядом с Лукьяном, и Лукьян начал действовать, снял пальто и укутал меня, затем поднял на руки и, не говоря ни слова, направился к своему дому. Он крепко обнимал моё дрожащее тело и шагал к своему просторному дому. В тот момент, когда мы добрались туда, появились машины, и Кендра быстро оказалась рядом с нами.
— Она ранена? — спросила она. — Я почувствовала!
— Она будет жить, Кендра, Лена — боец.
Он проигнорировал остальные вопросы, продолжая двигаться по дому. Моя семья последовала за нами вверх по лестнице в его комнату. Лукьян усадил меня на маленькую скамейку и включил душ, неотрывно смотря на меня, вероятно, ожидая, что я впаду в истерику. Я оцепенела, будто наблюдала за происходящим со стороны. Меня била дрожь, сердце ныло, пока я думала о последствиях того, что только что сделала, и о том, что случилось со мной. У меня начали слегка стучать зубы, и я изо всех сил старалась взять себя в руки.
— Возможно, секс просто не для меня, — тихо прохрипела
— Я же говорил, что у тебя просто ещё не было подходящего партнёра, — пробормотал он. Хорошо, что Лукьян не жалел меня. Я ненавидел жалость.
Лукьян повернулся, снял пальто, осторожно расстегнул молнию и снял свитер и кофту, которые были в крови. Он вошёл со мной в душ, наплевав на то, что портит дорогой костюм. Проверив температуру воды, он намылил мягкую мочалку и начал тщательно мыть меня, избегая ран от пули и того места, где Тодд порезал меня ножом, снимая шорты и трусики. Он осторожно провёл пальцами по ранам и промыл их водой. Он не спросил, всё ли со мной в порядке, и я была благодарна. Я не хотела говорить, потому что не доверяла себе и могла впасть в истерику. Мне нужна тишина, чтобы понять, что, чёрт возьми, произошло, и принять это. Мне нужно отделить события и загнать их за стену эмоций, с которыми пока не хотела иметь дело. В конце концов, эта стена треснет, и тогда мне придётся столкнуться со всем сразу.
Лукьян тщательно вымыл мне голову, и я смотрела, как кровь стекает в канализацию вместе с пузырьками шампуня. Я не уверена, чья кровь была смыта. Когда Лукьян закончил, вывел меня из душа и начал вытирать. Он выдвинул ящик и достал что-то, пока я тупо смотрел в стену. Я чувствовала, как Лукьян осматривает мои раны и смазывает их кремом, который пахнет так же, как крем, которым он смазывал ожоги. Я вздохнула с некоторым облегчением; крем эффективно исцелил ожоги и снял боль. Лукьян отрезал кусочки марли и пластыря и прикрыл то место, где меня задела пуля, затем завернул меня в мягкое полотенце. Лукьяну не нужно было задавать вопросы об изнасиловании. Он видел, что произошло, или, точнее, видел доказательства этого. Он не настаивал и не просил рассказать о своих чувствах; только идиот мог бы спросить об этом, учитывая, что я только что кого-то убила. Кого-то, кто когда-то был мне небезразличен. Вместо этого он привёл меня в свою спальню, где ждала моя семья, и помог забраться на кровать, прежде чем натянул одеяло, лёг рядом и прижал к себе. Я закрыла глаза, отгораживаясь от всего, кроме ощущения Лукьяна, пока он дарил мне тепло и чувство защиты, в котором я нуждалась, чтобы заснуть. Никто ничего не сказал. Я была почти уверена, что это потому, что Лукьян предупреждал их одним из своих патентованных взглядов, которые заставляют съёживаться, прежде чем возникнет желание бежать. Я услышала шарканье ног.
— Спасибо, — прошептала я.
— Спи, Лена. Я держу тебя, — прошептал он в ответ, нежно целуя в пульсирующую шею. — Здесь тебя никто не тронет, ты в безопасности.
Я спала без сновидений, спасаясь от кошмара реальности.
Глава 25
— Лукьян~
Я как раз пробирался через лес, когда раздался выстрел. Она ещё долго держала пистолет после того, как тело упало. От Лены не ускользнуло ни звука, ни эмоций. Я стоял в шоке, и знал, что Осса был так же потрясён. Мы выжидали несколько мгновений, чтобы посмотреть, кто победит, пока их тела падали на землю. Она оттолкнула Тодда от себя, открыв, что их тела были связаны, и это было доказательством изнасилования.
В момент, когда большинство девушек впали бы в истерику, Лена была холодной и отстранённой. Она была вся в крови, волосы оказались окрашены в красный цвет. Она с трудом поднялась на ноги, полуобнажённая, с разбитым лицом; даже сквозь кровь, были видны синяки. Мы молча ждали, казалось, целую вечность, пока она закричит или, чёрт возьми, сделает что-нибудь ещё. Я ждал её крика… Что угодно было бы лучше, чем отстранённый взгляд, которым она смерила меня. Мёртвые глаза, будто она застрелилась сама, а не убила насильника. Я подбежал к ней, дрожащей от адреналина, который медленно покидал её организм, когда опасность миновала. Губы дрожали, руки дрожали, и она не двигалась, пока я не подошёл ближе. Лена резко подняла взгляд, встретившись с моим. Она не нуждалась в утешении, не нуждалась в словах. Я завернул её в пальто, прикрывая частично обнажённое тело, а она обняла меня и уткнулась лицом в изгиб моей шеи. Она приняла это маленькое утешение, и тихо выдохнула, демонстрируя облегчение, что всё закончилось. Я подавил рычание; желание оживить этого мудака Тодда и убить снова, пронзило меня.